Законы силы в бизнесе - Страница 76

И вот теперь мы подходим непосредственно к парадоксу накопления: если какое-то явно благодатное изменение окружающей среды способствует значительному росту популяции добычи, это может, как ни странно, отрицательно сказаться как на хищниках, так и на добыче. Значительное увеличение численности добычи ведет к еще большему увеличению числа хищников, которые очень быстро обнаружат, что добычи не хватит для их пропитания. Число хищников вначале увеличивается, а затем стремительно падает, а число добычи следует той же модели — лишенная внимания хищников, добыча вскоре становится слишком многочисленной и начинает голодать. Таким образом стабильный цикл, наше равновесие маятника, превращается в нестабильный. Нестабильный цикл может закончиться катастрофой как для добычи, так и для хищников, если один из нижних пиков зайдет слишком далеко, и вся популяция добычи и хищников не исчезнет с лица земли.

Так как природа движется циклично, парадокс накопления означает, что хорошего в действительности может быть слишком много. Возьмем другой пример: деревья опрыскивают ин-

* См.: Карл Зигмунд. Игры случая (Karl Sigmund. Games of Chance. 1993, Oxford University Press/Penguin, Oxford/London. P. 45).

сектицидом, который убивает вредных насекомых. Но инсектицида разбрызгали слишком много, а потом пошел дождь. Излишек инсектицида смывается с листьев на землю, где он убивает животных, питающихся насекомыми. Результат: избыток инсектицида ведет к избытку насекомых.

У парадокса накопления есть явная параллель в классической экономической теории, по которой, когда рынок становится достаточно прибыльным, он привлекает новых участников, и после того как установится новое равновесие, прибыль упадет до нуля. От небольшого количества фирм на рынке до переизбытка один шаг. Если вы читали эту книгу подряд, то наверняка поняли, что я — не большой поклонник классической экономической науки, так как она очень редко соответствует реальным рынкам. Равновесие случается нечасто. На рынках имеют место циклы, которые мы можем разделить на три типа: равновесие маятника, благоприятные циклы и вредные циклы.

Равновесие маятника

Идея равновесия маятника ближе всего к классической экономической мечте. Равновесие не встречается почти никогда, но система раскачивается вверх и вниз предсказуемыми и функциональными путями, в полном соответствии с тем, что предсказывает теория управления. Это мир канадских рысей и зайцев, термостатов, контролирующих температуру в комнате, или биржевых игр на понижение и на повышение (хотя в последнем случае наблюдается устойчивая тенденция к повышению). Мой опыт показывает, что лишь небольшие территории в мире бизнеса следуют этой модели. Хороший пример — оптовые цены. Рынки ведут себя подобным образом, только если у них очень низкие барьеры на входе и выходе, недифференцированные товары и услуги и никаких возможных преимуществ от масштабности, технологий или более грамотного способа ведения дел по сравнению с остальными. Некоторые рынки подходят к этому очень близко: можно назвать, к примеру, рынок дешевых гостиничных размещений типа «постель и завтрак», неквалифицированной рабочей силы или продажи дров или арбузов у дороги в бедных странах. К счастью, основная часть экономической жизни иная.

Благодатные циклы

Поиски успеха в бизнесе — это поиски благодатных циклов. Это происходит тогда, когда игрок дифференцирует свой товар или услугу, чтобы иметь возможность получить более высокую маржу по сравнению с конкурентами и при этом завладеть большей, чем у них, рыночной долей. Того же эффекта можно добиться, значительно сокращая расходы по сравнению с конкурентами (и, следовательно, удерживая высокую маржу, несмотря на низкие цены), обеспечивая превосходство в масштабах, технологии, мастерстве ведения дел, или снижая затраты на производство до оборонительного уровня. Высокая маржа дает игроку возможность инвестировать еще больше средств в закрепление своего успеха и увеличение отрыва от конкурентов. Он может заплатить больше за привлечение лучших специалистов и внедрение самых продуктивных систем. Он может себе позволить рекламу и маркетинг за низкую цену со значительной эффективностью. Он может даже предоставлять потребителям больше стоимости и сделать разрыв между собой и конкурентами практически непреодолимым.

Все это происходит с преуспевающими, достаточно прибыльными компаниями. Таков, как вы помните, мир возрастающей доходности. В сложной современной экономике фирмы, вписавшиеся в благодатные циклы, всегда получают основную часть прибыли.

Порочные циклы

С точки зрения неудачливых претендентов, порочные циклы — это прямая противоположность благодатным циклам. Те, кто отстал, со временем отстают еще больше. Доходность уменьшается. Святой Павел был потрясающим популяризатором благодатных и порочных циклов — он беспрестанно описывал то, что происходит вокруг, например: «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет, а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет"*. Преуспевающие фирмы могут себе позволить сеять щедро; менее удачливым приходится быть более экономными.

Когда благодатное превращается в порочное

Преуспевающим фирмам угрожает опасность того, что когда в системе происходит что-нибудь серьезное, они рискуют превратить благодатный цикл в порочный. Как это может произойти? Первый случай связан с парадоксом накопления — у вас может оказаться слишком много хорошего.

Достаточно большой успех делает вас высокомерными, самодовольными или алчными. Вы игнорируете новую технологию, потенциал которой позволяет предоставлять лучшие или более дешевые услуги, потому что ваш успех построен на старой технологии. Вы получаете такие значительные прибыли, что ваши менеджеры или профсоюзы увеличивают статьи расходов фирмы намного больше, чем конкуренты. Вы перестаете прислушиваться к потребителям; вы и так знаете, чего они хотят, к тому же они так назойливо мешают вам. Вы перестаете привлекать новые таланты или нанимаете талантливых людей, но не даете им сделать ничего нового. Вы используете высоколиквидные ценные бумаги для получения контроля над другими фирмами и платите больше, чем они того стоят, а потом уничтожаете затраченные средства, заставляя фирмы делать то, что вы им приказываете. Вы диверсифицируете производство новых продуктов и услуг туда, где у вас нет конкурентного преимущества. Вы повышаете размеры, сложность, гетерогенность (неоднородность) фирмы, делаете ее менее управляемой и все менее похожей на родовую общину.

Если вы совершаете хотя бы одну из этих ошибок, можете распрощаться с надеждой на успех. В этом и состоит парадокс накопления.

Парадокс накопления в бизнесе — верный признак моральной порочности. Но второй из наших трех предупреждающих

* См.: 2-е Посл, к Коринфянам, гл. 6, ст. 9.

законов силы, закон энтропии, познакомит вас с аморальной физической силой, всегда готовой свести на нет любой из наших благородных порывов.

Закон энтропии

Понятие «энтропия» ввел немецкий физик Рудольф Юлиус Эмануэль Клаузиус для обозначения тенденции вещей к и изнашиванию. В 1865 году он писал:

«Я предлагаю назвать величину S [энергию, которой не хватает для работы] энтропией тела, от греческого слова [trope] превращение... Энергия Вселенной постоянна — энтропия Вселенной стремится к максимуму «.

Люди стареют. Дома рушатся. Звезды сгорают. Утесы оседают в море.

Закон энтропии — это перефразировка первых двух законов термодинамики, сформулированных за несколько лет до 1850 года в процессе поиска способов усовершенствования паровых двигателей. Французский физик Никола Леонар Сади Карно обнаружил, что процесс потери тепла можно направить на выполнение какой-либо работы. Англичанин Джеймс Пре-скотт Джоуль открыл явление конверсии: при каком-либо действии выделяется дополнительное тепло.

Первое начало термодинамики, которое сформулировали независимо друг от друга Джоуль и немецкий естествоиспытатель Юлиус Роберт Майер, утверждает, что энергию нельзя ни создать, ни уничтожить — она может только менять свою форму. Затем в 1850 году Клаузиус, основываясь на работах Карно, дал определение второго начала термодинамики: любая химическая система, будь то твердое тело, жидкость или газ, стремится к максимальному беспорядку. Поток энергии движется только в одном направлении, к термическому равновесию. Тепло передается от одного тела другому, и этот переход необратим. Тепло можно использовать только один раз — оно перетекает в более холодное тело, и извлечь его оттуда невозможно (не добавляя еще больше энергии). Великий шотландский ученый Джеймс Клерк Максвелл (1831–1879) заметил по этому поводу: