Закрывая открытые двери (СИ) - Страница 11
- Ты нарываешься? Давно рожу тебе в кровь не разбивал?
- Нет, просто привлекаю к себе твое внимание, - как-то буднично произнес Том и, чмокнув Райдера в щеку, пошел дальше по делам.
Билл опешил, не ожидая подобного ответа от своего оппонента, с которым у него были постоянные конфликты. Это было сделано и сказано так, будто они семейная пара и никакой войны между ними никогда не существовало.
- Ты… - обескуражено произнес Билл, так и не зная, чем закончить реплику. – Придурок! – в конечном итоге пробубнил он себе под нос и ушел в кабинет, постоянно оборачиваясь назад.
Том спокойно налил себе кофе и отправился работать дальше. К Георгу заходить не было надобности - все равно он заглянет в обед. К Густаву вопросов больше не было, поэтому оставался только его маленькая конторка. Зайдя внутрь, Том улыбнулся, ибо за окном светило яркое солнце, а на календаре стояло вчерашнее число двадцать четвертое апреля, которое он еще не успел перелистнуть. Довольный тем, что настоящее его не покинуло, он с задором принялся за работу.
В обед, точно по расписанию, заглянул Кантор:
- Поднимай свой зад. От работы дохнут кони… пошли есть, бессмертный пони, - в стихах пригласил друг пообедать.
Том лишь улыбнулся своеобразному гимну офиса, вставая с места и следуя за Георгом. Настроение на удивление было легким и совершенно не хотелось выказывать свое неудовольствие. Том как будто смирился с превратностями судьбы и сейчас просто плыл по течению. Георг негромко что-то рассказывал другу, иногда ловя его улыбку и понимание во взгляде.
- Ты сегодня странный, - выдал заключение Кантор, когда они подходили к столовой.
- То, что я слушаю тебя и не возражаю? – Том улыбнулся.
- Ну да, обычно сарказм и ирония так и прут из тебя. А сегодня ты такой… - Георг не мог найти нужные слова, чтобы описать состояние Бреннера. – Умиротворенный что ли. В кого-то влюбился?
- Жизнь прекрасна, правда? – спросил Том, словно не слыша вопроса друга. Он первым зашел в дверь столовой, снова оказываясь в прошлом, так как за окном стояла пасмурная погода, и собирался дождь, но даже эти мелочи не испортили настроения. Том с Георгом сели уже на привычное место и приступили к трапезе. Точно по запланированному распорядку дня в помещение вошел Билл. После нескольких секунд сканирования всех присутствующих он встретился взглядом с Бреннером. Райдер скептически выгнул бровь и, хмыкнув, отправился за обедом.
- Сволочь! – как-то беззлобно произнес Том и повторил усмешку Билла.
- А ты в курсе, что у этой сволочи день рождения? – Кантор улыбнулся.
- Знаю, подарок купил, осталось только торжественно вручить.
Георг прекратил жевать и с набитым ртом уставился на Тома, до конца не веря в только что услышанное, а Бреннер, как ни в чем не бывало, продолжил уничтожать обед. Через несколько секунд ступор у Кантора прошел и, дожевав макароны, он сконфуженно произнес:
- Неплохая идея. Кто-то же должен был сделать первый шаг. В общем, я рад, что ты оказался человеком широкой души, – но Георга заели сомнения, и потому он все же задал интересующий его вопрос: – Слушай, ты сейчас не шутишь?
- Нет.
- Хорошо, - рассмеялся Георг обескураженный таким ответом. – Вопрос в другом, что за подарок? Дары канализации?
- Нет.
- Да за*бал ты! – не выдержал друг, повышая голос, чем привлек к себе внимание сидящих неподалеку коллег. – Не мог же ты за одну ночь из демона перевоплотиться в ангела? Ты что-то темнишь.
- Нет, - снова ответил Том. – Купил браслет, если б мне такой подарили, то я бы был безгранично рад.
- Там искусная надпись отборным матом?
- Нет, - настала пора рассмеяться Тому. – Ты что такой подозрительный?
- Ладно, - не унимался друг. – У меня осталась только одна версия: тебя похитили инопланетяне и промыли мозг.
Георг еще пытался вывести друга на разговор, но Том просто отшучивался, ставя тем самым собеседника в окончательный ступор. Они благополучно пообедали и разошлись по кабинетам, при этом Бреннер не терял надежду вернуться в свое время. Жаль, что осуществиться желаемому было не суждено – за окном все так же хмурилось небо, а на календаре стояло двадцать второе число.
Том вздохнул и сел за рабочий стол. Мелкие капли влаги уже бились о стекло, начиная прочерчивать мокрые дорожки вниз. Том смотрел на них и думал о простых вещах, но в тоже время таких важных и значимых моментах, которых ему сейчас так не хватало. Философские мысли медленно перетекли на воспоминания о Билле. И уже в который раз Бреннер опять достал из ящика так и не подаренный браслет. Наверное, самое время было ему обрести своего хозяина, но небольшие сомнения одолевали парня.
Еще немного подумав и взвесив собственное решение, Том пошел на отчаянный шаг. Все равно завтра Райдер ничего помнить не будет, зато Том знал, ему это принесет успокоение. Глубоко вздохнув, Бреннер вышел в коридор. Убедившись, что двадцать второе апреля никуда не исчезло, он направился в кабинет «врага», которого порой до безумия хотелось обнять.
Дверь была не заперта. Томас затаил дыхание, впервые за последнее время совершая правильный поступок. Даже если Билл и не согласится принять подарок, то этот жест может положить конец войне. В этот момент Том почувствовал себя взрослым, а потому вздохнув поглубже, вошел внутрь.
За окном в кабинете Райдера так же шел дождь, но самого именинника не было на месте. Том почувствовал разочарование. Он с тоской посмотрел на мокрое окно и оставил коробочку на столе, выходя за дверь. Но, немного подумав, он все же вернулся и написал записку: «С днем рождения. Том».
Парень направился к себе и приступил к работе под успокаивающий шум дождя. Он ожидал, что поговорит с Биллом и, возможно, они придут к какому-нибудь соглашению, но, увы, не вышло. А еще Бреннер начал жалеть, что оставил подарок. Сейчас ему это показалось глупостью, опрометчивым шагом. И самое страшное, Билл просто мог посмеяться над его щедростью. Том старался гнать прочь необоснованные мысли, которые подпитывались всего лишь внутренними страхами. Он никогда не боялся признаний, недругов, ответственности, но перед Биллом Райдером он трусил, скрываясь за маской бравого солдата. Преподнеся подарок, Бреннер, сам того не подозревая, открылся настолько глубоко, что это заставило его задуматься: а стоило ли оно того?