Заклятый враг - Страница 10

– Моя энциклопедия для него – единственное средство отыскать подобную планету?

– Насколько я понимаю. Берсеркер не может посещать звезды как попало, шанс на успех очень мал… Помните эту распечатку, которую робот схватил с пола рубки? Это копия так называемого военного информационного листа, который мы получаем вместе с полетным заданием. Среди прочего, он содержит список всех обороняемых планет вдоль запланированного курса – все места, где мы можем найти помощь в случае экстренной надобности. Полагаю, он двинется к одной из них, если не найдет ничего лучшего. Но в вашем справочнике может отыскаться адрес какой-нибудь необороняемой планеты… Эта война совсем недавно докатилась до этого галактического захолустья, помните?

На лице у Новотного было написано сомнение, но командор больше не смотрел на него.

– Все чисто, Новотный. Пошли.

И они вдвоем снова отправились вперед короткими бросками и перелетами в невесомости. Некоторое время их везение продолжалось – не увидев больше ни одного робота, они добрались до коридора пассажирской палубы и поплыли к двери каюты Новотного. Дверь заклинило в закрытом состоянии из-за того, что переборка помятого крейсера изогнулась, и людям потребовалось одна-две секунды мучительных усилий, чтобы открыть ее. Они вошли.

– Где она?

– На столе, командор. Уже вставлена в считыватель. Но погодите. – В голосе Новотного прозвучали нотки беспокойства. – Я не уверен, что ее уничтожение – самый мудрый ход.

– Отойдите, – потребовал командор Ридольфи, пропустив его слова мимо ушей.

Но Новотный не шелохнулся. И тут к ним в тесной каюте внезапно присоединилась третья фигура – собрат краба-сороконожки, растопыривший множество клешней.

Командор снова нацелил пистолет, но не в берсеркера. Свою жизнь и бой он все равно считал проигранными, и куда важнее не дать берсеркеру информацию о новых мишенях, чем повредить еще одного робота. Он целился в считыватель, высившийся на столе, будто унылая скульптура.

Подавшись вперед, Новотный намеренно отбил руку командора в сторону.

Заметив их поединок, берсеркер, уже собиравшийся убить обоих, на миг заколебался. Быть может, одна из этих живых единиц хочет стать доброжилом, пособником дела Смерти? Подобные обращения уже случались и прежде, и не один раз, а доброжилы могут быть очень полезны. И чем ценен этот предмет на столе, раз живая единица пыталась уничтожить его?..

Бронекатер перешел в последнюю фазу контратаки. Каюту разнесло чуть ли не надвое. Берсеркер метнулся к Ридольфи, и командор увидел, что снова лишился пистолета, даже не успев выстрелить, а вместе с ним и руки почти по плечо. «Скафандр перекроет рану», – подумал он, ощутив обширный шок, из-за которого все происходящее показалось ерундой. Он увидел, как клешни берсеркера хватают со стола считыватель, и в этот миг оружие катера нанесло очередной удар. Свежий порыв воздуха, утекающего из только что разбитых отсеков, пронесся по крейсеру, командор увидел звезды – и взор его угас.

Первое, что он ощутил, когда очнулся, – искреннее изумление, что он еще жив. Изумление усилилось, когда он осознал, что каким-то образом доставлен на борт бронекатера. Но все четыре койки в крохотном лазарете суденышка были забиты ранеными, а люди и машины непрерывно трудились, то и дело протискиваясь туда-сюда по тесному проходу между койками.

Второй пилот, пришедший доложить обстановку, облегченно вздохнул, когда увидел, что Ридольфи встает и, очевидно, снова способен принять командование. Шок сняли, потерю крови восполнили, боль заблокировали, и бинты перекрыли культю, из которой в один прекрасный день можно будет отрастить новую руку.

Доклад Второго был весьма лаконичен. Катер на полмиллиона километров углубился в туманность, его силовые поля отражают или успешно – пока – взрывают все торпеды, посланные берсеркером вдогонку. Во всем остальном бой закончился взаимным уничтожением, хотя и не полным. Остов крейсера бросили обе противоборствующие стороны, но прежде чем ускользнуть в туманность, катер осмелился задержаться достаточно долго, чтобы пойти на сигнал SOS и захватить двух людей в скафандрах, каким-то образом выброшенных из изувеченного крейсера во время последнего этапа боя. Одним из выживших был сам командор Ридольфи, а вторым…

– Итого девятнадцать человек, нуждающихся в воздухе и пище, – подытожил Второй пилот, поглядев на недвижного Отто Новотного, в полнейшем изнеможении привалившегося к стене в небольшой кают-компании, казавшейся чересчур тесной для его тучной фигуры. – Однако мы можем проводить регенерацию воздуха и продержаться на имеющихся запасах, пока нас не найдут…

– Я не уверен, что нас будет девятнадцать так уж долго. – Голос Ридольфи прозвучал жестко, будто он только собирался на битву, а не вышел из нее, а глаза его были прикованы к толстяку из гражданских.

– Сэр? – Второй пока не уловил смысла.

– Я имею в виду, мистер, что если этот человек не ответит мне на кое-какие вопросы и не ответит чертовски быстро, я собираюсь провести официальное судебное разбирательство и выдвинуть против него обвинение в пособничестве берсеркеру.

В кают-компании было только шесть человек, когда началось первое неофициальное слушание; командор не хотел, чтобы возможные присяжные заседатели прониклись какими-то предубеждениями, если дело дойдет до официального разбирательства; полномочия командира военного корабля давали ему право проводить трибунал даже над гражданскими во время пребывания в космосе перед лицом врага.

Новотный, к этому времени немного оправившийся, хотя и двигавшийся медленно и часто моргавший с несколько ошеломленным видом, был приглашен в помещение и усажен напротив стола; командор тотчас же протянул через стол записку. Та известила Новотного, что, согласно наблюдениям, берсеркер только что покинул нормальное пространство в районе битвы. Инструментальные наблюдения показали, что он отбыл в близлежащий регион, очевидно, проведя аварийный ремонт, насколько это можно было сделать на месте. По подпространственному эху его следа удалось вычислить вектор вероятного места назначения, отчего желваки на скулах Ридольфи взбугрились еще заметнее.

Молчание тяжкой пеленой висело в комнате. Наконец Ридольфи заговорил:

– Это еще не трибунал, мистер Новотный. Но предупреждаю вас, что дело может дойти до суда, прежде чем мы доберемся до планеты, если это нам вообще удастся; или пока не будем приняты на борт другим человеческим кораблем, если таковое случится. В случае трибунала вы будете обвинены в добровольном пособничестве берсеркеру, и приговор почти наверняка будет смертным.

Казалось, утомление и недоумение почти тотчас же потонули в складках жира подобравшегося Новотного.

– А-а. Я готов, конечно, командор, ответить на любые ваши вопросы касательно моего поведения.

– Это хорошо. Но вы должны отвечать откровенно. – Ридольфи безуспешно пытался удержать от тряски свою единственную руку, лежащую перед ним на столе. – На борту крейсера в боевых условиях вы преднамеренно помешали моей попытке уничтожить банк данных, содержащий вашу энциклопедию. Отрицаете ли вы это?

Новотный сидел совершенно неподвижно, будто боялся, что любое движение может навлечь на него новую беду. Перед тем как ответить, он ненадолго задумался, насупив брови.

– Нет, этого я не отрицаю, командор.

Командор помедлил, затем простер руку над столом, растопырив пальцы в повелительном жесте.

– Не отрицаете. Очень хорошо. Я намеревался уничтожить эти данные, сэр, дабы воспрепятствовать оказанию астрогационной помощи берсеркеру. Если вы хотели сберечь их, то явно не для себя. Предполагали ли вы, что берсеркер может каким-либо образом облагодетельствовать вас…

Новотный энергично тряхнул головой.

– Я очень сомневаюсь, что данные энциклопедии помогли бы врагу в данном случае. Равно как и не желал сам помогать врагу.

В голосе командора не прозвучало ни единой нотки сочувствия.