Закон проклятого - Страница 18

Иван пожал плечами:

– Спасибо.

Он убрал подарок в карман, поднялся со стула, подошел к мертвецу и выдернул кинжал из пустой глазницы.

– И тебе спасибо, брат, – сказал он кинжалу на полном серьезе. Тот, как обычно, не ответил.

Из подсобного помещения вышла бледная девушка. Не иначе ходила умываться. Ее большие глаза с ужасом смотрели на поле битвы.

– Ну ты как? – спросил ее Иван.

– Нормально, – механически ответила она. – Они что, все мертвые? Ты их всех?..

– Да, – просто ответил Иван.

– Но… как же… Нельзя же так… Они, конечно, подонки, но, Ваня, они же люди…

Иван покачал головой:

– Это – не люди.

– Но так же нельзя… – пролепетала девушка.

– С такими – можно, – отрезал Иван. – И нужно.

Девушка посмотрела на него. В ее глазах плескался страх, но почему-то Ивану подумалось, что не покойников на этот раз испугалась курносая девчонка. И не из-за них она сейчас так поспешно выбежала из ресторана, пропахшего порохом и свежей кровью.

…Минут через двадцать подъехала разбитая «Волга». Сашка с Максом вылезли из неё, вошли в ресторан и выпучили глаза:

– Ну ни хрена себе, Бородинская панорама… Это ты их?

– Только что отвечал на этот вопрос, – невесело хмыкнул Иван. – Нет, это коллективное самоубийство.

– Да, братан. – Сашка усиленно чесал затылок, переводя взгляд с трупов на Ивана и обратно. – Ты ж конкретно на всю голову простуженный. У этого башка проломлена, у этого дырка в глазу. Ну прям снайпер-самоучка… Смотри, мужика от мудей до горла распотрошил… Господи, да это ж сам Седой… Да ты, в натуре, тронулся! Он же местный смотрящий…

– И куда он смотрит? – морщась от боли в раненой руке, спросил Иван.

– Теперь уж никуда, – заржал Макс. – Отсмотрелся.

– Ну дебил… – вздохнул Сашка. И пояснил для Ивана: – Седого воры в законе поставили смотреть за районом. Теперь геморроя не оберемся.

– А чем мы хуже? – спросил Макс, нимало не обидевшийся на «дебила». – Вон наш снайпер все рамсы разом навел не хуже любого смотрящего. Пойдем к ворам, нарисуем весь расклад…

– Точно дебил, – утвердительно подытожил Сашка. – Причем конченый.

– Хорош трепаться, – прервал Иван затянувшийся диалог. – Ты лучше скажи, что с трупами делать?..

– М-да. Хорошенькое дельце. «Криминальное чтиво» смотрел?

Сашка по-ленински прищурился, пощипывая несуществующую бородку.

– Без тебя знаю, что прятать надо, – буркнул Иван. – Вопрос куда?

– Куда – придумается, – хмыкнул Сашка. – Вопрос один: что мы с этого будем иметь?

– Вот он, – кивнул Иван на армянина, – нас в охранники нанимает. По штуке в месяц каждому платит.

– Тогда – не вопрос. Только ты, Иван, тоже нам с Максом еще раз поможешь, ок?

– Ок, – хмуро кивнул Иван.

– Тогда так. Можно тупо на городскую свалку отвезти. Дать штуку рублей бомжам – и через час от них даже костей не останется. Но пока по свалке полазаешь, сам так провоняешь… Поэтому выбираем более бюджетный вариант…

Из ямы вылетела лопата, вслед за ней вылез Макс.

– Ну, теперь порядок, – осклабился он. – Загружаем пассажиров.

Через минуту три трупа лежали на дне глубокой ямы.

– Н-да… – почесал переносицу Иван. – Незавидный наркоманский финиш.

– Непростые это были наркоманы, – произнес Сашка. – Заказухами занимались, а в свободное время беспредельничали. Вот и достали кое-кого.

– Тебя, что ли? – поинтересовался Иван.

– И меня в том числе, – кивнул Сашка. И, повернувшись к Максу, крикнул: – Ну ты, долго там возиться будешь?

Макс кряхтел, возясь в багажнике «Волги».

– Да сейчас! Мешок, сука, тяжелый.

Наконец он разогнулся, вытащив из багажника бумажный пакет с надписью «Негашеная известь, молотая, быстрогасящаяся, строительная, 30 кг».

– Чё я, рыжий, что ли, в одну харю такие мешки таскать? – возмутился он, волоча к яме нелегкую ношу. – Трупы грузи – я, яму копай – я, мешки – тоже я.

– При недостатке интеллекта работают руки. Голова отдыхает, – хмыкнул Сашка.

– Да пошел ты, – огрызнулся Макс, вспарывая ножом край пакета и наклоняя его над ямой.

– На морды сыпь, на морды побольше… А теперь – на пальчики… – руководил Сашка. – Так, порядок. А теперь – окропим усопших водицей, – он начал поливать трупы водой из канистры. Известь шипела и пузырилась, съедая человеческую плоть…

– Ну вот и ладушки. Теперь, если что – родная мама не опознает.

Сашка шумно втянул носом воздух и смачно плюнул в яму.

– Пусть земля вам будет пухом, коллеги… Бог дал – Бог взял, и все такое прочее. В общем, аминь, суки.

– Коллеги? – переспросил Иван. – Стало быть, теперь ты будешь заказухами заниматься?

Сашка пожал плечами:

– Видно будет. И помни, ты обещал помочь!

– Обещал – значит, помогу, – бросил Иван. – Хоть и не мое все это.

– И это правильно, что помнишь, – хмыкнул Сашка. – Пацан сказал – пацан ответил.

– Не ответил – снова сказал, – заржал Макс.

Сашка пожал плечами:

– Я ж говорю – дебил. За что и ценю. Ладно, давайте заканчивать…

…Яму завалили землей, сверху насыпали прошлогодней травы и всякой дряни. Сашка достал пачку «Беломора», распотрошил в ладонь несколько папирос и рассыпал табак над могилой.

– От пёсиков, чтоб не копались, – пояснил он. После чего достал из той же пачки еще одну «беломорину», гильза которой была завернута на кончике, щелкнул зажигалкой и, затянувшись, задержал дыхание. Губы молодого бандита растянулись в блаженной улыбке.

– Кайф, – простонал он, протягивая папиросу Ивану. – Будешь? Шмаль – улет!

Иван покачал головой:

– Это тоже не мое.

– Ну и ладно, правильный ты наш, – сказал Сашка, протягивая «косяк» Максу. – Нам больше достанется…

…Когда ехали обратно, Сашка обернулся к Ивану:

– Слушай, Снайпер, а какого хрена ты вообще впрягся за этот кабак? Из-за тёлки?

Иван молчал. Он и сам не знал, зачем полез в эдакую бучу. Потом пришло понимание – он обещал помочь. Глупо, по запарке, но обещал. Иван понял: он может переступить через человека, через кровь, через саму смерть, но не через свое «Я». Ведь самое страшное, это когда ты перестаешь уважать себя. Ивану после смерти деда было наплевать абсолютно на всё и на всех – этому его научила жизнь. Но он слишком уважал себя. И уж если что-то обещал, то делал, несмотря ни на что.

А еще ему понравилось ощущение пустоты и гармонии со вселенной. И он был бы не прочь почувствовать его снова.

– Ну не хочешь отвечать – не надо. Но барыгу ты прикрутил лихо. Теперь надо быстренько прибрать к рукам остальное – будем выходить в люди, – подытожил Сашка.

– Чё беньки выкатил?

Макс взял за воротник бледного очкастого владельца небольшого придорожного магазинчика:

– Ты в курсе, что Седой ластами хлопнул?

Торговец судорожно кивнул.

– Хорошо, что в курсе. Так что лавэ теперь нам отстегиваешь…

– Я вас не знаю, – зашепелявила несчастная жертва, пряча глаза и отворачивая лицо от дышащей перегаром хари Макса. – Седой нам крышу обеспечивал…

– Протри лефендры, синоптик. Теперь мы – твоя крыша, папа, мама и ближайшая родня. – Сашка снял с парня очки, плюнул на них, протер его же носовым платком, вытащенным из кармашка рабочей спецовки, и надел снова. – Ты рожу-то не отворачивай, сюда смотри, лошарик…

– Да чего там слова говорить, – Макс отпустил воротник жертвы, отчего торговец стал на десять сантиметров ниже и съёжился в углу, как проколотый воздушный шар. Макс же сноровисто обыскал несчастного торговца, выгреб у него из грязной спецовки дневную выручку и начал рассовывать деньги по карманам.

– Стоп! – Сашка взял Макса за руку. – Если хочешь от курочки яичек, резать её не стоит…

Макс глянул на Сашку, потом пожал плечами и вытащил деньги обратно.

– Будешь отстегивать двадцать процентов. В месяц, – сказал Сашка очкарику. – Усвоил?