Закон Фукусимы - Страница 4

А на выходе нам еще и рюкзаки выдали, очень грамотно укомплектованные всем необходимым на три дня существования в условиях повышенной опасности. Вот тут прям молодцы японцы, слов нет.

Видимо, мой восторг по поводу японского гостеприимства был на лице написан, так как Виктор, подойдя поближе, негромко произнес:

– Таракан, которым кормят домашнюю ящерицу, должен быть сытым. Иначе ящерица, съев пустого таракана, останется голодной.

– Умеешь ты настроение приподнять, – буркнул я. – Но аналогию я понял.

Потом был короткий инструктаж, на котором нам выдали нечто вроде продвинутых КПК и ознакомили с картой Зоны. Интересно. Оказывается, после того как рванули энергоблоки, японцы просто отмерили от эпицентра взрывов круг радиусом в тридцать километров и объявили его зоной отчуждения. Примерно половина круга пришлась на море, половина – на сушу, полностью накрыв несколько крупных поселков.

– Неслабо, – хмыкнул я, глядя на карту. – Больше тысячи квадратных километров зараженной земли. Половина Чернобыльской Зоны. А это, как я понимаю, кратчайший путь к реакторам? Шоссе?

Я ткнул пальцем в желтую извилистую линию, пересекающую Зону.

– Господин понимает правильно, – поклонился инструктор, японец в очках и скромном офисном костюме – видимо, ученый невысокого ранга, не то что водитель, который привез нас сюда. – Национальная трасса номер двести восемьдесят восемь.

– А почему морем не пройти? – поинтересовался я. – На берегу, подальше от реакторов, на границе зоны отчуждения загрузиться на катер, проплыть вдоль линии волноломов и высадиться прямо возле цели.

– Не получится, – покачал головой ученый, причем голос его заметно дрогнул. – Возле реакторов со стороны моря наблюдаются нетипичные волны-убийцы, реагирующие на движение. Высота этих волн от пятнадцати до тридцати метров. Наша береговая охрана уже потеряла возле «Фукусимы-1» два катера, также затонуло научное судно – волна просто расколола его пополам.

Я слышал про такие волны, причины возникновения которых до сих пор неизвестны. Посреди совершенно спокойного моря внезапно возникает стена воды высотой с дом, и горе судну, которое окажется на пути такой волны.

– Ясно, поверим на слово, – пробормотал я, пряча КПК в карман разгрузки. – Транспорт не поможет – путь неизвестный, влетим в аномалию какую-нибудь, костей не соберем. Значит, вариантов нет, придется идти пешком через всю Зону.

– Придется, – эхом отозвался Савельев.

Потом нас провели через пропускной пункт кордона, напоминающий маленькую крепость. Негромко загудел скрытый механизм, и толстые металлические ворота немного отъехали в сторону – ровно настолько, чтобы мог пройти один человек.

– Побыстрее, пожалуйста, – с поклоном проговорил начальник пропускного пункта, причем мне показалось, что в его голосе я услышал нотки беспокойства. Интересно. Военный, под началом которого находится целая небольшая армия, охраняющая кордон, чего-то боится. Чего, интересно?

Ответ нашелся быстро, буквально шагах в тридцати от ворот.

Это был человек, лежащий на шоссе лицом вниз. Причем он будто в жидкую грязь упал – его руки по локоть словно утонули в асфальте. Как и ноги: таз наверху, а все остальное – под дорогой. Лицо тоже погружено в асфальт, полностью…

Но самое странное было не это.

У человека не было затылка. Ладно, предположим, что пулеметная пуля на выходе вынесла напрочь затылочную кость. Но чтоб при этом череп остался полностью пустым, словно хорошо помытая чайная чашка, – такого я еще не видел.

– Вряд ли пуля, – подал голос Японец, то ли угадавший ход моих мыслей, то ли прочитавший их – с него станется. – Если б он лицом пулю поймал, навзничь бы упал.

– Может, ты и прав, – задумчиво проговорил я. – Если только это человек. Людям не свойственно тонуть в асфальте, словно в жидком дерьме.

На это Виктор промолчал. Видимо, о том же подумал.

Внезапно на моем КПК запищал вызов. Я нажал на кнопку, слегка удивленный: интересно, кто бы мне мог звонить в Японии? Впрочем, кто бы мог мне позвонить вообще, где бы я ни находился…

– Еще раз приветствую вас, Воин тысячи лиц, – прозвучал голос из динамика. – Нас не представили, но это неважно. Я профессор Такеши Накамура, тот, кто инструктировал вас.

– Ага, понятно, – сказал я. Тот самый японец в очках и костюме, словно купленном на распродаже секонд-хенда. – Чем обязан, Такеши-сан?

Кстати, это «сан» как-то само собой вырвалось. Японский суффикс, прибавляемый к имени и подчеркивающий уважение к собеседнику. Ну, что ж, спасибо тебе за подсказку, ками древнего воина, подселенное в меня против воли. Правда, благодаря этому я сейчас, немного потренировавшись, говорю на японском практически как на своем родном языке, так что пока плюсы перевешивают некоторый психологический дискомфорт от наличия во мне призрака мертвеца, нашептывающего мне правильные суффиксы.

– Буду краток, – донеслось из КПК. – Вам просто нужно кое-что знать. Это совершенно секретные сведения, которые я сообщаю вам, рискуя собственной жизнью. Итак. В день катастрофы гигантское цунами, ударившее по реакторам и спровоцировавшее аварию, возникло не просто так, а в результате взрыва секретной подводной лаборатории, которую снабжала электроэнергией АЭС «Фукусима-1».

– И зачем было строить лабораторию под водой? – удивился я, вдоволь полазивший по обширной сети чернобыльских подземных лабораторий. – Недешевое же удовольствие!

– В Японии свободная земля слишком дорогая, – терпеливо пояснил ученый. – Ее мало, а воды вокруг много. Потому у нас нырять дешевле, чем копать. Прошу, не перебивайте, у меня времени осталось совсем немного.

– Молчу-молчу, – быстро заверил я.

– Продолжаю. Подводный выброс ядовитых веществ неизвестного состава отравил море и вырвался наружу. Зараженное этими веществами цунами ударило по реакторам, разрушило их и спровоцировало нетипичные выбросы радионуклидов. В результате этих выбросов весь воздух и вся почва в радиусе тридцати километров оказались заражены неизвестным веществом, провоцирующим кошмарные мутации, протекающие нетипично быстро.

– Знакомо, – буркнул я.

– Первые мутации, с которыми столкнулись ликвидаторы аварии, выглядели страшно. У тех, кто попал под выбросы из реакторов, лопались черепа, и мозги людей выбирались наружу, словно птенцы, вылупившиеся из яйца.

– Выбирались? – переспросил Японец – возможно, решил, что ослышался.

– Именно, – подтвердил ученый. – И это нечто, выбравшееся из головы мертвеца, уже не было мозгом человека. Смотрите.

На экране КПК появилось жуткое фото. То, что было на нем, действительно напоминало мозг, перевитый извилинами, нижние из которых превратились в щупальца. А еще между верхними извилинами были видны черные бусины, напоминающие паучьи глаза без век и зрачков.

– Мы назвали этот кошмар «хидои но», – произнес ученый.

– «Ужасный мозг», – невольно перевел я на русский.

– Именно, – донеслось из КПК тоже на русском, хотя и с приличным акцентом. – Или просто хидои. Это агрессивное существо питается кровью живых существ. Далеко прыгает, впивается в открытый участок тела и словно превращается в твердый, непробиваемый камень, пока не насытится и не отвалится. Срезать его можно только с солидным куском собственной плоти. Но что самое страшное – после такой атаки мозг атакованного существа начинает превращаться в хидои. Превращение занимает от пяти минут до нескольких дней, это зависит от индивидуальных особенностей организма. При этом зараженный приобретает фантастические способности – сверхскорость перемещения, небывалую силу и даже иногда способность проходить сквозь стены.

Мы с Японцем переглянулись. Теперь понятно, кто лежал перед нами, наполовину погруженный в асфальт. Носитель, внутри которого созревал хидои. Который благополучно вылупился, проломив затылочную кость, и уполз по своим делам.

– Но есть еще одно, – проговорил Такеши. – Ученые выяснили, что хидои в медицинском плане чрезвычайно ценны. Мы разработали препараты из экстракта этих существ, которые запускают вспять процессы старения и многократно улучшают мозговую деятельность. Результаты заметны буквально через несколько дней после введения препарата…