Замок из песка - Страница 28

— Да, — ответила Кэрол с улыбкой. — Тогда давай прямо сейчас этим и займемся.

— Там какая-то женщина спрашивает мистера Олриджа… — Садовник подошел неслышно, и Кэрол вздрогнула от его резкого голоса.

— Да? — удивленно спросила она. — Я сейчас. Попросите ее подождать.

Она нехотя выбралась из шезлонга, стоящего на подстриженной лужайке, окруженной недавно зацветшей сиренью. Уже несколько дней солнце припекало так, что можно было загорать, и Кэрол проводила полуденные часы в саду. Для Англии такая погода была редкостью, и не хотелось упускать первое настоящее тепло.

Она прошла через кухню в гостиную и на ходу взглянула на свое отражение в зеркале. Почти невесомый сарафан из хлопка, сандалии. Кэрол стряхнула застрявший в волосах зеленый листик, поправила сползшую с плеча бретельку и улыбнулась. После возвращения Ричарда из госпиталя она впервые почувствовала себя самостоятельным человеком, а не винтиком в сложном механизме, которым управляла не слишком добрая судьба.

Если счастье существовало, то оно для Кэрол было именно таким: солнечные майские дни, ощущение покоя, вечерние прогулки с Ричардом и Энтони по берегу океана, легкий ужин и любовь, и крепкий сон без томительных кошмаров.

Они с Ричардом как будто заново узнавали друг друга: каждое прикосновение было напоено нежностью, каждый поцелуй дарил несказанное наслаждение. Они иногда и сами удивлялись, откуда берутся силы для утоления столь горячего желания. А по утрам просыпались с темными кругами вокруг глаз и запекшимися губами.

Даже теперь, когда Ричарда не было рядом, Кэрол, вспоминая ночные безумства, ощущала, как разгорается страсть в предвкушении следующей ночи, обещавшей падения в бездну и головокружительные взлеты на вершину блаженства…

Она на мгновение прикоснулась прохладными ладонями к покрасневшим щекам, прежде чем войти в гостиную. Там у окна стояла женщина, показавшаяся Кэрол совсем юной. Две тяжелые косы пепельного цвета падали на узкие плечи, дорожный костюм из светлого льна облегал хрупкую фигуру. Ее лицо с умело наложенным макияжем привлекало внимание какой-то кукольной красотой. Только губы были слишком тонкими и плотно сжатыми, выдавая недобрый нрав.

— Меня зовут Глэдис. — Женщина подошла ближе, и стало заметно, что она не так молода, как показалось вначале. Возраст выдавали тонкие морщинки на шее и в уголках рта. — Глэдис Олридж.

Кэрол отступила на шаг: это было так неожиданно, нелепо, страшно, что она в первую минуту совершенно растерялась. Потом, чувствуя неприятный холодок на коже под недоброжелательным взглядом серых глаз, попыталась взять в себя руки.

— А вы, надо думать, та самая Кэрол, о которой мне рассказывал Ричард? — В голосе Глэдис звенели презрительные нотки. — Что ж, вы весьма милы, надо отдать должное вкусу моего мужа. Кстати, где он? Мне необходимо увидеться с ним.

— Его здесь нет, — холодно ответила Кэрол, понимая, что не сможет выдержать долго.

— Ну конечно, он и вас, бедняжку, оставляет в одиночестве, — Глэдис присела на край подоконника и достала из сумочки изящный портсигар. — Собственно, я хотела попрощаться. Ричард уехал так неожиданно…

Она закурила и бросила спичку в окно, потом смерила застывшую у двери Кэрол пренебрежительным взглядом, выпуская из ярко накрашенных губ колечки дыма.

— Наверное, он почувствовал себя виноватым перед вами, — продолжила Глэдис притворно огорченным тоном. — Мы давно не виделись, и когда встретились, не смогли удержаться… Вы понимаете… — Она усмехнулась и взмахнула длинной тонкой сигаретой. — Мы ведь до сих пор женаты, так что ничего предосудительного между нами не произошло.

Кэрол гордо подняла голову: как бы ни была ужасна новость, она не позволит себе показать слабость перед этой женщиной. Но в глазах потемнело, словно тяжелая туча заслонила солнце, и стало трудно дышать.

— Не расстраивайтесь, моя милая. — Теперь Глэдис разглядывала ее с любопытством, как ученый разглядывает зажатую в пальцах и бессильную вырваться бабочку. — Я оставляю Ричарда вам: мне, знаете ли, надоела Англия, и завтра я уезжаю отсюда. Надеюсь, вы окажетесь более удачливой, и вам удастся сделать из него взрослого человека. — Она глубоко затянулась и небрежно стряхнула пепел на ковер. — Что же вы молчите? Предложили бы выпить, я все-таки ваша гостья, пусть и не званая.

— Вы все сказали? — дрожащим от еле сдерживаемого бешенства голосом спросила Кэрол.

— В общем-то, да. Но мне хотелось повидаться с Ричардом перед отъездом…

Кэрол не успела ответить: в гостиную вбежал Энтони, волоча за собой шнурок с привязанным поролоновым шариком, а следом за ним Том, который за эти дни успел подрасти и стать настоящим красавцем с гладкой лоснящейся шерсткой и пушистым хвостом.

Увидев мальчика, Глэдис изменилась в лице. но тут же на ее губах снова появилась насмешливая улыбка.

— Какая прелесть! — воскликнула она, изображая умиление. — Ну кто бы мог подумать, что Ричард согласится растить чужого сына! Нет, он, конечно, всегда мечтал о детях, но только о собственных…

— А это и есть его сын, — тихо и внятно сказала Кэрол. — Посмотрите внимательней и убедитесь сами.

— Нет! — Глэдис вдруг побледнела и отшатнулась, вся ее наигранная уверенность мгновенно исчезла. — Это невозможно! Сколько ему лет?

— Недавно исполнилось шесть. — Кэрол поняла, что теперь сможет управлять этой ситуацией, и ощутила прилив сил, а ярость сменилась торжеством. — Вы все еще хотите дождаться Ричарда?

Глэдис, казалось, не услышала ее вопроса. Она с ненавистью смотрела на Энтони, такого румяного, синеглазого, с растрепавшимися от беготни золотистыми волосами. Он вежливо поздоровался и, подхватив котенка на руки, скрылся за дверью, ведущей в сад.

— Думаю, вам лучше уйти. — Кэрол вдруг стало почему-то жаль эту женщину, но в то же время было невыносимо видеть ее здесь. — Ричард вернется только вечером. Можете оставить ему записку, я передам.

Глэдис вздрогнула, обжегшись о забытую в пальцах сигарету, и выбросила окурок со следами губной помады в окно. Она медленно подняла голову, словно это требовало слишком больших усилий, и Кэрол испугалась ее какого-то неживого гипнотизирующего взгляда. Она вспомнила свой страшный сон: та женщина с ножом в руках была похожа на Глэдис.

— Я уже все сказала своему мужу, — негромко произнесла та. — Вы надеетесь, он останется? Да он устанет от скучной размеренной жизни через месяц и найдет себе другую простушку. Я через это прошла и знаю, о чем говорю.

— Нет. — Кэрол покачала головой. — Вы никогда не любили Ричарда, вы просто использовали его. И мне жаль вас. А теперь уходите.

Глэдис хотела что-то ответить, но передумала. Взяв с кресла сумочку, она молча прошла мимо Кэрол, похожая со спины на девочку-подростка. И лишь в дверях обернулась с искаженным злостью лицом.

— У вас ничего не получится, — громко сказала она. — Он все равно когда-нибудь вернется ко мне.

Когда раздался звук отъезжающей машины, Кэрол с опаской выглянула в окно, чтобы убедиться, что Глэдис действительно исчезла. Потом, вздохнув, опустилась в кресло, не замечая, что сжатые в кулаки пальцы побелели.

Разговор оставил гнетущее впечатление. И она не знала, рассказывать ли Ричарду об этом происшествии. Неужели он переспал с Глэдис? При мысли о том, что это возможно, Кэрол стало по-настоящему больно, словно в сердце вонзился острый осколок льда. Она порывистым движением смахнула с лица прядь волос и встала.

Если бы только она была уверена в том, что Глэдис просто хотела унизить ее, оскорбить, посеять в душе сомнения… Но зачем же тогда Ричард ездил в Лондон и почему не сказал, что встречался с женой?

Кэрол мучилась этими вопросами до самого вечера, не находя себе места. И когда Ричард вошел в гостиную, улыбающийся, с огромным букетом роз, она встретила его холодным кивком.

— Что с тобой? — удивленно спросил он, пытаясь поцеловать вырывавшуюся Кэрол.