Заложники темпорального ниппеля [СИ] - Страница 57
Нюта только улыбнулась. Дом есть. Работа в наличии, интересно, что подумает по этому поводу Сашка?
Сашка ни о чём не думал. Он пристал к экскурсии и слушал пояснения экскурсовода.
— Эта крепость, которая на местном языке именуется монастырём или обителью, заложена в одна тысяча двести седьмом году и завершена в одна тысяча двести восьмом. Стены и центральное укрепление с тех пор не перестраивались, поэтому можно смело утверждать, что перед нами в неизменном виде присутствует творение древнехакасского архитектора, имя которого история сохранила в виде, который можно перевести как «Хранитель Покровительницы». К югу отсюда расположена ещё одна крепость того же периода, построенная архитектором Игнасом. Она больше, но лишена каменной цитадели. Более подробно мы ознакомимся с ней завтра.
А пока я хотела бы обратить ваше внимание на то, как органично вписаны возведённые человеческими руками стены в детали естественного ландшафта, что говорит нам о старании мастеров древности сохранить красоту своей земли. Это скромное сооружение является самым ранним примером так называемой панцирной технологии возведения построек, применяемой местными жителями на протяжении уже более чем восьмисот лет.
Суть её заключается в том, что саман размещается между двумя плетнями, прутья и колья которого пропитаны известью. После высыхания наполнителя и отвердения материала плетня, а это требует, порой, нескольких месяцев, наружные поверхности штукатурятся, сооружение приобретает устойчивость к осадкам и способно служить веками, что, собственно, мы с вами и видим.
Приблизительно через год после возведения, крепость выдержала нападение многотысячной орды, намеревавшейся завоевать эту землю, но планы захватчиков разрушили эти крепкие стены и мужество их защитников. Народный эпос донёс до нас свидетельства очевидцев о крови, пропитавшей землю и тесноте от столпившихся лошадей.
Теперь обратите внимание на человека, выпалывающего сорняки между всходами картофеля. Эта культура издавна выращивается местными жителями рядом со своими жилищами, как декоративная. Период его цветения считается временем праздника лета. Среди историков имеет хождение гипотеза, что завезли сюда эти растения из Китая. Казаки, ставившие в этих местах остроги, отметили, что радушные хакасы угощали их блюдами из клубней. Покорение народов, живущих в Минусинской котловине, не отмечено в истории никакими заметными событиями, зафиксированными в летописях. Отважных первопроходцев кормили и обеспечивали транспортом и проводниками, богато одаривали и приглашали почаще заезжать. Поэтому никаких трагедий периода покорения Сибири из этих мест до нас не донесли ни документы, ни народная молва.
Итак, вернёмся к зодчеству. Ремесленники и земледельцы до сих пор живут в домах, построенных по этой технологии в незапамятные времена. В них прохладно летом и тепло зимой. Еще известно несколько сотен монастырей, похожих на этот, разбросанных по самым красивым местам в горах Кузнецкого Алатау, Западного и Восточного Саяна, и даже на Алтае и в Тянь-Шане. Все они, несмотря подчас на многовековую историю, стоят на своих местах и по сей день. Где-то действуют пионерские лагеря, где-то санатории или туристические базы.
Группа перешла в тень, отбрасываемую стеной, где на столиках экскурсантов ждало угощение, а Сашка вернулся в терем. По дороге он остановился у ворот и прочитал надпись на скромной, не сразу заметной табличке: «Музей В.С. Конькова». Кто такой, этот Коньков, чем он прославился? — надо будет выяснить.
Эпилог
Вечером Муус ждал всех в светёлке терема.
— Ну как, довольны тем, что наделали своим вмешательством в историю? — на его лице нарисовано неподдельное любопытство.
— В общем-то, похоже, не так уж сильно мы накуролесили, — Сергей Анатольевич выглядит озадаченным. — Непонятно, правда, почему так слабо изменилась историческая картина. Если в общемировом масштабе, так и вообще всё выглядит, как будто ничего не произошло.
— Мы очень старались, — расплывается в улыбке пра-правнук древнего мальчишки. — После вашего убытия Муус, Игнас, Хайло и другие ребята постарались сохранить всё также, как и при вас, и это получилось. Учили друг друга тому, что успели узнать, лечили людей, как могли, и готовились к битвам. Муус пересказывал нам то, что, поведал ему шайтан-абак, и всё это записывалось.
Я говорю «мы» не потому, что участвовал в этом, а как свидетельство моей готовности отвечать за последствия деятельности возникшей в тот период организации, для которой в пределах современной терминологии лучше всего подходит название «орден». Судьба маленького народа, поселившегося в месте, через которое снуют торговые караваны, а в окрестностях великие орды покоряют великие страны, была бы печальна, если бы мы ничего не предприняли.
Становиться великой нацией и силой превозмочь опасности — этот путь имеет известный финал, про который Сергей Анатольевич всех нас предупредил. А нам нравится здесь жить и делать то, что делаем. Поэтому мы и понастроили спрятанных в горах и лесах монастырей, ставших основой системы просвещения и воспитания. Большинство детей, проведя там несколько лет, становились хорошими мастерами или искусными воинами, а добраться до всех потаённых мест и, тем более, взять их штурмом — немыслимо. Потому что в горных теснинах и густых лесах любой враг встретит очень серьёзные затруднения. А ведь даже средствами аэрофотосъемки не все сооружения ордена были обнаружены.
Когда было можно откупиться данью — откупались. Когда к нам присылали наместника — подкупали его. Что значат деньги, вещи или скот, по сравнению с жизнями детей? Пустяк. Близких не вернёшь, а остальное зарабатывается или делается вновь. А, кроме того, обо многих событиях нам было известно заранее, и иногда удавалось воспользоваться этими знаниями.
Так что мы не делали попыток обучить механике Галилея, показать Колумбу дорогу в Америку и нарисовать Менделееву таблицу его имени, а просто старались не ссориться с сильными и помогать друг другу. Не буду, пожалуй, пересказывать события, произошедшие за восемьсот лет — были ошибки и предательства, неудачи и скандалы, внутренняя борьба в ордене двенадцать раз ставила под угрозу сам факт его существования. Зато сейчас на этой земле рождаются дети, пасутся тучные стада, колосятся нивы, и производятся мобильные телефоны, компьютеры, медицинские томографы, которые мы даже понемногу продаём в другие страны. Туристы везут сюда мешки денег, учёные съезжаются, чтобы поспорить между собой о том, с какой скоростью распространяется гравитация, а одна девушка на быстром, как ветер, мотоцикле каждый вечер приезжает из Ширского университета к мужу, работающему кузнецом в далёком лесном посёлке.
Не знаю, как обстояли здесь дела до вашего вмешательства в историю, но сейчас мне тут нравится.
— Постойте, а откуда Вы знаете, что раньше в Шире не было университета, — Наташа вдруг вспомнила, что она же, Шерлок Холмс по складу ума.
— Муус слышал, как в качестве места Вашей учёбы упоминался Красноярск. Значит, тогда здесь не было уютных университетских городков. Еще на деньгах, что нашлись в карманах оставшейся после вас одежды, присутствовала иная символика.
— Упс! — Сергей Анатольевич озадачен. Так у вас что, и Союз сохранился?
— Извините нас, пожалуйста, — «докладчик» выглядит смущённым. — Это единственный раз, когда мы решили, что историю надо нарушить. Просто в пределах большой и сильной страны нам, маленькому миролюбивому народу, как-то уютней. А во всё остальное старались не вмешиваться, потому что тогда мы перестали бы знать будущее, и не смогли бы о себе позаботиться.
— Тайный орден с восьмисотлетней историей, — Сергей Анатольевич даже не продолжает фразу.
— Ну и что, мы же ни во что не вмешивались. Сидели тихо, как мышки и только никому не давали себя обижать.
Наташа подошла к окну светёлки. К тому самому, из которого между ветками видна часть приречной луговины. Мальчишки верхом на рослых резвых лошадях мчатся к воротам, подбрасывая в воздух то ли сумки, то ли рюкзаки. Ни голосов, ни топота копыт сквозь стеклопакеты не проникает, но нет никаких сомнений, что ребята похваляются друг перед другом удалью и молодечеством.