Замуж за Дракона 3 (СИ) - Страница 32

- Нас зовут, - выдохнул он, что-то поправляя на горелке.

Шар стал снижаться. Остатки салюта еще громыхали, а искры осыпались и таяли в ночном небе. Словно заканчивалась сказка…

Снизу было видно, что нам махали. А я чувствовала волнение, когда шар уже поравнялся с крышей.Внизу стояли Максимилиан, Теодор и Дэгэйр.

- Что-то случилось, - прошептала я, вцепившись в Лео. Шар опустился, а Лео ловко выпрыгнул и привязал его веревкой.

Максимилиан шел к нам. В его руках была резная шкатулка. Стоило ему подойти близко, как щелкнул замочек, а я увидела на бархате мха маленькую сухую веточку.

Мне показалось, что я сплю. И это был ужасный сон. Сухая ветка, которую Максимилиан достал из шкатулки, говорила то, что не могут сказать тысячи слов.

Шкатулка из дерева, которую я помнила с детства, лежала на ладони императора.

- Не может быть, - сглотнула я, чувствуя, как внутри все поджимается, словно заячий хвостик.

-Ева, - послышался голос Леодора. Он только-только вылез из шара, чтобы помочь спуститься мне, как вдруг веточка. – Ева! Что случилось! Это просто сухая ветка! Что с тобой!

- Это не просто сухая ветка, - произнес Максимилиан, на которого я подняла глаза. Он прожил среди нимф очень долго, поэтому понимал, о чем идет речь. – Это послание от Сиринги, адресованное ее дочери. Символичное послание на языке нимф… Его подбросили во дворец во время бала. Но я не стал вам его показывать. Поэтому решил показать сейчас.

Дэгэйр стоял рядом. Теодор вздохнул, глядя на ветку и явно не понимая, что она значит.

- Объясни ты, - усмехнулся Макс, пока меня обнимал Лео. Он чувствовал, что что-то не так, но пока не мог понять.

- У нимф и эльфов, - прошептала я, глядя на ветку, словно загипнотизированная. – Есть особый язык. Язык трав и цветов. Если две веточки связать вместе и прислать кому-то, то это дружба или любовь. Розы означают страсть, незабудки – то, что тебя будут помнить всегда. Если получишь нарцисс, то ты не замечаешь кого-то очень важного. И он считает тебя гордецом…

Мой голос срывался, но я пыталась быть сильной.

- А что означает ветка? – спросил Леодор, явно незнакомый с языком нимф.

- Ветка означает многое. Есть дерево, а есть ветка. Ветка – это часть дерева. И когда засохшая ветка падает с дерева и больше никакая магия не способна прирастить ее обратно, - вздохнула я, понимая, что для драконов язык нимф слишком сложен. – Мама сказала, что я для нее больше не дочь. И дни мои теперь сочтены.

- Что?! – ужаснулся Леодор. Теодор тоже удивился. Обалдел даже Дэгэйр, который до этого держался со всем своим спокойствием.

- Из-за того, что я выхожу замуж за дракона, я больше не являюсь ее дочерью. И если она меня встретит, то … - у меня не хватило слов, чтобы сказать это вслух. – То, скорее всего, она лишит меня молодости. Я состарюсь и буду старой, как Агата… Ты был прав…

- Я ее своими руками задушу! – прорычал Леодор.

- Сначала она – королева, а уже потом мама, - заметила я, понимая, что королева Сиринга не могла поступить иначе. Так что теперь я – изгнанница.

- Мой план, чтобы не допустить войну, не сработал, - вздохнул Максимилиан. Где-то позади шумел веселый бал. Ничего не подозревающие люди веселились, кружились в танцах, ели и пили в свое удовольствие.

- А разве был план? – удивленно спросил Теодор. – Или ты решил, что сентиментальная Сиринга, обомлеет от счастья, узнав, что ее дочурка выходит замуж за дракона?

- Я хотел остановить эту войну, - произнес Макс, сверкнув глазами. – Потому что у нас нет ни армии! Ни флота! Пять торговых кораблей – это все, что у нас есть! Где армия? Где флот? Где они? Чем был будем отбиваться? Как вы могли довести страну до такого состояния, что единственный, кто может встать на защиту дворца – эльфы и стража!

- Погоди, - прервал Леодор, обнимая меня за плечи. Я начинала осознавать, что теперь у меня больше нет матери. Та, которую я считала мамой, решила все по - своему. – Сиринга готова воевать против собственной дочери?! Вы точно уверены, что мы все правильно поняли? Я догадывался, конечно, но…

- Да, - произнес Максимилиан. – Сиринга решилась на войну против Евы.

- Что нужно этой сумасшедшей бабе-дереву? – спросил Теодор. – Уничтожение всех людей? Чтобы вместо дворца рос лес?

- Нет, - отрезал Максимилиан, посмотрев на сына. – Ей нужен дракон. Поэтому она держала меня в плену. Ей нужен покорный дракон, дракон, который способен укрепить ее власть. Ева не даст соврать, Сиринга больше всего на свете боится мятежа и восстания. Она боится, что ее свергнут. Слухи об этом ходили по всему дворцу. Они долетали даже до меня. И ей нужен дракон, чтобы родить от него наследника – дракона. И чтобы тот, покорный слову матери, готов был сжечь всех ее врагов.

- Погодите, - заметил Теодор, подняв брови. – Эм… Ей нужен дракон – осеменитель?

- Верно, - заметила Максимилиан, глядя на сына. – Альянс Сиринги с королем Эльфов подарил ей дочь. Но дочь – не дракон. А нужен именно дракон.

- Так, так, так, - оживился Теодор. – Ты хочешь сказать, что ты сидел все эти годы и берег себя, как девственница?

- Я так понимаю, что перед сдачей в плен нимфам рекомендуется откусить себе то, что не при Еве будет названо, - усмехнулся Дэгэйр. Леодор сверкнул глазами. Теодор поежился.

- Судя по тому, как у нас дела обстоят с армией и разведкой, вам пора бежать к Тригу и интересоваться вкусами Сиринги. Брать, так сказать, уроки! – рявкнул Максимилиан. – Мы даже не знаем, когда и как она нападет!

И тут послышались спешные шаги ба Агаты, которая быстро шла к нам по дорожке.

- О чем это вы тут шушукаетесь? – спросила она, подозрительно.

- О том, когда нападет Сиринга, - вздохнула я, понимая, что есть веточки, который отделившись от дерева, сами становятся деревом. И я должна стать такой веточкой. Поэтому мне нужно быть сильной.

- Да? Правда что ли? – удивилась Агата. – Мне разведка донесла, что Сиринга уже напала.

- Как?! – дернулись все.

- Какая разведка, мам? – спросил Теодор. – У нас что? Осталась разведка?

- Жопная, - усмехнулась ба Агата. – Как говорится, жопой чую!

Она медленно повернулась, а я увидела картошку, которая вцепилась ей в задницу. По дорожке за Агатой прыгала хищная, кусучая картошка, скаля острые зубы.

- У меня тут огородный бунт! – заметила Агата, сдирая с себя картошку и обещая зверски почистить ее. – И так по всем огородам! Не представляю, что в деревнях творится!

- Поэтому я и приказал уничтожить все растения в городе! – произнес Максимилиан. – Чтобы у Сиринги не было поддержки. Чтобы она воевала с тем, с чем пришла! И под страхом смерти здесь запрещено выращивать цветы.

- Леодор! Жги сад! Ева, отвернись! Нам нужно быстро выжечь этот сад, пока не стало поздно, - скомандовал Макс. – Я все понимаю, будет больно…. Но это нужно сделать, чтобы спасти жизни людей…

Я кивнула, чувствуя, как сжимается внутри все.

- Может, лучше вы с Теодором. А я подержу Еву? – спросил Леодор, видя, как изменилось мое лицо. Ни одна нимфа не может спокойно смотреть и слышать, как умирают растения!

- Хорошо, - согласились Теодор и Максимиллиан. Я отвернулась, чтобы не видеть этого. Леодор прижал меня к себе, а я закричала, слыша как взмахи драконьих крыльев и рев драконов чередуются с криками умирающих цветов и деревьев.

Леодор обнял меня двумя руками, целуя в макушку, пока я пыталась всячески пережить это страшное мгновенье чужой боли.

- Все хорошо, Ева, - шептал он, когда я поднимала глаза. – Все хорошо… Сейчас это прекратится… Не надо плакать… Потом… потом, когда война закончится, я велю посадить тебе роскошный сад… Самый красивый сад на свете…. Только представь, сколько в нем будет цветов и деревьев… Ты же умеешь делать так, чтобы деревья росли быстрее… Да?

Он говорил, а я вздрагивала, от рева и стихающих криков боли. А потом все стихло.