Замок Лорда Валентина - Страница 101

– Милорд! – окликнул его Хайтлог.

Валентин повернулся к герцогу.

– Мысль о войне причиняет мне боль, Хайтлог.

– Она никому не нравится, Милорд.

– Однако приходит время, когда война обязательная, чтобы не произошло худшего. Я думаю, сейчас именно такое время.

– Похоже, что так.

– Значит, ты принимаешь меня за Короналя, Хайтлог?

– Простой претендент не мог бы знать, что я напился на коронации.

– И ты будешь сражаться рядом со мной над Эртсод Грэнд?

– Конечно, Милорд. Сколько отрядов ты возьмешь из Байбируна?

– Скажем, пять тысяч. Я не хочу иметь огромную армию.

– Пять тысяч воинов твои, Милорд. Если захочешь – больше.

– Пять тысяч хватит, Хайтлог, и спасибо тебе, что веришь в меня. А теперь посмотрим насчет фруктов и мяса.

Стоянка в Байбируне была короткой – только чтобы Хайтлог успел собрать воинов и необходимый провиант. А затем путь вверх, вверх, вверх. Валентин ехал впереди со своими пидрудскими друзьями. Он радовался, видя их благоговение и удивление, слыша, как ахает от восторга Карабелла и даже Залзан Кавол что-то ошеломленно шепчет, когда перед ними развертывались красоты Замковой Горы.

Чем выше они поднимались, тем чище и приятнее становился воздух, потому что они все ближе подтягивались к громадным машинам, поддерживающим на Горе вечную весну. Скоро стали видны контуры округов Сторожевых Городов.

Гора здесь была громадным серым гранитным щитом, развернувшимся в небо и исчезавшим в море облаков, которые скрывали верхние склоны. Небо было поразительно ярко голубого цвета, глубже по тону, чем над нижними землями Маджипура. Валентин помнил, как ему нравилось это небо, как неприятно было спускаться вниз, в обычный мир обычных красок. У него перехватило дух, когда он снова увидел небо. Весь холм и гребень, казалось, были окружены искрящимся нимбом таинственного света. Даже пыль вдоль края шоссе казалась блестящей. Вдали можно было разглядеть небольшие города-спутники, а высоко над ними – несколько крупных центров. Эртсод Грэнд был прямо впереди, его громадные черные башни отчетливо виднелись на горизонте.

Валентин смущенно заморгал, глаза его вдруг увлажнились. Он похлопал по арфе Карабеллы и сказал:

– Спой мне.

Она улыбнулась и взяла маленькую арфу.

– Мы пели это в Тил-омоне. Замковую Гору там считали выдуманным местом, романтической грезой…

Далеко на востоке есть страна,

Которую мы никогда не увидим,

Где чудеса растут на громадных пиках

Блистающие города.

На Замковой Горе живут Властители

И герои целыми днями развлекаются

Она замолчала, опустив арфу, и отвернулась.

– В чем дело, милая?

– Ничего. Я просто забыла слова.

– Карабелла!

– Ничего, я же сказала!

– Прошу тебя…

Она обернулась к нему. В глазах ее стояли слезы.

– Это все так удивительно, Валентин, – прошептала она, – и так странно, так страшно…

– Удивительно – да, но не страшно.

– Это прекрасно, я понимаю. Я и представить себе не могла таких городов, таких гор, что составляют только часть одной большой горы, и все прочие чудеса. Только…

– Что?

– Ты идешь домой, Валентин! К своим друзьям, родным, может, к любовницам… Как только мы выиграем войну, все они соберутся вокруг тебя, будут таскать по банкетам и празднествам, и… – Она сделала паузу. – Я не хотела говорить тебе этого.

– Говори.

– Милорд…

– Не надо официальности, Карабелла. – Он взял ее за руку и заметил, что Шанамир и Залзан Кавол отошли в другой конец фургона и сели к ним спиной.

– Милорд, – сказала она отрывисто, – что будет с девушкой-жонглером из Тил-омона, когда ты снова окажешься среди принцев и леди Замковой Горы?

– Разве я давал тебе понять, что я тебя брошу?

– Нет, Милорд, но…

– Называй меня Валентином. Что – но.

Она покраснела и выдернула свою руку.

– Этот твой герцог Хайтлог вчера увидел, что ты обнял меня… Ты не видел его улыбки! Словно я просто игрушка для тебя, которую в любое время можно выбросить.

– Я думаю, ты слишком многое прочла в его улыбке, – медленно сказал Валентин. Он и сам заметил эту улыбку и был ею смущен. Он понимал, что для Хайтлога и других людей того же ранга Карабелла – всего лишь случайная наложница самого низкого происхождения, не заслуживающая ничего, кроме презрения. В его прежней жизни на Замковой Горе подобные классовые развлечения были в порядке вещей, но он давно уже был выкинут с Горы и на многое теперь смотрел иначе. Опасения Карабеллы были реальны. Однако эту проблему следовало решать только в подходящий момент. Сейчас на первом месте было другое. И он сказал ласково:

– Хайтлог слишком налегает на выпивку, и душа его загрубела. Не обращай внимания. Ты будешь среди самых высоких особ Замка, и никто не посмеет отнестись к тебе пренебрежительно. Ну а теперь заканчивай песню.

– Ты любишь меня, Валентин?

– Да. Но когда у тебя красные и распухшие глаза, я люблю тебя меньше.

– Такое говорят ребенку! Ты что-же, считаешь меня ребенком?

– Я считаю тебя женщиной, умной и привлекательной. А какого ответа ты ждала?

– Что ты меня любишь. Без дополнений.

– Извини. Впредь буду осторожнее в выражениях. Так ты будешь петь?

Она снова взяла арфу.

Все утро они поднимались вверх, за Свободные Города. Валентин выбрал Пинеторское шоссе, идущее по пустой местности каменистых плато. Никто не мешал им подниматься.

– Они не станут пытаться остановить тебя, – сказал Хайтлог, – пока ты не подойдешь к Сторожевым Городам. Там они и хотят захватить тебя.

– Там будет достаточно места, – сказал Валентин.

В голой долине он остановил свою армию и стал совещаться с командирами. Разведчики принесли известия, свинцом легшие на Валентина: огромнейшая армия заполнила широкую, а сотни квадратных миль равнину ниже Внутреннего Города Бомбифейл. В основном, пехота, но есть и плавучие повозки, и верховые отряды, и корпус молиторов – по крайней мере в десять раз больше того количества боевых зверей, что ждали на берегах Глейга. Но Валентин не показал уныния.

– Значит их превосходство – двадцать к одному. Это неплохо. Жаль, что их не больше – такая армия неповоротлива, и нам было бы легче жить. – Он постучал по карте. – Они пошлют туда подкрепление. Как только они войдут в Проход, им будет трудно перегруппировываться и менять направление. А мы тут же повернем обратно, поднимемся прямо в середину их лагеря и пробьемся к самому Бомбифейлу. Выше него дорога на Верхний Морпин, которая и приведет нас к Замку. Вопросы есть?

– А что, если между Бомбифейлом и Верхним Морпином нас ждет вторая армия – спросил Ирманар.

– Спросишь об этом, когда пройдем Бомбифейл. Есть еще вопросы?

Все молчали.

– Прекрасно. Тогда вперед!

Еще день – и они въехали в большой зеленый пояс, окружавший Внутренние Города. Теперь они были в облачной зоне, прохладной и влажной, где солнце едва было заметно сквозь постоянный туман. В этом влажном регионе растения, что внизу были едва по колено человеку, вырастали до гигантских размеров, с листьями величиной в большое блюдо и черенками в древесный ствол, и все это сверкало блестящими капельками росы.

Ландшафт здесь был сильно изрезанным: из глубоких долин резко поднимались горы, и дорога опасно вилась вокруг конических пиков. Выбор дороги стал весьма ограниченным: на западе непроходимые горы, похожие на клыки, на востоке широкий и удобный склон Бомбифейльской Равнины, а впереди ряд гигантских естественных ступеней с каменными стенами по бокам – Проход Перитол, где если Валентин не ошибался, ждали отборные отряды узурпатора.

Валентин не спеша вел свою армию к Проходу. Четыре часа езды – два часа отдыха, еще пять часов езды, ночлег, а с утра все сначала. В бодрящем воздухе Замковой Горы можно было ехать много быстрее, но Валентин подозревал, что враг следит за ним с высоты, и хотел дать ему больше времени для наблюдения и принятия мер.