Замуж - не напасть - Страница 92

Где-то возле лопаток он делает вроде лёгкое движение руками, как бы припечатывая. Раздаётся отчётливый костяной хруст.

Евгении виден остановившийся напряжённый глаз Толяна - он прислушивается к себе, ждёт боли и, не дождавшись, опять расслабляется.

- Шестой позвонок на месте, - говорит Ивлев как бы сам себе и пальцы его движутся дальше. - Хороший позвоночник. Гибкий... Сколько лет больному?

- Тридцать восемь, - сообщает Евгений Леонидович.

- Я бы даже сказал: позвоночник выглядит моложе своего возраста.

- А ноги не работают! - полупридушенным голосом возмущается Аристов.

- Это следствие удара. Все функции позвоночника должны восстановиться. Смещения или защемления я не нахожу.

- И это всё? - не успокаивается Толян.

- Всё. Остальное - в ваших руках, молодой человек. Захотите - пойдёте!

Врачи уходят.

- Проклятье! - стучит кулаком по подушке Толян. - Устроили надо мной консилиум! Будем лечить или пусть живёт! В гробу я видел таких врачей! Строит из себя светило!

- Успокойся, - обнимает Евгения разбушевавшегося любимого. - Он сделал всё, что от него зависело. Проверил, нет ли у тебя патологии. И считает, что выздоровление - вопрос времени.

В палату заглядывает девушка лет восемнадцати.

- Извините, но там Аристова спрашивают.

- Вот видишь, к тебе пришли, - Евгения помогает ему приподняться повыше. - Начинаем приём гостей.

Она ожидала увидеть кого угодно, но в коридоре стоят - её собственный сын Никита и младший Аристов - Шурик.

- Здравствуй, мам, мы к дяде Толяну, - сообщает сын.

Шурик молчит, опустив голову. Потом взглядывает украдкой. Евгения смотрит на него, доброжелательно улыбаясь, и он, как ей кажется, облегчённо вздыхает.

Что он там себе напридумывал? Или что-то этакое ему про неё рассказали? Ей ещё предстоит узнать.

- Пойдёмте, я вас провожу!

На пороге палаты они на мгновение, не сговариваясь, останавливаются, а потом вперёд вырывается Шурик.

- Батя! - он не обнимает Толяна, не целует, а приникает к нему, чтобы тут же отвернуться, стесняясь своих повлажневших глаз. - Ну, как ты тут?

Александр Аристов подстрижен точь-в-точь, как отец. Нос у него, не в пример отцовскому, пока прямой - но глаза! - у них одни и те же глаза, по которым можно безошибочно определить: это отец и сын.

Евгения видит, с какой любовью и болью смотрит Толян на сына и ей вдруг... становится стыдно. Во время их размолвок, кажущихся обид она почему-то ни разу не подумала вот об этом - об отце и сыне. Всё о Нине думала, о ней переживала, а о Шурке забыла...

Она тихонько тянет Никиту за полу куртки и шепчет:

- Выйдем, сынок, на два слова!

Никита понимающе кивает и выходит следом за матерью.

- Я должна сказать тебе кое-что.

- Догадываюсь, - по-взрослому усмехается сын, присаживаясь рядом с ею на кушетку. - Не волнуйся, бабушка уже провела со мной разъяснительную работу. Она говорит, вы, наверное, с дядей Толяном поженитесь... Я видел нового мужа тёти Нины. И, знаешь, думаю, что будь я женщиной, ни за что бы Аристова на него не променял!

Высказав такое мнение, он на минуту замолкает, а потом выпаливает то, что не даёт ему покоя.

- Она... Шуркина мать говорит, что дядя Толян ходить не сможет!

- Что за ерунда! - возмущается Евгения. - Недавно у нас был врач, очень известный. Он сказал: будет ходить, если захочет.

- Как это? - не понимает Никита.

- Если у него хватит силы преодолеть болезнь...

- У него хватит! - не дослушав, горячится сын. - Знала бы ты, мама, какой это человек!

- Догадываюсь, - улыбается она. - Но я не договорила... Если случится... бывают всё же случаи. Ты должен знать: я всё равно его не брошу!

- Мама! - Никита, разволновавшись, даже вскакивает и опять, сконфуженный, садится. - В общем, если тебя моё мнение интересует...

- Интересует!

- То я - за!

- Спасибо, сынок! - говорит она. - Мне очень нужна была твоя поддержка.

- Конечно, папа расстроится, - рассудительно добавляет он. - Сам виноват! Женщину надо завоёвывать, а если завоевал - из рук не выпускать!

Евгения прикусывает губу, чтобы не рассмеяться - так несообразуются его слова с юным чистым лицом, которого ещё не касалась бритва, и наивными карими - в маму! - глазами.

В дверях палаты появляется Шурик.

- Ник, иди, тебя папа зовёт!

Никита торопится на зов. Евгения входит чуть погодя и застаёт такую картину: оба парня сидят вплотную к Толяну - Шурик на кровати, Никита рядом на стуле и влюблёнными глазами смотрят на него.

- Ты послушай, Жека, что надумали два этих чижика! Они хотят поступать в милицейскую академию!

- Никита, вроде, в медицинский институт собирался.

- Вот именно! А Шурка - в университет, на экономический.

Ребята переглядываются.

- А теперь передумали! - твёрдо говорит Никита.

- В милицию им захотелось! - недоумевает Толян. - Да разве вы знаете, сколько там сейчас взяточников, проходимцев?!

- Но кому-то же надо начинать! - упрямо набычивается Аристов-младший, и Евгении приятно сознавать, что её Толян воспитал хорошего сына. - Значит, мы будем одними из немногих, за которыми придут тысячи... Да и вам будет легче: казарменное содержание, стипендия!

- Успокоил! - фыркает Толян. - Жека, ты чего в дверях стоишь? Иди к нам, садись!

Она присаживается на уголок кровати и ловит ревнивый взгляд Шурика. Привыкай, милый, жизнь иногда преподносит сюрпризы...

- Ой, бабушка же пирожков напекла! - спохватывается Никита. - Она, знаешь, какая хитрая! Вот кому надо было в милиционеры идти! Шурку расколола, он и мяукнуть не успел! "Шурик, а что любит твой папа?" Шурик человек простой: пирожки с капустой, говорит.

- Ничего я не раскололся, - не соглашается Шурик. - А то я не понял, для чего ей это! Она бы всё равно чего-нибудь испекла, а так заодно папины любимые. Пожилым людям надо идти навстречу! А я, кстати, батя, пива тебе купил. Твоего! И Славка тебе бананов передал. Он тоже хочет прийти. Спрашивает: можно?

- Господи! - стонет Толян. - Что за глупый мальчишка! Скажи, что я его очень жду! Пусть немедленно приходит!

- Да он вроде бы уже пришёл! - в дверях появляется Ярослав.

- Я думал, ты меня забыл! - укоряет Толян.

- А я думал, ты от меня отказался, - тихо говорит Ярослав.