Закон контролера - Страница 39
И пошел, всей своей мощной фигурой выражая возмущение.
– Ну вот, всегда так: как у собеседника недостаток аргументов, это не он тупит, а я зануда, – проворчал я.
И пошел следом, ибо тушенка дело хорошее, но на одной ней далеко не уедешь. А у кузнецов, помнится, в холодильнике было много интересного…
За трапезой с Шаххом мы помирились: совместный жор из одного холодильника примирит кого угодно. А когда очередной кусок колбасы уперся мне в нижний конец пищевода, сигнализируя о том, что бак полон под завязку, я понял, что сейчас банально сдохну, если не посплю. Нашел какую-то стопку пустых мешков, похоже, для мусора, и завалился прямо на них, обняв АШ-12 с досланным патроном в патроннике и положив палец на рычаг предохранителя. По-другому в Зоне спать нельзя: пока будешь спросонья затвор дергать, у тебя уже ногу отгрызут или же банально пристрелят…
И приснился мне сон.
Страшный.
Не обычный кошмар, когда спишь и ни разу не боишься того, как твой собственный мозг пытается тебя напугать, потому что в жизни видел вещи и пострашнее. И тогда остается просто спать и ждать, пока закончится эта нудная страшилка, только отвлекающая от нормального отдыха.
Мне снился Кремль.
Не московский, нет.
Другой.
С кирпичными стенами и приземистыми, коренастыми башнями, рассчитанными на долгую осаду. Чистый функционал, ничего лишнего. Крепость стояла на основательном холме, что добавляло проблем осаждающим – которых, впрочем, было немало…
И это точно были не люди.
Вернее, они ими были когда-то, но сейчас представляли собой нечто совершенно иное.
На Кремль лезли мертвые…
Их было много, очень много. Лохмотья кожи свисали с желтых от времени костей, полупустые черепа сочились черной гнилью, многие ползли, лишенные одной, а то и обеих нижних конечностей, цепляясь за землю непомерно отросшими, крепкими ногтями…
Это были даже и не зомби в привычном понимании этого слова. На Кремль накатывались волны мертвой органики, мешанина костей, обрывков плоти и на удивление толстых и крепких ногтей, которым больше подошло бы определение «когти».
И среди этого моря мертвечины через примерно равные промежутки торчали щупальца… Целые пучки щупалец, эдакие кусты шевелящихся отростков с одним общим основанием.
А стены Кремля защищали люди.
То тут, то там со стен срывались вниз длинные струи пламени, хлещущие по атакующим, и тогда воздух наполнялся зловещим треском горящей плоти. Глухо рявкали чугунные пушки, и горячие ядра, врезаясь в мертвых, проделывали в их рядах длинные коридоры – которые, впрочем, тут же заполнялись новыми трупами.
Люди сражались отчаянно. Но их было слишком мало, а мертвецов – слишком много. Но сейчас я точно знал, что могу помочь осажденным. Как – без понятия, но точно мог. Была лишь одна проблема: у меня никак не получалось сдвинуться с места. Я словно окаменел, и мне оставалось лишь наблюдать, как гибкие щупальца сдергивают со стен людей и швыряют их в волну мертвецов, где несчастные немедленно исчезают, словно во взбесившемся болотном омуте.
И это было действительно страшно. И не только потому, что без моей помощи гибель защитников крепости была бы неизбежной. Я знал: там, за стенами Кремля, находится что-то очень важное лично для меня. Что-то, что я должен защитить любой ценой. Но я не мог этого сделать, и все, что мне оставалось, это безмолвно кричать в отчаянии и ощущать, как по моим щекам скатываются холодные слезы…
Но тут внезапно меня тряхнуло. Раз, другой, третий… Картина осады смазалась, словно в холст талантливого художника, написанный акварелью, плеснули водой из ведра, – и я проснулся.
Надо мной висел пучок шевелящихся щупалец, словно вынырнувших из моего кошмара, с двумя белыми глазами сверху. Человек с Большой земли, никогда не бывавший в Зоне, от такого зрелища может и инфаркт получить, я же лишь поморщился:
– Да хорош меня трясти уже, проснулся я, проснулся.
– Точно, проснулся, – кивнул Шахх. – И вроде вменяемый. А то лежишь, пасть открытая, глаза открытые, красные, и из них слезы текут. Думаю, или запор одолел после позавчерашнего, или умом рехнулся.
– Позавчерашнего? – переспросил я.
– Ну да, – кивнул ктулху. – Ты два дня проспал как убитый. А сегодня смотрю, что-то неладное с тобой творится, надо будить. К тому же контролеры в кузне стучать перестали, наверно, скоро готов будет твой нож. Они двое суток вообще не спали, и в кузне у них черт-те что творилось. То свет, будто комета там взорвалась, то вой такой, что даже мне жутко стало, то грохот. Но мне они сказали не входить и никого не пускать в кузницу, потому я тут на страже все это время проторчал. Тебе же все пофиг, продрых двое суток как хоммут, аж завидно. Мне б такие нервы.
– Просто устал немного, – сказал я, садясь на куче мешков и понимая, что впервые за несколько месяцев наконец-то нормально выспался. – Пойдем, что ли, наружу, посмотрим, как там дела у контролеров.
Мы вышли из пристройки, подошли к дверям кузницы, запертым изнутри.
Тишина…
– Ну, это их дела, я внутрь не полезу, – сказал Шахх. – Но у меня для тебя хорошие новости. Пока ты дрых, приходили наши снабженцы от благодарных заказчиков из Четвертого и Одиннадцатого миров, принесли материалы для новых заказов, что тебе неинтересно, и кучу жратвы, что тебя после двухдневного сна должно заинтересовать. А главное – много консервированной крови! Потому предлагаю сходить к холодильнику и отпраздновать твое возвращение из мира снов.
– Интересно, тебя что-то кроме жратвы интересует? – спросил я.
– Вопрос, как я понимаю, чисто риторический, – зевнул ктулху. – Кроме жратвы меня интересуют перспективы личностного и карьерного роста, а также мир во всех вселенных Розы Миров – мечта хоть и утопическая, но, согласись, грандиозная. Ну, так что насчет холодильника? Идем или как?
Ответить я не успел.
С той стороны дверей кузницы раздался грохот отодвигаемого засова, и из недр помещения, дохнувшего на нас удушливым запахом сгоревшего угля и разогретого железа, вышли два контролера. Черные от сажи и переутомления, с осунувшимися лицами – и горящими глазами фанатиков, осуществивших задуманное. Хотя, может, такой эффект давало отражавшееся от поверхности глаз кузнецов неестественно яркое сияние цвета чистого неба, которым горел клинок ножа.
Этот нож, лежавший на толстом куске выделанной кожи, нес Медведь – и я как-то сразу понял, почему он не берет его в руки. Тот случай, когда собственное творение может легко выпить из тебя жизнь, если не знать, как правильно с ним обращаться.
Признаться, и я слегка оробел, когда увидел творение контролеров Распутья Миров. Несомненно, это была «Бритва»…
Но не моя «Бритва».
Чужая.
Так бывает: глянешь на девушку и понимаешь на уровне интуиции – не твоя. Не получится у вас ничего, хоть с виду и красивая она, и вроде нравится, и даже улыбается она тебе слегка, мол, ну что, рискнешь подойти?
Кузнецы остановились. Шаман неторопливо достал из-за пояса добротные ножны, ловко подцепил ими клинок, который скользнул в сшитую точно по мерке кожаную одежду, словно того и ждал.
– Ну вот, – сказал Шаман. – Готова работа. Только не знаю, стоит ли тебе браться за рукоять. Энергия черепа, который мы уничтожили в том числе для того, чтобы зарядить этот нож, слишком древняя. И как-то мы сами не уверены, что ты справишься с такой силой. К тому же ты сам знаешь закон «Бритвы».
– Знаю, – кивнул я. – Такой нож можно продать. Или подарить. Или снять с мертвого тела, убитого не тобой. Тогда от нее новому хозяину будет только польза. По-другому завладеть этим ножом не получится. Отомстит.
– И мы не можем ни продать его, ни подарить, – сказал Медведь. – Мы просто его сделали из артефакта, принадлежащего не нам. И, видит Мироздание, было непросто выковать нож и насадить его на рукоять, не прикоснувшись к нему руками. Ну что, берешь его, сталкер?
Признаться, такого поворота я не ожидал. Вот она, лежит передо мной на куске кожи, точная копия моей «Бритвы» с рукоятью из «вороньего камня» – видимо, у кузнецов остался он с прошлого раза, и те бесценные остатки артефакта, принесенного мной из другого мира, они не пожалели на вторую рукоять.