Заложники страсти - Страница 4

– Здесь и будет наша спальня? – спросил Саттон, открывая вторую дверь.

– Да. Это одна из нескольких, – ответила Леонора ему вслед. Он уже скрылся во внутренней комнате. Брат-близнец прошел за ним.

Почти в то же мгновение Саттон и Шо вернулись в гостиную, держа в руках несколько ярко расшитых одеяний.

– Посмотри, Диллон. Это было разложено на кроватях. Какая ткань! Тонкая и мягкая, пощупай.

Диллон с отвращением взглянул на тряпки.

– Эти вещи нам не нужны. Верните их леди Леоноре.

– Но…

– Немедленно. – Голос его стал отрывистым. Когда они неохотно отдали одежду молодой женщине, Диллон повернулся к ней.

– Как это понимать?

– Мы слышали… – Она прикусила губу, раздумывая, как бы потактичнее выпутаться. Не могла же она честно заявить, что их одеяние выглядит слишком жалким. Она попросила у отца дозволения снабдить горцев одеждой, более подходящей их пышному окружению и высокому положению посланцев их страны. И не рассказывать же ему о слухах, так ее напугавших: будто дикие горцы ходят, чуть ли не обнаженными, даже в присутствии женщин. – Мы предполагали, что ваше путешествие будет долгим и утомительным, и я подумала, что вы, наверное, захотите переодеться.

Тон его голоса остался таким же ровным, но слова звучали резко, жаля ее подобно ударам бича:

– Мы – шотландские воины, миледи. Может быть, наша одежда кажется вам грубой и слишком простой, но она была соткана с любовью. – Он подумал о долгих часах, проведенных его сестрой и монахинями аббатства за ткацким станом; переплетение зеленых, синих и черных нитей так нравилось ему, потому что напоминало о зеленых гленах[5] любимого Нагорья, о синем вереске, расцветавшем на лугах, и о плодородной, черной шотландской земле. – Может, вам хочется лишить нас собственного вкуса и превратить в павлинов, наподобие ваших нарядных соотечественников, оставшихся внизу?

– Нет. Я вовсе не хотела… – Чувствуя, как запылали ее щеки, она опустила взгляд. – Простите меня. Я не хотела вас обидеть. Я пришлю служанку, чтобы она забрала одежду, что сейчас на вас. Не беспокойтесь, к ужину все будет выстирано и высушено.

Его шотландский акцент стал еще заметнее, выдавая, как переполняет его гаев:

– В этом нет нужды. Может быть, мы и бедны, но все же не дикари. Мы привезли с собой одежду на смену. Если вы будете так добры и пошлете слуг в конюшни, вы найдете нашу одежду при наших лошадях.

– Как вам будет угодно. – Она отступила, страстно желая поскорее скрыться от этого резкого, разгневанного человека, который посмел ее отчитать.

Он не позволил ей ускользнуть так быстро. Вместе с ней он дошел до двери и распахнул ее. Проходя мимо него, она вынуждена была коснуться грудью его руки, отчего все ее тело до самых кончиков пальцев пронизала дрожь. Она ощутила, как ее обдало жаром, не имеющим ничего общего с теплом камина. Чувствуя, что его взгляд обжигает ее, она ниже опустила голову, чтобы скрыть предательский румянец, загоревшийся на щеках.

– Служанка позовет вас, когда придет время ужинать.

– Вы очень добры, миледи. Действительно, очень добра. Она крепче сжала зубы, поспешно удаляясь. Этот неблагодарный горец только что издевался над ее попытками проявить радушие. И этого она ему не простит. Никогда.

В большом зале слышался гул взбудораженных голосов: ожидали горцев. В одном конце зала сгрудились простые воины, обменивавшиеся рассказами о своих сражениях с неустрашимыми горскими воинами. Английские дворяне собрались вокруг лорда Уолтема, стоявшего у полыхающего камина.

Леонора заняла место рядом с отцом, ожидая прихода гостей. Не обращая внимания на протесты Мойры, она постаралась одеться понаряднее. На ней было платье красного бархата с низким квадратным вырезом и сильно облегающим корсажем. Кружевной пояс подчеркивал линию тонкой талии и грациозных бедер. Пышные юбки, то здесь, то там прихваченные драгоценными зажимами, падали до носков крошечных туфелек. Отороченные мехом горностая рукава были широкими до локтей, а затем сужались, плотно обхватывая запястья. На шее девушки поблескивало ожерелье из рубинов и бриллиантов, оплетенных золотым кружевом, в ушах подрагивали серьги той же филигранной работы.

В таком ослепительном наряде Леонора являлась только перед королем. Няня пыталась ее убедить, что дикие горцы не сумеют оценить подобной красоты, но Леонора не вняла вразумлению. Она еще заставит Диллона Кэмпбелла пожалеть о том, что он отверг ее гостеприимство. Когда он заявится сюда в своих грубых обносках, пусть подивится роскоши и великолепию дома, который его принимает.

Элджер Блэйкли склонился над ее рукой:

– Вы прелестны, миледи.

Его отец расплылся в улыбке, увидев, что сын продолжает удерживать руку Леоноры дольше, чем этого требовали приличия. Лорд Джеймс Блэйкли прекрасно сознавал, как богат хозяин замка, как далеко простираются его владения. Ходили слухи, что приданое его дочери впору невестам из королевского дома. А еще важнее приданого близкая дружба отца с королем. Мужчина, которому удастся завоевать руку Леоноры Уолтем, унаследует великую власть. А Элджер обладает всеми качествами, необходимыми для того, чтобы завоевать сердце любой знатной леди, – силен, строен, красив. В намерения Джеймса входило увидеть обручение юной пары прежде, чем сын его снова будет послан на поле битвы.

– Как бы подобная красота не ослепила горцев, – ехидно заметил Джеймс.

Лорд Уолтем с восхищением посмотрел на дочь.

– Да. Мне приятно, что ты постаралась выглядеть сегодня столь прекрасно. – Он привлек ее поближе к себе и поцеловал в щеку. – Мне известно, как пугают тебя эти горцы, но наш монарх желает завязать с ними узы дружбы. Нам крайне важно суметь найти мирное решение противоречий между нашими народами, или же наши прекрасные рыцари-англичане снова будут вынуждены столкнуться с ними на поле битвы.

– Да, – ответил Джеймс, – включая и моего любимого сына, Элджера.

Леонора содрогнулась, представив себе схватку с этими великанами.

Видя это, ее отец кивнул:

– Да, дорогая, они действительно могут быть страшными противниками. Гораздо лучше встретить их дружеским рукопожатием, чем мечом.

– Вы действительно намереваетесь стать другом этим строптивцам? – Герцог Эссекский поднес к губам кубок эля.

– Да. – Лорд Уолтем почувствовал легкое раздражение, услышав, как враждебно настроен его собеседник. – Как всякий, кому дорога дружба нашего короля, Эссекс. Надеюсь, вы тоже прекрасно сознаете важность этой встречи.

– Я бы скорее предпочел вонзить кинжал им в горло, чем делить с ними трапезу.

– В таком случае вам следовало поставить короля в известность о своих чувствах прежде, чем вы согласились приехать сюда.

– Мне хотелось посмотреть на этих дикарей вблизи. – Герцог осушил кубок и оглянулся на остальных дворян, одобрительно засмеявшихся при его словах. – Весьма странно, что Эдуард вынуждает нас метать бисер перед свиньями. Свинарник – самое для них подходящее место: шотландцы без труда договорятся с им подобными тварями.

Даже епископ не смог подавить смех при таком замечании.

– Да, вид у них действительно как у оборванцев. Мне тоже странно, что его величество думает о союзе с этим нищим сбродом. – Он повернулся к лорду Блэйкли и Элджеру. – Вам двоим приходилось сталкиваться с им подобными в сражении. Что вы скажете? Горцы действительно неустрашимы в бою? Или все это сказки?

– Это не сказки, – ответил Элджер. – Мне никогда еще не доводилось встречаться с более смелыми врагами. – Видя, что ему удалось привлечь внимание Леоноры, он не мог не похвастаться: – Но я вовсе не боюсь их, ваше преосвященство, и, если мне вновь доведется встретиться с ними на поле брани, я многому смогу их научить.

– Но здесь не поле брани. – Герцог взял еще один кубок с подноса, которым обносила гостей хорошенькая служанка. – И удаль в обращении с мечом никак не может вам пригодиться. Для того чтобы заключить мирный договор, необходим острый ум, но… – тут он лукаво подмигнул остальным, – как это ни прискорбно, его-то и не хватает нашим горским гостям. Неужели, правда, что, чем выше рост человека, тем меньше его мозг?