Замок - Страница 8

Слуги тем временем втащили кресло, монсеньер опустился в него. И начал излагать условия позолоченного рабства: не покидать лаборатории; научить его, герцога, самолично делать золото; каждый день сидеть здесь над трактатом по магии, который валяется вон на том столе, и постигать смысл строчек на тайном языке наосов. Наосы, мысленно обрадовался Олег, ну конечно же, таинственная секта верящих в бога-Разум, согласно которому все идет наилучшим образом, практикующая магию и алхимию! Кормить будут с герцогского стола, продолжал монсеньер, но если чуть что не так!

Герт выступил вперед и елейным голосом перечислил сменившихся за последние годы химиков, астрологов и врачевателей, называя лишь имена, прозвища и способ смерти.

Одному химику посчастливилось погибнуть от яда собственного изготовления; остальным повезло меньше.

Олег кивал и кивал. Ему стало ясно, что в замке он долго не задержится.

Монсеньер указал на кипу бумаг и повелел: "Начинай!"

Олег взял рукопись, разложил на столике перед собой и принялся читать, изредка поглядывая на монсеньера. Тот никуда не торопился, смотрел прямо и хмуро, потягивая алое вино из как минимум литрового бокала.

Читать рукопись было тяжким трудом. Странные символы, аллегории, термины, значения которых менялись от места к месту, и совершенно невразумительные "пояснения", где речь шла, казалось, совсем о другом. Только от нечего делать и можно было заниматься такой ерундой.

Монсеньер все не уходил, и постепенно Олег перестал обращать на него внимание. В рукописи стали появляться довольно живо написанные вставки, повествующие о жизни автора; это, конечно же, было намного интереснее алхимической кабалистики.

Часа через два Олег дошел до места, где Книлт - он представился двумя листами раньше - описывал, как попал сюда, в замок. Охарактеризовав монсеньера как "окостеневшего паука", Книлт клялся, что никогда б не решился войти в замок, не попадись в лапы герцога его товарищ - не по химии, а по вере, и Книлт, и его предшественник, конечно же, были наосами. В слепой надежде спасти единоверца Книлт рискнул; но зря - в час, когда он начал здесь, в лаборатории, готовить золото, его товарища сожгли наверху, на центральном дворе замка, перед главными воротами. Книлт, как и все наосы, по-видимому, обладал неплохими телепатическими способностями - он услышал "беззвучный вопль смерти".

"...я отбросил все приготовленное, - писал Книлт далее. - Никогда палач не получит даже фальшивого золота наосов. Оставшиеся у меня дни я посвящу этому трактату, начатому моим товарищем. Он сохранится; все будут думать, что здесь сокрыта тайна золота - меж тем я опишу, как достигнуть слияния с Разумом".

За этим следовали многостраничные описания психотехнических упражнений, живо напомнивших Олегу годы своего ученичества. Он перешел на скорочтение - хотелось поскорее узнать, чем кончится трактат.

Тут монсеньер нарушил молчание и, пообещав Олегу, что он будет сожжен, если не разгадает тайну завтра к вечеру, вышел. Олег вздохнул. Предчувствие подтвердилось - в замке ему не задержаться.

Он вернулся к рукописи. Еще и еще психотехника, несколько добрых слов о товарище и в заключении: "Читающий! Никогда не стоит терять надежду! Неудача - лишь неполная удача; ты всегда побеждаешь, пусть и не всегда всех!" Дальше шли совсем уж несуразные абстракции, понятные, видимо, лишь посвященным.

Понятно, подумал Олег. Те строчки, что я прочитал первыми, он вписал в самом конце, когда сообразил, что его трактат, дающий возможность неплохо овладеть гипнозом, может попасть в руки такому же, как он, здесь, в замке. "Не держи зла и не уничтожай..." - значит, прочитавший трактат мог уничтожать и ему было бы за что держать зло. Воистину, неудача лишь неполная удача.

Вот это был человек. Олег собрал листы в кипу. Впрочем, почему "был"? Массовый гипноз - штука возможная, он мог и инсценировать свое сожжение. Да, здесь есть над чем работать; и главное - с кем.

Олег вздохнул: полномочий не было.

Входная плита загрохотала так, что Олег обернулся. В темном проеме стоял Герт.

Но как он выглядел! В руке обнаженный меч, из-за голенищ сапог торчит по ножу, шляпа съехала набок, за поясом боевой топор, глаза горят.

- Что случилось? Что с тобой? - воскликнул Олег, подскочив.

- Кого ты ждал? - закричал Герт в ответ. - Кого ты ждал у Расщепленного Дрота?! Даже человек из-за гор... Отвечай! - потребовал он, поднимая меч.

Олег начал догадываться. Он шагнул вперед, аккуратно взял меч за лезвие двумя пальцами, вытянул его из руки Герта и тихо проговорил, твердо глядя в глаза:

- Осторожно, можешь порезаться! А ждал я человека непростого. Что случилось?

- Э.. - Герт с изумлением смотрел на свою руку, сжимающую пустоту. Вот как... Вот как! Понятно! Только один из моих людей вернулся, и умер от ран. Их было трое, в кольчугах под плащами, а он был один, и как сказал Хаг, без оружия...

Герт посмотрел на свой меч, который Олег брезгливо держал двумя пальцами.

Умер от ран, думал Олег. Он их убивал. Средневековье; трое в доспехах против безоружного; танк против связанного... Но почему убивал?!

- Такого не может быть! Это колдовство! - кричал Герт. - Ты говоришь, что бог, но и ты бы не смог!

- А вот он смог, - задумчиво проговорил Олег.

- Кто он? Скажи, кто он! - Герт сбавил тон, успокоенный рассудительностью Олега.

Олег показал на стол:

- Вот твое золото. Возьми.

Герт шагнул к столу и быстро спрятал слиток; пальцы его дрожали. Он сказал неожиданно тихо:

- Вы страшные люди. Уезжай! Он ждет тебя!

- Ждет? - обрадовался Олег. - Откуда ты знаешь?

- Поторопись. - Герту, видимо, некогда было объяснять. - Монсеньер готовится к вылазке; он в ярости. Мои люди уже седлают коней. Уезжай, забирай своего друга - вы приносите только зло. Довольно смертей!

Олег выпустил меч - тот зазвенел на каменном полу. И впрямь надо ехать. Посланник... как он мог? И Герт - отчего он вдруг так заговорил? Зачем ему меня выпроваживать? "Довольно смертей..." - неужели боится? Неужели все-таки боится?!

Меч звякнул: Герт подобрал его и бросил в ножны.

Тьфу! Такие варианты нужно считать сразу! Конечно же, убьет "при попытке к бегству"... как сообщника... на пороге лаборатории. И как все гладко расписал!