Замкнутый круг - Страница 3

– Да, его можно выпустить на приз Прикнесс, – задумчиво проговорила она. – Ты знаешь нашего жеребца по кличке Прилив? Он может выступить довольно прилично.

– Умница, – пробормотал Гейб. Келси улыбнулась.

– Нам придется сделать еще очень много, Гейб. Я видела, как увозят Горди… Это очень больно. Мне еще никогда не приходилось терять никого из близких, но я даже представить себе не могла, что первой потерей будет лошадь. Мне было очень больно, Гейб. Я любила его.

– Я знаю.

– И ты тоже… – Она подошла к дивану и приложила ладонь к щеке Гейба. – Извини меня, что я прогнала тебя, когда ты предложил мне помощь. Если бы ты остался со мной, я бы расслабилась, и тогда меня пришлось бы откачивать с валерьянкой и прочим. Зато когда на меня свалилось столько забот сразу, на то, чтобы рыдать и рвать на себе волосы, просто не осталось ни сил, ни времени. К тому же я была уверена, что справлюсь.

– Мне показалось, что ты не хочешь видеть меня, потому что я выиграл.

– Я рада, что ты выиграл. Это было единственное приятное известие за весь день. Если бы я смогла, то обязательно посмотрела бы, как вы выходите на круг почета и как вам вручают кубок.

Келси, рассмеялась и полезла в карман.

– Боже, я совсем забыла! – воскликнула она. – Гляди! – Она протянула Гейбу два билета тотализатора, один был выписан на Дубля, второй – на Гордость Виргинии. – Это я застраховалась!

Гейб поглядел на билеты и почувствовал себя растроганным, как если бы Келси поклялась ему в вечной любви.

– Ты поставила одинаковую сумму на каждого.

– Это потому, что оба значили для меня одинаково много-, Гейб поднял голову. Гнев Келси улегся, вызванный им румянец тоже исчез со щек, и ее лицо снова стало бледным, словно фарфор тонкой работы; огрубевшие от работы ладони были все так же изящны и длинны; элегантный голубой костюм, который Келси надела на скачки вместе с туфельками на высоком каблуке, сидел на ней как влитой.

Его рука сама потянулась к ней и легко коснулась непослушных прядей, выбившихся из заплетенной на французский манер косы. Волосы Келси имели цвет спелой ржи, тронутой золотыми лучами утреннего солнца.

Молчание Гейба и неожиданное прикосновение заставили сердце Келси бешено забиться. Ей пришлось напомнить себе, что она смертельно устала, что она выжата досуха, и, наверное, так оно и было в действительности. Несколько часов кряду Келси то сражалась с репортерами, которым непременно нужно было знать все подробности, то пыталась скрыться от них, что требовало не меньших усилий. В конце концов ей все же пришлось ответить на некоторые вопросы; при этом она попыталась сделать все возможное, чтобы опровергнуть самые невероятные предположения. И это была только первая волна. Келси понимала, что падкая до сенсаций пресса не оставит в покое ни ее, ни Наоми. Пытаясь справиться со всеми делами, она выложилась до конца.., так откуда взялся этот новый прилив сил?

– Уже поздно. Я, пожалуй, пойду. – Она не хотела, чтобы Гейб подумал, будто она спасается бегством, но, когда он вдруг поднялся, Келси непроизвольно шагнула к выходу. – Мне надо проведать Наоми.

– У нее есть Моисей.

– И тем не менее.

Вот теперь Гейб улыбнулся, и его взгляд неожиданно потеплел.

– И тем не менее… – повторил он.

– Сегодняшний день был очень длинным.

– Длинным и тяжелым, – согласился Гейб. – В такие дни все без исключения мысли и чувства человека приходят в движение и, так или иначе, показываются на поверхности. Безумно интересно читать на твоем лице все, о чем ты в данный момент думаешь и что чувствуешь. Безумно интересно и.., эротично.

Он придвинулся ближе, но все еще не трогал ее.

– Желания, сомнения, побуждения.., инстинкты…

Интересно, мимолетно подумала Келси, как все это может не отпечататься на моем лице, когда внутри меня бушует настоящий шторм?

– Я не слишком хороший партнер, Гейб. Да, впрочем, ты, наверное, и сам знаешь.

– Не слишком хороший партнер – для чего?

– Для… – Продолжая отступать, Келси наткнулась на кресло, выругалась и обогнула препятствие. – Я недостаточно хорошо владею всей этой наукой – соблазнение, игра в сопротивление, сдача в плен, утоление сладострастия. Да и момент…

– Момент чертовски неподходящий, – согласился Гейб. Он уже готов был отступиться и оставить ее в покое. Пусть ему будет плохо потом – это он как-нибудь сумеет пережить. – Иными словами, в данный конкретный момент времени ты не хочешь меня. Тебе придется сказать да или нет, Кедси. Сказать прямо сейчас.

– Я попытаюсь, если ты дашь мне подумать. – Она снова отпрянула от него, когда Гейб уперся ладонями в стену – слева и справа от ее головы.

– Ты еще не просчитала все шансы, и мероприятие кажется тебе рискованным, да?

Гейб почувствовал, как в нем начинает подниматься, набирать обороты знакомая бесшабашная удаль. Что впереди, победа или проигрыш? Сейчас это его не волновало.

– Ставки высоки, не правда ли? – поддразнил он. – И безопаснее всего было бы сбросить карту, так? Ты этого хочешь? Безопасности?

Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, Келси отрицательно покачала головой и тотчас заметила проскользнувшее в глазах Гейба выражение триумфа.

– К чертям шансы! – Гейб прижал ее к себе. – Вперед, без оглядки, без расчета!

Келси отбросила прочь логику и осторожность – сейчас они только мешали ей. Она хотела получить то, что он предлагал, – хотела чувствовать его торопливые руки на своем теле и его жадный рот на своих губах. Каким бы ни был риск, игра уже захватила ее.

Келси попыталась что-то сказать, но с губ ее сорвалось только удивленное восклицание, когда Гейб с силой прижал ее к стене и сорвал с плеч жакет. Она не ожидала от него такой неожиданной и сильной реакции.., как и от себя самой Ведь и ее пальцы торопливо дергали пуговицы и разрывали тонкую ткань его рубашки, торопясь скорее коснуться гладкой прохладной кожи.

Наконец она почувствовала его тело – креп кое, мускулистое и вместе с тем – податливое В приливе страсти Келси приникла губами к его губам и никак не могла оторваться.

Она не хотела ни нежных слов, ни медленных ласк. Что-то извергалось внутри ее, опасное, жгучее, и она изо всех сил стремилась к тому, чтобы то, что должно было случиться, случилось как можно скорее. Шторм, ураган, циклон – вот чего ждала она от этих объятий. Возьми меня, возьми скорее, мысленно молила она; эта мысль была единственной, она пульсировала в ее мозгу и растекалась по жилам огнедышащей лавой. Потом она услышала свой собственный смех. Он показался Келси низким, сиплым и каким-то чужим, но это, несомненно, был ее смех, потому что он повторился, как только Гейб ожег поцелуем ее шею и плечо, с которого сползла смятая блузка.

Именно смех Келси, прозвучавший неожиданно резко и громко, словно отточенная бритва, рассек последнюю ниточку, которая удерживала Гейба в рамках цивилизованности. С почти звериным рычанием он схватил Келси за руки, заставил поднять их над головой и впился взглядом в ее лицо. Келси вся дрожала, но ее глаза потемнели от страсти, а нижняя губа слегка выпятилась, словно обозначая вызов.

Продолжая прижимать ее запястья к стене, Гейб с такой силой рванул блузку на груди Келси, что крошечные золотые пуговки разлетелись во все стороны. Тело ее завибрировало, словно струна, которую рванули слишком грубо, но взгляд так и остался прикован к его лицу.

Под шелковой блузкой оказалась почти символическая шелковая рубашечка, которая едва охватывала полные груди Келси и исчезала под поясом юбки. Гейб слегка отстранился и, опустив руку, стал подниматься вверх по ее ноге, пока не нащупал кружевной верх чулка. Потом он увидел, как изменился взгляд Келси в тот момент, когда он зачерпнул ладонью пламя, которое сам же и разжег. И, забыв обо всем на свете, Келси ринулась в это пламя.

Она негромко вскрикнула и – потрясенная, растерянная – стала отчаянно бороться с его рукой, взбрыкивая, словно мустанг, впервые почувствовавший на своей спине седока. Ощущения захлестывали ее и то поднимали на гребень, то швыряли в пропасть, то жгли огнем, то обдавали холодом, заставляя окружающий мир вращаться все быстрей и быстрей вокруг одной-единственной точки, которая, словно сжимающийся кулак, росла и вспухала где-то внизу живота. От страха и наслаждения Келси закусила губу и замотала из стороны в сторону головой, чувствуя, как тает и течет ее тело.