Запад Эдема (пер. О. Колесникова) - Страница 25

Керрика нисколько не заинтересовала структура их сложных общественных отношений, рангов и привилегий. Сейчас его занимало новое, никогда прежде не слышанное слово.

– Что такое фарги?

– Они… ну просто фарги.

Едва сказав это, Энги осознала глупость такого утверждения. Долгое время она сидела неподвижно, пытаясь достичь ясности. Это было трудно. Энги никогда не задумывалась об этом. Она просто принимала факт их существования

Поскольку Энги готовила устузоу к выступлениям перед Высшими, она решила объяснить ему все с самого начала.

– Когда молодые покидают берег рождений, они уходят в море. Много лет они живут в океане, потому что рыбы много, а опасностей мало. Все, кто выходят в океан одновременно, принадлежат к одной эфенбуру. Они эфенселе друг друга и связаны узами, которые сохраняются всю жизнь. Постепенно они взрослеют и покидают океан. Самцов сгоняют в одно место и приводят в город, потому что они слишком глупы, чтобы обеспечивать себя сами. Это очень тяжелое время для каждого, ведь им нужно найти собственную дорогу в жизни. Пищи много, но есть и опасности. Жизнь сосредоточена в городах, и молодежь идет туда. Они слушают и учатся, и те, что научились говорить, и есть фарги. Ты же находишься еще ниже, чем они.

– Я понял это, но не понял относительно самцов. Фарг – это самки?

– Конечно.

– Но ты же самец…

– Нет. Ты никогда не видел самцов, потому что их содержат в канале.

Новость ошеломила Керрика. Самки, все мургу – самки! Даже отвратительная Сталлан. Действительно, все у мургу не имело смысла. У тану все могли говорить, даже молодежь, а у мургу нет. Наверное, они были слишком глупыми.

– А что происходит с теми, кто не научился говорить? – спросил он.

– Это не должно тебя интересовать. Достаточно запомнить, что даже нижайшие фарги из тех, кто не умеет говорить или говорят с трудом, выше тебя.

– Я нижайший из низших, – согласился Керрик и подавил зевоту.

Вскоре их урок был прерван скрипом открывающейся двери. Керрик постарался скрыть ненависть, которую испытывал всегда, когда входила Сталлан. Она принесла закрытый контейнер.

– Время пришло, – сказала она. – Вайнти хочет представить устузоу.

Керрик не протестовал, когда Сталлан взяла унутака и провела им по нему с головы до ног. Потом ей не понравились живые кандалы, державшие его руки, и она заменила их на свежие. Затем извлекла из контейнера длинную тонкую ленту, которая извивалась, когда она держала ее за один конец.

– Нам не нужны неприятности с этим устузоу, – сказала Сталлан, толкнув Керрика назад и захлестнула существо вокруг его шеи. Затем она закрепила пасть животного на его собственном теле, сделав тем самым петлю, и крепко взялась за другой его конец.

– Прикажи ему следовать за тобой, – обратилась она к Энги, недовольная, что Керрик был чем-то большим, чем дрессированное животное. Они были равны в своей ненависти друг к другу.

Керрика это не задело: впервые после захвата он мог увидеть, что находится за дверью. У него сохранились лишь смутные воспоминания о боли, лесе и деревьях, когда его первый раз несли сюда. Сейчас он был настороже и изо всех сил старался казаться послушным. Энги широко распахнула дверь, и он последовал за ней: руки его были крепко связаны впереди, а сзади шла Сталлан, крепко державшая конец петли.

Перед ним тянулся тускло освещенный зеленый туннель. Пол у него был плетеный, как пол тюремной камеры, но стены были менее плотными. Их образовывали растения многих видов, тонкие и толстые стволы деревьев, вьющиеся лозы, цветущие кусты и многие странные растения, названия которых он не знал. Перекрывающиеся листья скрывали происходящее по сторонам. В многочисленных коридорах он мельком замечал движущиеся фигуры, которые затем появлялись в освещенных солнцем отверстиях. Он поглядел на них искоса, ослепленный после долгого заключения. Свет причинял боль, но он смотрел слезящимися глазами, стараясь разглядеть все.

– Вот все это и есть Альпесак? – думал он. Когда Энги рассказывала об этом, он представлял себе гигантский лагерь с бесчисленными палатками, уходящими вдаль.

Коридор вдруг кончился открытым пространством, гораздо большим, чем все то, мимо чего они проходили. Глаза Керрика уже привыкли к свету, и он разглядел группу йилан, стоявших вокруг этого пространства. Сталлан выкрикнула какую-то команду, и фарги покорно расступились в стороны, освобождая проход. По плотно утоптанной земле они прошли до дальней стены, где стояла небольшая группа. Двое из них были весьма высокопоставленные, потому что даже на таком расстоянии были заметны согбенные спины прислуги. Когда они подошли ближе, Керрик узнал Вайнти: она была одной из тех, кого он никогда не забудет. Рядом с эйстаа сидела на корточках очень толстая йилан, кожа которой натянулась, готовая лопнуть. Вайнти знаком приказала им остановиться и повернуться к толстяку.

– Перед тобой, Эхекак, один из устузоу, совершивших преступление, о котором тебе известно.

– Толкните его ближе, – тонким голосом приказала Эхекак. – Он не кажется очень уж опасным.

– Этот пока еще молод. Взрослые они огромных размеров.

– Интересно… Покажите мне расположение его зубов.

Пока Керрик ломал голову над смыслом этой фразы, Сталлан схватила его за голову и раздвинула челюсти, чтобы Эхекак могла заглянуть ему в рот. Та была заинтригована зрелищем.

– Очень похожи на экземпляры, которые имеются у Ваналпи. Это весьма интересно и их нужно изучать. Я уже вижу день, когда Альпесак превзойдет все другие города своими знаниями об устузоу и их практическом использовании.

Вайнти излучала удовольствие.

– Есть кое-что еще, что ты должна знать об этих существах. Они говорят.

Эхекак отступила назад, выражая одновременно недоверие, удивление и уважение.

– Покажите, – приказала Вайнти.

Сталлан подтащила Керрика поближе, а Энги – стала так, чтобы он мог видеть ее…

– Скажи свое имя этим высочайшим над тобой, – сказала она.

– Я – Керрик, нижайший из низших.

Эхекак не скупилась на похвалы.

– Великолепный образец дрессировки. Никогда прежде я не встречала животное, которое могло бы произнести свое имя.

– Он может и больше, – заметила Энги, – он может говорить почти как йилан. Если хочешь, можешь побеседовать с ним.

Восторг и недоверие Эхекак были велики. Наконец она наклонилась вперед и произнесла очень медленно и отчетливо:

– Я поняла, в чем дело. На самом деле ты не можешь говорить.

– Я могу говорить очень быстро и очень четко.

– Просто тебя хорошо выдрессировали.

– Нет. Я научился, как учатся фарги.

– В океане?

– Нет, я не умею плавать. Я научился говорить, слушая Энги.

Эхекак даже не взглянула на Энги, и речь ее была полна презрения.

– Это очень хорошо. Сердечные слова говорит та, что причинила так много неприятностей далекому, славному Инегбану. Ничего удивительного, что глупое животное, вроде этого, нашло общий язык с Дочерью Смерти. – Она повернулась к Вайнти. – Тебя можно поздравить с умением делать что-то из ничего: город из джунглей, оратора из устузоу, учителя из бессмертной. Явно будущее Альпесака всегда будет теплым.

Вайнти жестом отпустила Энги и Керрика и обратилась к Эхекак:

– Я помню эти слова всегда. Новый мир означает новые дела, и мы сделаем свои хорошо. А сейчас – не хочешь ли мяса? У нас здесь есть много разновидностей, которые ты никогда не пробовала.

Эхекак щелкнула челюстями, выражая свое удовольствие.

– Это именно то, что я хотела бы изучать для себя.

«Поешь и лопни, толстый мургу». – Это была мысль, Керрика, но даже намека на нее не было в его покорной позе.

– Верните его на место, – приказала Вайнти.

Сталлан дернула за петлю и потащила Керрика за собой. Он спотыкался, почти падал, но не жаловался. Они покинули большое открытое пространство и вернулись в зеленые тоннели города. Сталлан свернула в один из них, и Керрик осторожно осмотрелся. Когда вокруг никого не оказалось, он вскрикнул от боли.