Закон Выброса - Страница 4

Рут скользнула взглядом по Рудику – и лучезарно улыбнулась Фыфу.

– Дорогой, тебя не слишком разочаровали изменения в моем теле?

Фыф глубокомысленно почесал лысую макушку.

Что и говорить, девица была и правда очень красива. И то, что у шамов и нео были общие предки, почувствовалось сразу – при невольном взгляде на совершенную грудь девушки, частично показавшуюся из-под плаща из волос, Фыф ощутил некоторое приятное напряжение в нижней части живота.

– Ого, – хмыкнул Рудик. – Похоже, у нас тут намечается лав стори.

– Надо остальных найти, – немного смутившись, проговорил Фыф – бывают ситуации, когда лучше перевести разговор в другое русло.

– Не факт, что получится, – заметил Рудик. – Читал я про эти черные Поля. По факту мы о них ничего конкретно не знаем. Оно могло просто сожрать того громилу и танталовую леди или же забросить их куда-нибудь в другую вселенную.

– Я вроде держал их ментально до последнего, – пробормотал Фыф. – Правда, они шли за нами последними, потому…

– Остановимся на том, что Мастер Полей из тебя так себе, – перебил его Рудик, осматриваясь. – Поблизости больше никого нет. Найдутся сами – хорошо. Не найдутся – значит, судьба у них такая. Сейчас бы нам влюбленную дамочку приодеть, чтоб не светила тут своими формами, а потом… хррр…

Фыф выпучил свой единственный глаз, так как никогда не видел ничего подобного. Рут прыгнула к Рудику, и ее роскошные волосы, взметнувшись вверх, мгновенно сплелись в косы, которые словно две черные змеи захлестнули шею мутанта.

Мордочка и уши спира мгновенно налились кровью, глаза стали красными, покрылись алой сеточкой, того и гляди лопнут. Он было попытался направить на девушку автомат, но та мощным ударом ноги выбила его из ослабевших лап.

– Не надо, – проговорил ошеломленный Фыф. – Пожалуйста.

Рут повернула к нему голову, раздвинула алые губы в ослепительной улыбке, показав острые клыки.

– Как скажешь, милый.

Косы цвета ночи мгновенно расплелись, каскад неестественно густых волос опал вниз, вновь прикрыв фигуру девушки словно плащом.

Освобожденный спир упал на колени, схватился за помятую шею.

– Что это… было?.. – прохрипел он.

– Урок, – вновь улыбнулась Рут. – Не говори больше плохо обо мне, не надо.

– Блин… – Рудик сплюнул вязкую слюну. – Надо же… какой кровожадный гипертрихоз…

– Что? – переспросила Рут, приподняв бровь.

– Это он о том, что у тебя очень красивые и густые волосы, – быстро сказал Фыф.

– А, это да, – улыбнулась девушка. – Волосы у меня и правда получились замечательные. Но все равно голой ходить как-то неуютно. Пойду поищу какую-нибудь одежду.

И пошла по кладбищу, заглядывая то в одну могилу, то в другую.

Фыф присел на поваленное надгробие, рядом, потирая шею, пристроился Рудик.

– Ну и бешеная у тебя любовь всей жизни, слова прям не скажи, – пожаловался он. – Думал хвостом ей позвоночник сломать, но жалко стало.

– А точнее, растерялся ты и про хвост забыл, – хмыкнул Фыф. – И я тоже, кстати, обалдел, если честно.

– Ну да, ты же псионик, – скривился спир. – В чужих мозгах ковыряешься как в собственной сумке. Ну и что нам теперь делать, начальник? Ты нас сюда притащил, так давай, говори, что делать и где искать твоего Снайпера.

– Для начала попробую посмотреть, что вокруг делается, – сказал Фыф и закрыл единственный глаз.

Ментальное обследование местности оказалось неутешительным. Во-первых, шам выяснил, что прохождение через черное Поле Смерти ничем его самого не улучшило в отличие от лемура и обезьянки – его пси-способности позволяли «посмотреть» чужими глазами, что делается вокруг, но в ограниченном радиусе, не превышающем полкилометра. Во-вторых, ему очень не понравились те картины вида из чужих глаз, что он увидел.

– Сюда идет отряд вооруженных людей, и они уже близко, – сказал он. – Очень близко.

– Прячемся? – предложил Рудик.

– Некуда, разве что в могилы, – качнул головой Фыф. – Место открытое, и у них тепловизоры – наверняка прознали про разрытое кладбище и отправились сюда поохотиться на мутантов, которые очень любят мертвечину.

– О чем беседуем, мальчики? – спросила Рут, появившись откуда-то сбоку.

Фыф повернул голову – и не сдержался:

– Ох, мать твою…

– Моя мама была очень милой и красивой нео, хотя на редкость тупой, – сказала Рут. – А почему ты вспомнил про нее?

«Потому, что ты от мамы недалеко ушла», – поймал Фыф мысль Рудика.

– Потому, что красотой ты точно в маму, – выдавил из себя шам.

– Спасибо, – улыбнулась девушка. – А как вам мой наряд?

– Тебе очень идет, – вымученно ощерился Рудик. – Где взяла такую прелесть?

– Там гроб лежал расколотый, – пожала плечами Рут. – Смотрю – платье красивое на трупе. Вытряхнула кости, одела – прям как на меня сшито.

– Надела, – автоматически поправил грамотный Рудик, но, поймав взгляд Рут, тут же захлопнул пасть.

Фыф ничего не сказал – да что тут скажешь? Выглядела девушка довольно жутко, так как на ней было надето платье невесты – когда-то белое, а теперь грязно-серое, мятое, в высохших трупных пятнах. С другой стороны, шам понимал, что Рут просто неоткуда было взять информацию об одежде людей из далекого прошлого и их обычаях. А еще он понимал, что те, кто идет сюда, увидят их, как только пройдут вон ту рощу кривых деревьев. А значит, надо было что-то предпринимать, и срочно.

– Короче, делаем вот что, – сказал он.

Данила понял, что падает, и упал как учили – с перекатом, выходя на ноги.

Получилось неважно.

В плечо ударило что-то, мгновенно отсушив руку, потом макушкой приложился неслабо, и еще стопа поскользнулась на чем-то, оттого на ноги выйти не удалось. Получилось только шлепнуться на пятую точку во что-то мокрое. Плохо, однако, тем более что зрение пока не восстановилось как следует – грязно-серая пелена перед глазами болталась, будто кто старые портянки перед лицом повесил. И воняло так же паскудно.

Дружинник тряхнул головой, протер глаза рукавом, проморгался. Вроде получше видно стало. И слух вернулся. Будто сквозь ватное одеяло, на голову наброшенное, пробился чей-то смех.

– Глянь-ка, что за деревня к нам с неба свалилась?

– Подарочек. Здоровенный жлобяра. За такого Паяльник штук десять отвалит.

– А чо это у него на поясе болтается? Больно длинный для ножа-то.

– Дебил, что ли? Это меч.

– Я дебил, мля?

– Да не ты, а тот, кто на себя его нацепил. А ты просто придурок, который не знает, что такое меч.

– Гы-гы-гы!

Голоса становились все громче, пелена перед глазами все прозрачнее. Наконец Данила разглядел, что сидит в луже среди какого-то нагромождения ломаных-переломаных стройматериалов: осколки бетона, торчащая из них арматура, почерневшие от времени обломки досок и ящиков, какие-то мятые, облезлые металлические контейнеры, разнокалиберный мусор тут и там.

Люди, его обступившие, тоже напоминали мусор, только человеческий: грязные, небритые, в давно не стиранной одежде и с облезлым оружием в руках. Не будь того оружия, Данила даже в таком разобранном состоянии уделал бы всю эту шайку за несколько секунд.

Но оно было.

И дружинник прекрасно знал, что это такое – огнестрелы из далекого прошлого его мира, которые учителя называли «автоматы». Такая штука плюется свинцовыми цилиндрами, которые, в отличие от стрел, пробивают любой, даже самый лучший доспех. Потому сейчас Данила не рвался в бой, а сидел в грязной луже, понемногу приходя в себя и прикидывая свои шансы выпутаться из этой переделки.

Шансы были так себе. Его обступили восемь автоматчиков, и все восемь стволов в их руках были направлены на него. Дернешься – мигом в решето превратят.

– О, глянь, глаза у бугая на место встали, фокус навел, – гоготнул один из оборванцев. – Ты это, меч-то свой аккуратно отстегни и кидай сюда, если не хочешь в жбан маслину поймать.

Данила не понял, что такое «маслина», но в целом смысл фразы был ясен. А еще было ясно, что это грязное мужичье не очень хорошо представляло себе, что такое кремлевский дружинник, с виду неповоротливый, а на деле имеющий некий наследственный фактор, позволяющий огромному телу двигаться со скоростью, неожиданной для противника.