Залесье. Книга 3. Болотная роща - Страница 7

– Вау. Чего только в лесу не найдешь. Это что, настоящее серебро? – она повертела его в руках, оглянулась – Ира и Дима о чем-то активно спорили – и надела медальон на шею. Он приятно захолодил кожу на ключице.

Наташа погладила украшение и улыбнулась. Серебро нравилось ей куда больше золота: холодное, загадочное и бледное.

– Так, желтые листья, речка и избушка, – Наташа качнула головой, разминая затекшие плечи.

Она никому не говорила, что всю ночь провела без сна от волнения. Скрыла от Таи, потенциальной соперницы, тот факт, что при Славе у нее пересыхает горло, путаются мысли, и сон пропадает вместе с аппетитом. В этой поездке она хотела показать Славе, что именно она достойна стать его девушкой, и что у Таи нет шансов. Хоть она и не желала подруге зла, иногда они с ней ругались из-за мелочей, что-то не делили и могли месяцами не разговаривать, лишь строя друг другу обиженные рожицы.

Наташа собиралась пойти к речке, но медальон натянулся, натерев ей шею.

– Что за фигня? – только и успела сказать она, когда он указал направление.

Она не была любителем сказок, не читала истории про магию и предпочитала смотреть сериалы, а не фильмы, но в этот момент в голове что-то перещелкнуло. Наташа почувствовала, что медальон приведет ее к Славе.

Она повернула в сторону и пошла туда, влекомая подобранным артефактом. Шум реки постепенно затихал.

3

В Ведьмином хуторе слишком тихо. Редкие голоса птиц и перекликивания животных кажутся невыносимо громкими, режут слух, словно ноготь, скользящий по доске.

– Ты слышишь его дыхание? – спрашивает Юда.

– Слышу, – отвечает Вила, – забудь о волке. У нас проблема с ногой.

– У тебя проблема с ногой! У меня все хорошо.

– Если я истеку кровью, то мы умрем вместе. Этого ты хотела, Юда? Этого добивалась? – Вила теряет терпение. – Я знала, что ты плохая, что не любишь меня и матушку, но я думала, что в тебе есть хоть что-то светлое. Видно, я ошибалась. Видно, не должна была я хранить секреты, что могут тебя ранить, стоит мне только погрузить тебя в них!

– О каких секретах ты болтаешь? – Юда смеется. Ей больно из-за пустующих глазниц, но она скрывает непривычное ощущение. – Опять пытаешься надавить на жалость! Вытри сопли и перевяжи свою рану. Мы – ведьмы. Такие не умирают от прокушенной ноги. Даже сожжение сможет нас убить!

Резкое рычание волка прерывает их. Сестры настороженно вслушиваются. Юда принюхивается и смеется. Понимает она: сработала магия, что ведьма наслала на телефон Славы, чтобы заманить путников.

– Сегодня у нас счастливый день, сестренка. Новые люди пришли сюда, раз даже сам серый волк хочет их сожрать.

– Мы их не тронем, – говорит Вила, – я не позволю тебе причинить боль. Никогда больше.

Юда хватает сестру за шею рукой. Ее острые ногти впиваются в нежную кожу, но Вила не издает ни звука.

– Ты уже пыталась убить меня. Я тебя не боюсь.

– Вот ты и показала свое настоящее лицо, – заметила Юда. – Притворялась такой хорошенькой перед парнишкой, а сама мне угрожаешь.

– Я жалею только, что в ту роковую ночь у матушки не хватило сил завершить начатое, – отвечает Вила. – Твой мир – такой же пустой, как твои глазницы. В нем не существует никого, кроме тебя. И душа у тебя червивая.

– Тут ты ошибаешься. Есть кое-кто в моей гнилой душонке. Так что от одиночества, как ты, не умру. Ему я хотя бы буду нужна, а ты тому трусу – нет. Кинул тебя под волка и сбежал. Тоже мне, герой ночных фантазий!

– Эй, есть тут кто-нибудь? – незнакомый женский голос прерывает спор ведьм. – Нам нужна помощь!

– Нам давно нужно подкрепиться. Съесть кого-нибудь поздоровее. Ты так не думаешь? – шипит Юда, сползая с кровати.

– Мы никого не будем есть. Даже если умрем от голода, – заявляет Вила.

Юда пытается сдвинуть общее тело, но Вила непреклонна.

4

Дима огляделся: он видел разваленный хлев, покосившуюся и просевшую избушку. Жернова мельницы давно заклинило, но вода то и дело заставляла их натужно скрипеть.

– Тут точно никого нет, – сказал он, одернув Иру. – Да и Наташа куда-то подевалась.

– Проклятый лес! Знала ведь, что не нужно никуда ехать! – возмутилась Ира. – Дима, никуда от меня не отходи. Если и ты пропадешь, я не вынесу.

– Не драматизируй. Мы ж парочка, не разлей вода там, все дела, – он шутливо ущипнул ее за бок, но она нахмурилась.

– У меня уже нервы сдают. Не представляю, где их всех искать, – Ира прижала руку ко лбу. – Кажется, у меня температура.

– Эй, ты просто переволновалась. Не сходи с ума, мы что-нибудь придумаем. Если хочешь, я могу тебя понести.

– Вот только не надо бесполезного героизма! Давай заглянем в эти развалины. Если Наташи там нет, пойдем дальше, пока желудок от голода не свело.

Дима щелкнул пальцами.

– Идея! Разведем костер и пожарим мясо. Если ребята недалеко, они всяко почувствуют запах. Они ведь голодные, значит, точно сюда придут.

Ира прищурилась.

– Идея сомнительная, но…возможно, ты прав. Давай попробуем.

– Я нарублю дров, – Дима вытащил из рюкзака топорик.

– Веток хватит. Какие дрова с таким топором? – он махнул рукой и пошел к ближайшему дереву. Ира крикнула вдогонку: – И не усердствуй слишком, а то поранишься, и я тебя на себе точно не дотащу!

Они наскоро сделали кострище, разожгли огонь и Ира, почистив складным ножом несколько длинных острых веток, нанизала на них мясо. Она держала импровизированные шампуры за концы и покручивала, чтобы каждая сторона хорошенько обжарилась.

А прямо над их костром висел серый волк. Дым щекотал его ноздри, он безумно рычал и метался, тщетно пытаясь выбраться из веревок.

1

Возвращение Вурдалака ознаменовалось хлопком входных дверей. По всему замку разносилось злобное эхо. Он пошел к лестнице.

– За мной, дети мои. Я покажу вам, ради чего вы все были созданы.

С шипением и оглушающим трепетом крыльев летучие мыши летели над его головой. Они забивались под потолок и висели черным облаком, передвигаясь вслед за своим отцом.

Вурдалак зашел в омывальню, бросил скучающий взгляд на затхлый пруд.

– Когда здесь в последний раз была чистая вода? – спросил он.

– Да-авно, – ответила жаба, – когда твоя голова не была лысой.

– Вели слугам заменить воду.

– Это пруд, – жаба выставила лапу в бок, указывая на мутную гладь, – воду здесь не заменишь.

– Совсем забыл. Из слуг у меня только ты и осталась, – Вурдалак махнул рукой, – принеси мне одеяние. Я собираюсь искупаться.

– А перину не взбить? – жаба осталась бы на месте, если бы царевич не запустил в нее плащом. – Неблагодарный! – донесся из-за дверей ее противный голос.

– Старая карга. Не сдохла, как остальные, и мнит себя пупом земли! – Вурдалак поморщился, расстегнул кафтан и скинул с себя одежды. Лихо, почти по-юношески, он снял сапоги и раскидал их по омывальне.

Размял затекшие мышцы, хрустнул старыми костями и зашел в пруд. От мертвеца его отличал только буйный характер. При жизни о нем говорили, как о «царевиче с бурлящей кровью».

– Дети, присоединяйтесь, – позвал Вурдалак.

Облако летучих мышей свалилось с потолка и попадало на пол: кто в пруд, кто на царевича, кто поблизости. Вся омывальня была забита пищащими потомками, требующими внимания и еды. Такие же голодные, как и их отец, они обратили на него взоры огромных темных глаз, замерев в ожидании.

– Сегодня у нас особый день. Запомните: я любил всех и каждого из вас, – Вурдалак выдержал паузу. – Да начнется пир.

Писк умирающих мышей выбил стекла в замке. Они погибали в сильных руках царевича, разрываемые его острыми вампирскими клыками. Кровь из тушек вытекала в пруд.

2

Наташа так увлеклась медальоном, что забыла про Иру и Диму. При мысли о том, что она вот-вот найдет Славу, ее мозг переключался в режим розовых очков.