Занимательно о геологии - Страница 3
Целый день я провел в лаборатории, где наблюдал люминесцентное свечение минералов. Обычный бесцветный кальцит расцвечивался чудесным образом под влиянием различных источников света. Катодные лучи делали кристалл рубиново-красным, в ультрафиолете он загорался малиново-красными тонами. Два минерала - флюорит и циркон - не различались в рентгеновских лучах. Оба были зелеными. Но стоило подключить катодный свет, как флюорит становился фиолетовым, а циркон - лимонно-желтым.
В глазах рябило. Надо было как-то отвлечься. Дома меня ожидала интересная книга сказок различных народностей. В ней-то я и нашел любопытное сказание индейцев Северной Америки о сотворении мира могущественным духом Виской. Мир этот вначале был совершенно прозрачным, и великий дух Виска любовался разноцветными камнями, видимыми на дне первичного океана.
Но однажды Виска заметил кражу. Его враг - великий завистник Бобр - нырял на дно океана и забирал себе самые красивые камни. Рассердился великий дух. Он призвал к себе своего верного помощника Серую мышь, приказал ей опуститься на дно и принести оттуда немного ила. Мышь выполнила просьбу повелителя. Из этого ила сделал Виска острова в океане. Разрослись они, скрыли под собой большую часть поверхности Земли, замутили воду океана, и исчезли с глаз завистника красивые камни. С тех пор Бобр уже не мог таскать их в свою нору. А что если бы на самом деле мы, как бог Виска, могли посмотреть на мир всепроникающим взглядом? Что было бы, если бы Землю окутывала темная атмосфера, не пропускающая лучи видимой части спектра? О таком фантастическом предположении говорит профессор М. А. Константинова-Шлезингер во введении к монографии 'Люминесцентный анализ'.
'Дадим на мгновение волю фантазии, - пишет она, - и представим себе, что к атмосфере, окружающей Землю, примешан 'черный газ', пропускающий только ультрафиолетовые лучи.
Нашему глазу при этом открылась бы удивительная картина. В вечном мраке мы видели бы у людей только ослепительно белые зубы и сине-голубые ногти. Черная земля оказалась бы содержащей яркие включения минералов - красного кальцита, желтого ортоклаза... Разлитая по земле нефть напоминала бы лужу грязного молока, а содержащиеся в ней минеральные масла были бы густо-синими и голубыми'.
Этими свойствами люминесцентного свечения пользуются декораторы для усиления эффектов восприятия цвета.
Мне пришлось однажды побывать в кабачке 'Му-лен-Руж' ('Красная мельница') в Брюсселе.
Густой красный свет - общий фон зала - усилен был там необычными красочными эффектами. Музыканты были одеты в костюмы старинного испанского покроя, окрашенные люминесцентными красками. Во время исполнения несложных мотивов невидимый ультрафиолетовый и катодный свет перекрашивал костюмы исполнителей в такт музыки в сказочно яркие пестрые цвета. Впечатление усиливали танцовщицы, исполнявшие под эту 'светомузыку' то африканский 'Мамбу-ламбу', то (специально для советской делегации) 'национальный' русский танец 'Ехал на ярмарку ухарь купец'...
А цвета этой гаммы были подобраны тоже 'со смыслом'. Может быть, декоратор был знаком с книжечкой Д. Хмельницкого, изданной в Нижнем Новгороде в 1913 году. Она называлась 'Попытка доставить эстетическое удовольствие в музыке световыми комбинациями'. В ней предлагалось узаконить значение цветов: нежно-голубым цветом означать жалость, желто-серым -? покорность, яблочно-зеленым - радость, цветом кофе с молоком - сытость, цветом табачного дыма - сон, темно-розовым - удовольствие, оранжевым - размышление, шоколадным - тоску, светло-голубым - свидание...
В турецких сказках часто упоминается мифический камень - сабур. Он желтый. Сабур-камень впитывает в себя все человеческое горе. А когда переполнится этим горем - трескается.
У бразильцев выражение 'все голубое' означает 'только хорошее'. Да и Остап Бендер говорил о 'голубой мечте' своего детства.
Конечно, не все здесь верно, но какая-то зависимость между цветом, настроением и, я бы сказал, характером, несомненно, существует.
На одной из популярных лекций я слышал, как лектор - известный физик - для иллюстрации стопроцентной глупости сказал: 'Это все равно, что спрашивать, какой цвет имеет характер'.
Как известно, характер - совокупность определенных психических свойств человека - вырабатывается под воздействием окружающей его среды. Поступки и действия человека определяются условиями его жизненного пути. Но какими? Психологам известен классический случай 'выработки' массового количества драчунов и забияк на фабрике братьев Люмьер во Франции, где фотографические пластинки изготавливались при красном свете. Изменили процесс. Изъяли красный свет. И люмьеровцы из забияк превратились в спокойных, уравновешенных людей.
О субъективности восприятия цвета камней говорит лучший знаток камня - А. Е. Ферсман. Он нaзывает самоцветы, связывая с ними определенную зависимость (правда, условную) между психологическим и физиологическим влиянием цвета и cубъективным его восприятием.
Желтый цвет (например, цвет берилла) - возбуждающий, оживляющий, теплый, бодрый, веселый, суетливый, кокетливый, несколько дерзкий. Это цвет веселья и шутки, символ солнечного света, тепла, счастья.
Оранжевый (цвет янтаря) - возбуждающий, жаркий, бодрый, веселый, пламенный, жизнерадостный, шумный, кричащий, не интимный.
Красный (рубин, сердолик) - возбуждающий, горячий, самый активный и энергичный, экспансивный, мужественный, страстный, кричащий; цвет доблести, силы, мощи, храбрости; огонь, пламя, жар.
Зеленый (изумруд, нефрит) - спокойный, умеренный и освежающий, создает впечатление мягкого, приятного и благотворного покоя. Символ весны, плодородия, юности, свежести, жизни, радости, надежды, воспоминания...
Антицелесообразность
Представим себе существо, обладающее способностью видеть поляризованный свет, воспринимать катодные, ультрафиолетовые и рентгеновские лучи. Попробуем, обладая таким зрением, посмотреть на Урал на широте города Свердловска.
На окраине города, близ Шарташского озера, высятся гранитные каменные палатки. Из такого же гранита, взятого в Шарташских каменоломнях, изготовлена облицовка некоторых зданий города - горсовета, Политехнического института и других. Несмотря на монументальность зданий, гранит придает им какой-то серый, сумеречный облик.
А существо с особым, поляризационным зрением не заметило бы этой серости. Взору такого существа открылась бы дивная, сказочная картина.
Каждое зерно шарташской каменной громады расцветилось бы яркими, сочными красками. Запели бы и заиграли своими красочными голосами и всеми нюансами даже сверхмикроскопические кусочки, слагающие гранит. Светло-желтые пятна ортоклаза чередовались бы с прозрачными зернами кварца. И над всем этим властвовали бы зеленые и коричневые розетки, полосы и пятна слюды, сочные зеленые тона вкраплений роговой обманки и пироксена.
Если перевести все увиденное в гранитах на язык красочных ощущений, то светло-желтые и особенно разнообразные зеленые тона создадут настроение радости, покоя, надежд... В тон этим впечатлениям зазвучат музыкальные всплески ласкающих слух, набегающих издали мелодичных, многократно повторяющихся аккордов.
Кто же видит и воспринимает все это? Еще и еще раз думаешь - ведь внешне камни выглядят невзрачно и буднично. Почему от нашего взора скрыт этот праздник цвета и музыки?
А микрополяризационный пейзаж к западу от Свердловска по разрезу горы Волчихи я сравнил бы. с буйным вихрем дантова ада, выраженным музыкальными фразами из 'Франческо да Римини' Чайковского.
В предисловии к рукописной партитуре этой симфонической поэмы Чайковский писал: 'Данте, сопутст-вуемый тенью Виргилия, опускается во вторую область адской бездны. Воздух здесь оглашен стенаниями, воплями и криками отчаяния. Среди могильного мрака рвется и мечется буря. Адский вихрь неистово, мчится, унося в своем диком кружении души людей, разум коих помрачила в жизни любовная страсть... И над всем этим властвует голос судьбы: 'Оставь надежду всяк сюда входящий'.