Закрытый город (СИ) - Страница 12

Я стояла с открытым ртом. Не то чтобы я этого не ожидала, напротив, я усиленно к этому готовилась, но не думала, что все случиться так быстро. Металл в голосе Дрейка только усугубил ситуацию и без того малоприятную.

— А что же ты? Что с нами будет? — не скрывая отчаяния спросила я.

— Все будет по — прежнему, но…

— Что «но»? Ты — капитан, я — солдат? Так? — звенящим от напряжения голосом спросила я.

— Нет, — выдохнул Дрейк и порывисто подошел ко мне.

Его руки моментально стиснули мое лицо, губы впились в мои, и я уже не соображала что происходит. Напряженность последних дней сошла на «нет», я была его, а он мой. Мне казалось, что за последние недели я стала сильнее, не только физически, но и морально. Нет, стоило мне увидеть Дрейка, стоило ему прикоснуться ко мне, и я сразу становилась как мягкий пластилин — податливая, послушная, безвольная. Уставшее тело мгновенно расслабилось, отвечало на каждое прикосновение. Руки Дрейка скользнули под камуфляжную майку, и накрыли мою грудь, о существовании которой я забывала время от времени. Стянув одежду, мы остались абсолютно обнаженными, я прикрыла грудь, но Дрейк убрал мои руки и завел их мне за спину. Я была на голову ниже чем он, поэтому чтобы снова смотреть в его глаза мне пришлось запрокинуть голову.

Между нами было такое напряжение, что на секунду мне показалось, что воздух вокруг потрескивает. Дрейк взял меня за руку и отвел в мою спальню, аккуратно уложил на кровать и на секунду остановился.

— Хочешь? — спросил он.

— Да, — хриплым от страха и возбуждения голосом сказала я.

Уставшие и обессиленные мы лежали на моей постели и прижимались друг к другу, словно это был последний день нашей жизни, и в какой — то мере он им и был. Мне предстояло жить отдельно, проводить свои дни и ночи в другом месте. После всего, что произошло, это казалось мне невозможным, но тем не менее необходимым. Моя решимость стремительно таяла, я сделав просто неимоверное усилие я встала с постели.

— Стой, не уходи, — сонно пробормотал Дрейк, потирая глаза и вставая с кровати. Он был великолепен, красив, и невероятно печален.

— Я в душ, и тут же вернусь, — тихо сказала я, и медленно, растягивая каждое мгновение, отправилась в ванну.

Опустившись на пол белоснежной ванны, я закрыла лицо руками, я тихо — тихо заплакала. Ну почему все именно так? В глубине души я знала ответ — все, что ни происходит с нами, все результат наших действий и поступков. Я сама решила уйти от Дрейка, решила оставить его. Нужно следовать выбранным линиям жизни. Перед тем как вступить под горячий каскад воды, я в последней раз вдохнула запах своей кожи. Он собственно был уже не мой, а Дрейка. Его неповторимый слегка пряный запах пленил меня, и теперь я узнаю его из тысячи других. Вскоре меня будут окружать совсем другие запахи и далеко не такие приятные, поэтому я старалась изо всех сил запомнить и сохранить его в памяти.

Когда я вышла, Дрейк уже был полностью одет, и сидел за столом, разбирая какие — то бумаги. Я прошлепала мимо него босиком, и к счастью, он меня не остановил, потому что стоило нашим телам снова соприкоснуться и все снова бы повторилось. Я проследовала в свою комнату и быстро собрала вещи, оставив фото семьи на прежнем месте. Не хочу брать ее с собой. Не хочу, чтобы посторонние глаза смотрели на самое светлое в моей жизни. Я подошла к двери и замерла в нерешительности. За спиной послышались шаги Дрейка.

— Даже не поцелуешь? — смиренно спросил он.

Опустив сумку у самого порога, я бегом бросилась к Дрейку. Он стоял слегка улыбаясь, и пытаясь скрыть тоску в глазах. Я крепко обняла его, и потянулась к губам, с нетерпением ждавшим меня.

Я никогда не любила долгие прощания, теперь же было еще сложнее, страшнее, больнее. Быстро отстранившись, я вернулась за сумкой с немногочисленными пожитками, и рывком схватив ее, кинулась прочь, сквозь уже знакомые коридоры.

В жилом казарменном корпусе я встретилась с Кью. Лицо его как всегда было напряжено и выражало предельную концентрацию. Видимо, это многолетняя привычка, выработанная за время службы в корпусе.

— Прошу выделить мне койку, — отчеканила я, и взгляд тренера упал на мою сумку.

— Давно пора, — пробурчал Кью, — идем, покажу твое спальное место.

Мы шли мимо пустых аккуратно заправленных постелей, в самый дальний конец. Не понятно, то ли там безопаснее, то ли уединеннее для расправы надо мной, но в глубине души я верила, что Кью не допустит такого.

— В этом крыле тебе будет удобно, — строго сказал тренер, — разложи вещи и бегом в тренировочной зал.

С этими словами Кью оставил меня и быстрым шагом удалился. В моем распоряжении была лишь кровать и тумбочка. Распихав вещи, первой необходимости по полкам, я убрала оставшееся в сумку и затолкала ее под кровать. Переодевшись в форму для тренировок, я побежала в зал. Вся огромная ватага черновых ровным строем описывала один круг за другим. Мне оставалось только пристроиться сзади и не отставать, что было весьма проблематично, потому что за последнее время я не особо тренировалась. Теперь я сожалею об этом всем сердцем, которое колотилось у самого горла. На меня никто не обратил внимания, чему я была очень рада, хорошо, что мое появление перестало вызывать всеобщее гоготание, и лавину грязных шуток.

После изнурительного марафона нам полагался час отдыха, душ и обед. Парни словно огромная черная река направились к душевым. Мне же пришлось ждать, пока все закончат. Принимать душ на глазах у целого отряда мне не хотелось. Потому, смирившись со своей участью, я сидела на своей койке, дожидалась возвращения товарищей.

— Значит, слухи не врут, — послышался смешок за моей спиной.

Еще до того как обернуться, я знала, чей это был голос. Его я узнаю из тысяч других.

— Монарх Кейн, — спокойно произнесла я, тщательно контролируя голос и эмоции.

Высокая фигура в парадном сюртуке, расшитом золотом и серебром, возвышалась надо мной и с ухмылкой разглядывала меня и мое скудное новое обиталище.

— Здравствуй! Знаешь, ты произвела на меня сильное впечатление, — глаза его слегка расширились, в них сквозило любопытство, такое, с которым отрывают крылья бабочкам, и смотрят, как они корчатся в муках.

— Надеюсь, положительное? — ляпнула я, тут же пожалев о своих словах.

— Несомненно, — Кейн расхохотался.

— Рада, что веселю вас, — я постаралась выдавить из себя улыбку, но не вышло.

— Только тебе это удается, — процедил монарх сквозь сжатые зубы.

К счастью, еще одной колкости у меня не нашлось, и потому я смиренно молчала. Неожиданно Кейн подошел ко мне вплотную, нас разделяли считанные сантиметры.

— Я испытываю слабость к красивым девушкам, но не потерплю дерзости в мою сторону. Будь кто — то другой на твоем месте, то уже гнил бы в тюрьме, или болтался в петле. Ты меня поняла? — голос Кейна звенел металлом, а в глазах был еле сдерживаемый гнев.

На языке крутилось много слов, о которых я бы сильно пожалела, поэтому я замолчала и спокойно сказала:

— Да, господин, — на лице Кейна отразилась самодовольная улыбка, и я непроизвольно сжала кулаки. Хотелось врезать по его идеально красивому лицу.

— Умница! Слышал, завтра твой первый рейд? — Кейн старался, чтобы беседа была непринужденной, но в его голосе так и сквозило высокомерие, надменность и ощущение полной власти надо мной.

— Да, — коротко ответила я.

— Будь умницей, иначе твое пребывание здесь быстро обернется сущим адом.

— Я уже в аду, господин, — я широко улыбнулась обнажая передние зубы, словно оскал.

— Ты еще не знаешь, что такое ад, — Кейн развернулся и вальяжно направился к выходу.

Язык мой — враг мой. Однажды его терпение лопнет, и мне не сдобровать. Но я сказала чистую правду — моя жизнь была адом и до того как я попала в академию. Постоянный рабский труд, непреходящая усталость, вечное недоедание и страх, что моя жизнь может оборваться так же, как жизнь моей семьи, что я умру не поквитавшись за них, но благодаря этому страху я все еще жива и теперь учусь тому, чему бы никогда не научилась в обычной жизни. Я приобретаю когти, зубы и оттачиваю свои навыки выживания.