Заколдованный круг - Страница 29

Мирабел видела, что Пол был приятно удивлен. Он повернулся к ней, глаза его сияли, а потом обнял ее за талию и под приветственные возгласы собравшихся прижался губами к ее губам.

Поцелуй длился бесконечно, и Мирабел показалось, что все обуревавшие ее чувства выразились в этом поцелуе. На мгновение ей стало страшно, что она потеряла над собой контроль. И все же она была уверена — почти уверена, — что Пол всем сердцем отозвался на ее призыв.

— Загадай желание! — крикнул кто-то. Пол улыбнулся и кивнул, и тогда Мирабел тоже загадала желание. Словно почувствовав это, Пол повернулся к ней.

— Помоги мне задуть свечи, — попросил он. Оба набрали побольше воздуха в легкие и одним долгим выдохом задули все свечи разом под одобрительные аплодисменты гостей.

— Речь! — раздался чей-то шутливый возглас.

Однако Пол поднялся. Это явно было необычно, ибо сразу же наступило выжидательное молчание.

— Что ж, я готов сказать речь, — объявил Пол. — Мне надо вам кое-что сообщить, и, поскольку почти вся команда в сборе, мне кажется, сейчас самое подходящее время. Мне уже стукнуло тридцать, — продолжал он, — я женат и скоро стану отцом. И я хотел бы, чтобы вы выпили… — Пол повернул голову и в свете свечей улыбнулся Мирабел улыбкой искусителя, — за мою жену.

Нет, она не ошиблась: в его голосе и впрямь прозвучала гордость и радость обладания. У Мирабел перехватило дыхание, она закусила губу и ответила трепетной улыбкой.

— За Мирабел! — провозгласил Пол, поднимая бокал.

— Ура! За Мирабел! Отлично! Потрясающая еда, Мирабел! Рады познакомиться! — закричали со всех сторон гости и дружно осушили бокалы.

— Мы вместе уже пять лет, — продолжал свою речь Пол. — Мы пережили много хорошего, иногда даже прекрасного, и я всегда получал от общения с вами громадное удовольствие. Ну, во всяком случае… — Пол со смущенной улыбкой запнулся, — почти всегда.

Пока он перечислял все их совместные приключения, взлеты и падения, вся команда хохотала и подбадривала его веселыми криками, но кое-кто негромко застонал, ибо было ясно, к чему ведет Пол, и это означало конец целой эпохи в их жизни.

— Времена меняются, и люди, слава богу, тоже, и все в этом мире находит свой естественный конец. Наверное, большинство из вас понимают, что для меня сегодня — это естественный конец. С сегодняшнего дня я вешаю свой шлем на гвоздь… — Теперь уже вся компания разразилась громкими печальными возгласами. — Но вы все прекрасно знаете, черт побери, что у вас уже есть новый чемпион и я вам больше не нужен. Еще раз поздравляю, Дэйв!

Под аплодисменты и дружные приветствия все выпили за Дэйва Чамберса.

— А чем ты собираешься заняться, Пол? — раздалось несколько голосов.

— Отчасти тем, чем сейчас занимаюсь, — научно-исследовательской работой в лаборатории. Кое-кто из вас знает, что мы с Марти и Томом работаем над проектом, который мне очень дорог, — над разработкой нового двигателя. Мы уже приблизились к той точке, когда сможем объявить о нашем успехе, но придется еще кое-что довести до совершенства…

Когда Пол закончил говорить и снова сел, Мирабел не могла поднять на него глаз. Вот уж чего она не ожидала, так того, что Пол расстанется с мечтой о чемпионском титуле, и при этом будет продолжать свои исследования. Неужели это результат их вчерашнего разговора? Означает ли это, что он решил наконец, чего хочет, и выбрал ее и ребенка?

Кто-то из гостей предложил тост за Пола, все выпили, а потом разрезали праздничный торт и снова разлили по бокалам шампанское. Вечер продолжался, но Мирабел по-прежнему не могла посмотреть в глаза Полу.

Вечеринка постепенно превращалась в прощальную. Собравшиеся уже принялись пить всерьез, пошли разговоры о старых временах, о победах и поражениях — так, словно Пол уже умер. У него и самого возникло ощущение, что он присутствует на собственных похоронах. И, вспоминая, что это могло произойти на самом деле, Пол не раз заставлял себя стряхивать ощущение нереальности происходящего.

К полуночи стало ясно, что не менее десятка гостей не прочь остаться на ночь, однако Пол прекрасно понимал, что у Мирабел силы на исходе и еще одной импровизированной вечеринки она не выдержит. Поэтому безжалостно выпроводил гостей, попросту вызвав с десяток гостевых автомобилей из ближайшего отеля и погрузив в них приятелей. Большинство из них были уже настолько пьяны, что даже не протестовали.

Когда автомобиль увез последнего гостя, Мирабел и Пол, стоя у бассейна в пламени свечей, обозрели размеры причиненного ущерба. Столы уже были убраны, посуда — вымыта. Легкие тени на воде говорили о том, что утром из бассейна придется выуживать кое-какие остатки пищи, но большей частью друзья Пола вели себя на редкость сдержанно.

— Наконец-то мы одни, — пошутила Мирабел, опускаясь в шезлонг и расслабляясь.

Пол отправился вдоль бассейна от свечи к свече, гася крошечные огоньки. Когда на поверхности воды поблескивал только звездный свет, Пол подошел и сел рядом с Мирабел.

— Выслушай меня, я хочу тебе кое-что рассказать, — произнес он.

Мирабел молча кивнула и стала ждать. Ночь тихо передавала им свое мягкое спокойствие.

— О моей последней гонке, — медленно начал Пол. — У Хорхе лопнула резина, и его вынесло прямо мне наперерез.

— Знаю, — нервно отозвалась Мирабел, хотя и не рассказывала ему, что смотрела гонку.

— В таких случаях у человека есть два пути, и какой из них выбрать зависит от конкретной ситуации. А для каждой ситуации общих правил не существует. Ты приближаешься к месту аварии, заранее предполагая, что машина либо уберется, когда туда доедешь, либо ты сумеешь проскочить…

Мирабел вспомнила горький привкус во рту, который появился у нее, когда произошла авария, вспомнила, как молилась тогда, и лишь беспомощно кивнула в темноту.

— Дело в том, что делаешь выбор, когда ты уже в самой гонке… если ты понимаешь, о чем я. Выбор не бессознателен, это просто… ну, вроде определенного состояния мозга — он как часть гонки. Да и вообще у гонщиков совсем другой склад ума, не такой, как у других.

— Понимаю, — отозвалась Мирабел.

— Наверное, я крепче вцепился в руль, увидев, что происходит с Хорхе… не знаю. Знаю только, что внезапно у меня вдруг все разболелось — рука, ребра, концентрация разладилась совершенно, и тут я подумал о тебе. У меня в мозгу словно отдалось: «Мирабел!» И тогда вдруг все и случилось. Я уже был не в гонке, а где-то над ней. И увидел все, как единое целое: каждое движение вокруг меня и мою собственную траекторию. И я точно знал, какой выбор надо сделать.

Слезы жгли глаза Мирабел. Не смея заговорить из страха, что вот-вот разревется, она снова кивнула.

— Хорхе ударился о стену и отлетел от нее — в сторону от моей траектории. Возьми я вправо, и врезался бы прямо в него… — Пол услышал, как Мирабел судорожно сглотнула и осекся. — Что с тобой?

— Все нормально, — прошептала Мирабел, шмыгнув носом.

— Дело в том, Мирабел, что у меня была доля секунды, и выбрать я мог любой путь. И если бы ошибся, то сегодня по мне справляли бы панихиду. И по Хорхе тоже. Поминальная служба в честь дня рождения Пола Норланда, понимаешь? И те же самые люди, что были у нас сегодня, произносили бы те же самые слова.

На мгновение Мирабел застыла в ужасном потрясении, впитывая его слова.

— Да, понимаю. — И действительно, она поняла.

— До сегодняшнего вечера я принимал все как должное, так же как и в других случаях, когда был на волоске от смерти. Где-то теряешь, где-то выигрываешь, а я пока выигрывал. Но вдруг понял, как близко подошел к роковой черте и как чертовски рад, что остался жив. И если разобраться, то жизнь мне спасла ты, Мирабел. А это значит, что она принадлежит тебе… Ведь так, кажется, говорят?

— Пол…

Он повернулся и заставил ее посмотреть на него, осторожно стирая слезы с ее щек.

— Я лишь хочу, чтобы ты все обдумала, Мирабел. Мне надо еще кое-что подчистить, а потом мы снова поговорим. Но… просто все хорошенько обдумай. Договорились?