Замок из дождя - Страница 4

— Ну слушай, это просто сверхгениально! Это… У меня нет слов! Вот молодчина: развела тебя на ночлег, попила-поела, как следует раздраконила, а потом — извините, герр Шиллер, мне пора спать. А утром — взасос!.. Нет, тебе определенно надо найти ее! Я всю жизнь мечтал о такой девчонке!

Филипп посмотрел на лучшего друга исподлобья:

— То есть ты хочешь сказать, что мне надо найти ее и отдать тебе?

— Э-э-э… Не откажусь, если ты такой щедрый. — Йен похлопал его по плечу, так что расплескал пиво. — Ну-у, братишка. Не вешай нос. Не буду я ее у тебя, отбивать.

— Как говорила моя прабабка…

— Мы делим шкуру неубитого вепря. Нет, медведя. Я знаю все, что говорила твоя прабабка, но, если честно, она меня уже утомила своими поговорками… Селин — классная девчонка, я просто уверен. Но тебе надо постараться, чтобы взять свое.

— Да о чем ты говоришь?! — вскричал Филипп.

— А что такого я сказал? Ты должен найти ее для того, чтобы поиметь. Так же, как она поимела тебя!

— Йен, я не собираюсь ее… Я просто… Да ну, у тебя на уме одна постель.

— А у тебя, можно подумать, нет?

— Нет, конечно.

Филипп с досадой махнул рукой и замолчал. Он уже пожалел, что позвал Иена. Тот никогда не мог до конца оценить всю прелесть его романов с женщинами. Сейчас ему наскучит сочувствие, он начнет надсмехаться, обвинять в излишней сентиментальности, а то и разболтает всему поселку, что Филиппа — главного повесу их школы — впервые кинула девчонка, — которой нет и двадцати. К тому же — француженка.

Филиппа передернуло: запятнать свою репутацию перед бывшими одноклассниками ему не хотелось. Он потом не сможет показаться здесь много лет, а это недопустимо: Филипп очень любил свой домик и здешние места и ни за что на свете не расстанется с ними…

Конечно, что взять с Йена: он простой парень, живет в деревне, какие у него могут быть радости в жизни, кроме как посплетничать с другом о женщинах? Что может он понимать в настоящем искусстве обольщения? И что может он знать о таких девушках, как Селин? Впрочем, сам Филипп, кажется, знает о ней еще меньше: иначе бы не упустил. Все предыдущие пассии теперь неизвестно почему казались ему бледными набросками. А Селин — ярким холстом, на котором написана сама Страсть.

Как она выглядит и что там вообще нарисовано, Филипп не мог объяснить. Но ассоциации с холстами почему-то казались ему самыми верными, и он тут же красиво изложил все это Йену.

— Только не говори мне, что ты влюбился.

— Я и сам этого боюсь.

— Нет, Филипп, это просто у тебя… как говорит твоя русская прабабка…

— Хватит, а? Неужели ты не видишь, что меня зацепило?.. На, возьми еще пива, и давай подумаем, как мне отвлечься, чтобы выкинуть все это из головы.

— Думай о работе. У тебя большой заказ назревает, ты сам хвалился.

— Сделка уже состоялась в среду. Алиса, кстати, чуть ее не сорвала.

— Алиса? — Йен даже придвинулся поближе, ибо эта девушка давно ему нравилась, а с тех пор, как взялась за Филиппа, — особенно. — И что же теперь будет с бедной Алисой?

— Она — в полной и окончательной отставке. Йен заерзал в кресле:

— Я заберу ее себе, ладно? Ты же помнишь…

— Помню. Только она собралась замуж.

Может, врет, не знаю. Но говорит, что скоро свадьба.

— Это мы еще посмотрим. — Йен чуть ли не потирал руки. — Она заводная, я таких люблю.

На некоторое время друзья погрузились в молчание: Филипп — грустно подперев щеку, а Иен — уткнувшись носом в скрещенные ладони, с экзальтированным блеском в глазах.

— А может, она вампирша? — вернулся к главной теме Филипп. — И Луциан ее невзлюбил почему-то.

— Алиса? Да ладно тебе!

Филипп снисходительно вздохнул:

— Я говорю про Селин. Знаешь, у нее такие клычки… Такая улыбка… — Он мечтательно закатил глаза. — Слушай, она мне все время кого-то напоминает. Не могу вспомнить кого.

— Бред. Ты всегда любил черненьких или рыженьких. А она-то блондинка.

— Вот именно. Кстати, ей больше пошел бы темный цвет. У нее такие волосы… светлые, немного серые, как дождь, и такие… такие… не знаю, как тебе описать.

— А как она целовалась? Не пыталась тебя прокусить своими клычками?

— Нет. — Филиппу опять почему-то стало не по себе. — Давай об этом не будем.

— О, смотри-смотри, понравилось! Да ты никак влюбился, Фил! И главное — это просто нелепо! Вы знакомы всего несколько часов, а ты вздыхаешь и закатываешь глаза… Ни одна баба никогда не вызывала у тебя такой реакции.

— Селин — не баба. Не смей так о ней говорить.

— Ну вот. Ты уже обижаешься за нее. — Иен с любопытством, в котором, впрочем, не было ничего враждебного, посмотрел на друга.

Несколько минут друзья молча смаковали пиво.

— Что думаешь?

— Вкусно.

— Да я не об этом. Ты не обижайся на меня.

— Я еще не успел.

— Ну хорошо, решай сам. Только насчет Алисы мы договорились?

Филипп закатил глаза и уже собрался сказать что-нибудь гневное, но тут зазвонил домашний телефон. Первая мысль, которая проскочила в его голове, была такой: Селин не спрашивала номер, а значит, все телефонные звонки не представляют сейчас никакого интереса. А вот если в дверь…

Звонил дежурный секретарь из его офиса. Он был явно взволнован.

— Господин Шиллер, американцы беспокоятся, где Джессика.

— Простите?

— Я говорю, Джессика уже уехала от вас?

— Какая Джессика?

— Ну Джессика. Та, что привозила вчера документы.

— Простите? Я что-то не понимаю.

— А что, она не приезжала совсем?

— По крайней мере, ни вчера, ни сегодня никто не приходил ко мне с документами и не представлялся Джессикой.

— Черт! Извините. Я сейчас все выясню и вам перезвоню.

Филипп оглянулся на Йена и пожал плечами. Он не знал никакой Джессики и не помнил никого с таким именем в своей фирме. А уж молодых девушек он всех знал наперечет.

— Может быть, это американская…

Телефон затрезвонил снова.

— Ну что? — нервно спросил Филипп.

— Господин Шиллер, американцы разобижены, Джессика до вас не добралась…

— Они разобижены, что до меня не добралась эта…

— Она их переводчица и личный секретарь президента фирмы.

— Ага. А что они хотели в субботу, когда переговоры все прошли уже в среду — четверг и, кажется, мы все решили?

— Они что-то забыли, вот и послали девушку с бумагами…

— Да почему они вообще до сих пор не в Штатах?

— Остались осмотреть Берлин.

— Занятно.

— Да. Они улетают завтра утром. Или уже сегодня, я не донял точно. Но то, что они обиделись, это бесспорно.

— А на что они обиделись?

— Девушка заблудилась… в общем, они сочли вас… нас негостеприимными.

— Бред какой-то! При чем здесь гостеприимство? Им нужно было связаться со мной лично, а не посылать какую-то там девчонку. Ну хорошо, я сам с ними разберусь. Спасибо.

Филипп ничего не понимал. Теперь еще и проблемы с партнерами. И Селин исчезла, не оставив координат… Но она ничего и не обещала, с другой стороны… А с головой явно что-то не то, Иен был прав…

Резкий звонок, на этот раз в дверь, заставил его вздрогнуть и замереть. Несколько секунд Филипп пытался сообразить, в чем дело, а потом как бешеный помчался к двери. Селин вернулась! Она просто не может не вернуться! Ей некуда идти, и потом… И потом — если она сама не вернется, что ему остается делать?

На пороге стояла Алиса.

— Привет. Я приехала поговорить о делах наших скорбных. О. Здравствуй, Иен.

Филипп обернулся и увидел над своим плечом физиономию друга, на которой было написано абсолютное счастье. Тот гостеприимно раскинул руки, выходя на крыльцо:

— Ну, дорогая Алиса, заходи. Не знаю, как Фил, а я, например, очень рад тебя видеть.

— Я сейчас ухожу, — сухо сказал Филипп.

— Уходи. А я останусь, поболтаю с твоим другом. Правда, Йен?

— Правда!

Филипп вздохнул и впустил бывшую любовницу в дом. И в этот момент до него вдруг дошло, где он видел Селин.