Заморский принц в нагрузку - Страница 6

Только зря я рассчитывала, что у кого-то проснется совесть. Я умылась, почистила зубы, приняла душ и вообще привела себя в порядок, но за это время мне никто так и не позвонил.

Я вновь попыталась связаться с Люсей. Безрезультатно. Взгляд мой наткнулся на телефонный справочник.

— Может, Карлос все-таки снял номер в гостинице? — спросила я саму себя и заново обзвонила все гостиницы.

Но ни в одном отеле, включая бывший «Дом колхозника», о таком постояльце не слышали. Тут уж я разволновалась не на шутку — пропал-то иностранец, черт его дери. Как бы международного конфликта не вышло. Ведь если этот чудак загулял и, не приведи господи, с ним что-то случилось — сами знаете, чем у нас может закончиться рядовое веселье, — то спрашивать в первую очередь будут с меня. Наверное, мне надо подать в милицию заявление о пропаже иностранного подданного.

Но, пожалуй, сначала я позвоню своему другу Обломию Петру Константиновичу, в обиходе именуемому просто Обломом. Он адвокат и по роду своей деятельности должен знать, чем для меня чревата потеря заморского жениха. Правда, месяц назад мы с ним крепко поссорились. Даже не поссорились, а разбежались в противоположные стороны.

Дело в том, что Облом не один раз звал меня замуж, и мое известие о приезде Карлоса он принял вполне адекватно. Он обозвал меня дурой, слепой и недалекой. Я, разумеется, обиделась, сказала, что именно потому выхожу замуж за иностранца, что в их языке нет слов типа «дура» и вообще у них не принято оскорблять женщину. На что мне Облом заметил, что аналог этого слова непременно должен быть в любом языке и даже спорить на эту тему не стоит — дура, она и в Африке дура. Я понимаю, он сказал это сгоряча, потому как до сих пор надеется, что я могу изменить свое решение и принять его предложение. Но что я могу с собой поделать, если в Обломе я вижу только друга, и не более того?

— Обломчик, это я, — осторожно позвала я в трубку. — Ты меня слышишь?

— Ирка, ты, что ли? А что так тихо? — после долгой паузы громовым басом отозвался Облом.

В его голосе слышалась радость, и это меня обнадежило. Наверное, думает, что я бросила своего португальца и звоню, чтобы помириться, но я буду вынуждена его разочаровать — это меня бросили.

— Облом, у меня проблема, ты можешь сейчас ко мне приехать?

— А что случилось? — насторожился Облом.

— Приезжай, пожалуйста, — жалобно попросила я и повесила трубку.

Теперь, я уверена, он бросит все свои дела и примчится ко мне. Что ни говори, а старый друг лучше новых двух.

Немного успокоившись, я отправилась на кухню, заварила себе кофе и стала ждать. Не успела я допить кофе, как в квартире оглушительно заверещал звонок. Облом всегда так: прижмет пальцем кнопку звонка и забудет его снять, а я, оглушенная резким звуком, бегу к двери, теряя тапки на ходу.

Но на этот раз я не стала торопиться, допила остатки кофе и медленно пошла ему открывать, по пути скроив постное выражение лица. Долго идти все равно не получилось — в однокомнатной квартирке путь от кухни до двери очень короткий. Даже не посмотрев в глазок, я с кислой миной распахнула перед Обломом дверь.

Он вихрем влетел в прихожую, заполнив своим мощным телом все свободное пространство, схватил меня за плечи и начал трясти, приговаривая при этом:

— Что? Что случилось? С тобой все в порядке? Кто тебя обидел? — не переставал спрашивать Облом. — Не молчи, говори. Только не молчи.

Я, напротив, не собиралась ничего говорить, отвела взгляд в сторону и с грустным видом сосредоточенно стала изучать узор на обоях да еще пару раз тяжело вздохнула и под конец затянувшейся паузы шмыгнула носом.

— Что произошло? Что?! — взревел Облом.

О, как мне происходящее напомнило сцену из фильма «Д’Артаньян и три мушкетера», когда чопорный англичанин, доведенный коварной Миледи до экстаза, орал: «Сестра, имя?!» Я даже попыталась представить нас с Обломом со стороны, в исторических костюмах и в гриме. Честно скажу, мне понравилось.

«Очень хорошо, — подумала я. — Похоже, я произвела нужное впечатление, клиент доведен до кондиции. Теперь Облом забудет о ревности и найдет, отыщет из-под земли Карлоса».

— Облом, я в очень неприятной ситуации. Идем на кухню, поговорим, — я повернулась к нему спиной, опустила плечи, сгорбилась и поплелась на кухню.

«Как бы не переиграть», — подумалось мне.

— Садись, Обломчик. Кофе будешь? У меня салатики разные есть, нарезочка мясная, курица-гриль. Будешь? — спросила я и, не дожидаясь согласия — когда это Облом отказывался от съестного, — открыла холодильник и стала доставать все, что осталось от вчерашнего праздничного ужина.

Это было моей ошибкой. Облом насторожился.

— По какому поводу такой закусон? Ты ведь не любительница стоять у плиты? — строго спросил он.

— Видишь ли, — замялась я, уловив перемену в его настроении. — Вчера должен был прилететь Карлос. Ну, ты в курсе, о ком я… Так вот, он пропал. Прилетел, а потом пропал, я даже не смогла его встретить.

— Ага, понятно. А от меня чего хочешь?

Облом нагло рассматривал меня в упор. Таким я его никогда прежде не видела. Должно быть, за этот месяц он сильно изменился, или изменилось его отношение ко мне.

— Мне нужна твоя помощь, — жалобно попросила я.

— Помощь? В чем? Жениха найти? Небось загулял твой жаркий португальский парень. Не буду я его искать. Сама выписывала, сама и ищи.

— Облом, ты не можешь так со мной поступить! — вполне искренне возмутилась я.

— Это еще почему? — Он откинулся на спинку стула и отодвинул от себя тарелку.

«Того гляди, еще голодовку объявит, тогда — провал, — загрустила я. — Если Облом у меня отказывается от еды, это может означать только одно: он обиделся и мне откажет».

— А потому, что ты самый близкий мне человек, — попыталась я исправить ситуацию.

— Но не до такой же степени, чтобы в твою постель укладывать заморских принцев?

— Облом, ты что, дурак?! — возмутилась я, забыв, какую играю роль.

— А зачем еще выходят замуж?

— Ты — пошлый циник!

— А ты — полная дура!

— А ты… ты… — тут я заплакала, просто взяла и заревела. — Ты не понимаешь, ничего не понимаешь… Я на тебя надеялась, а ты… Ты оказался…

— Все, все, успокойся, — не выдержал Облом. — Что произошло с твоим Карлосом?

— Не знаю-ю-ю, — выла я, не в силах так скоро успокоиться, но искренне радуясь тому, что все же смогла заинтересовать его своей проблемой.

— Ирочка, успокойся, пожалуйста. Ну, не плачь, детка, — ласково заговорил Облом и неуклюже погладил меня по плечу. — Чего ты хочешь? Чтобы я нашел Карлоса?

— Нет, я не хочу, чтобы меня посадили в тюрьму. Понимаешь, пропал иностранец, которого я пригласила в гости. А если я приглашала его в гости, значит, я несу за него ответственность, так?

— Нет, не совсем так. Если ты к его пропаже не приложила руку, тебе ничего не грозит.

— Да как я к этому могу приложить руку, если я его в глаза не видела? Я опоздала в аэропорт. Понимаешь? Когда я туда приехала, его уже там не было. Я ждала его, спрашивала, но никто его не видел. То есть, может, и видели, но внимания на него не обратили. Я думала, он приедет ко мне сюда, домой — адрес-то у него есть, — а он не приехал, — я еще раз для убедительности всхлипнула. — Обломчик, давай его найдем, и я тут же его брошу. Не нужен мне такой ненадежный муж, не нужен.

— В гостиницы звонила?

— Звонила. Под именем Карлос Ортега никто не останавливался.

— Интересно получается, жених приезжает знакомиться с невестой и пропадает из аэропорта. Почему? — Облом внимательно посмотрел на меня. Я в ответ только пожала плечами. — Даже если предположить, что ты его не видела, а он тебя видел, ему вроде бы нечего от тебя отказываться, ты сейчас определенно в хорошей форме.

— Спасибо за комплимент, — я высушила последние слезы и с благодарностью посмотрела на Облома.

— А адрес этого Ортеги у тебя есть?

— Мы переписывались по электронной почте, но адрес у меня есть, он мне его давал. А зачем тебе адрес?