Заклятые враги (СИ) - Страница 299

Стражник помрачнел, но больше не отвечал. Привычка народа - задирать привратников, - давно уже ему надоела, но ничего поделать с наглецами они не могли.

Когда к ним мчалась толпа, было, конечно, страшно, но ведь в столице бунта нет, да и не будет, без короля-то и армии - кому возмущаться против кого? А один путник, особенно невооружённый, ничего не мог сделать против вооружённой стражи.

Ни меча, ни арбалета он у мужчины не заметил. Под накидкой тоже вряд ли что-то пряталось, да и выглядел незнакомец довольно просто. В нём можно было заметить какие-то знакомые черты, но парень лишь покрепче сжал копьё в руках, отказываясь всматриваться в черты лица человека, посмевшего нарушить покой стражи. Может быть, если б он сбросил с головы капюшон своего тонкого плаща, было бы понятнее, но и просить человека сделать это без видимой причины вряд ли можно.

Стражник вздохнул и положил руку на эфес шпаги. Незнакомец вроде бы ушёл, и он успокоился, но отвратительное предчувствие всё равно билось в груди. Сердце тоже сжималось - а ведь сколько раз он тут дежурил, что ж может быть страшного в обыкновенном прохожем, которого и след простыл.

- Надо было проверить, - наконец-то поделился он своим мнением с напарником. Тот, постарше, опытнее, лишь покачал головой.

- Да если их всех проверять, то жизни не станет. Он тебя не трогал даже.

- Закрывать лицо… - торрессец недовольно покачал головой. - И акцент…

Темнело стремительно, быстро. Сгущались тучи, и пора было зажигать факелы, но стражник не смел сдвинуться с места. Почему-то конвой всегда казался ему слишком большой ответственностью, чтобы отвлекаться и отступать от привычного статута. Разумеется, возможно всё, вот только парень привык честно добиваться повышения и премий от начальства примерным поведением, поэтому и пальцем не шевельнул, чтобы подойти к факелам.

Его напарник, может быть, и решился бы зажечь факелы вместо заспавших по привычке дворцовых слуг, но сегодня был слишком сердит и опасался, что на него сделают и второе донесение. Поэтому стоял, вытянувшись и незаметно опираясь спиной о стену, и внимательным, злым взглядом осматривал улицы.

Люди уже давно разошлись по домам, и первый предвестник бури - ветер, - уже собрал над столицей все тучи, что только, наверное, были в окрестности. Зашелестел мягко дождь; пока что капли падали редко, будто крадучись, но тишина ночной улицы наполнилась звуками. Стражники прижались к стенам, пытаясь укрыться под козырьком - повезёт ещё, если не в лицо польёт. А уж если обойдётся обыкновенным, лёгким дождиком, то вообще их счастье!

- А что акцент? - пожал плечами мужчина. - Это ж Торресса, а не какая-нибудь маленькая страна со своим говорком в глубинах континента. Тут все говорят одинаково.

- Ну не скажи! Есть ведь наречия. Торресское более грубо звучит, в Эрроке всё звучит плавно, язык совершенствовался заклинаниями, всё-таки, у них очень много магов среди интеллигенции. А в Элвьенте отвечают быстро, иногда слишком резко - военизированное общество. В деревнях и вовсе от старых языков осталось, - он мечтательно прикрыл глаза, представляя себя то ли на континенте, то ли с профессорской шляпой где-нибудь в королевских библиотеках. Лучше б он занимался наречиями, чем сейчас торчал тут, караулил бесполезную улицу.

- И что не так с языком этого мужика? Ты вообще что мог понять по паре фраз?

- Не мужика, - парень повернулся к своему собеседнику. - Мужик на мою грубость что сказал бы?

- Послал, и правильно сделал бы. Или со страхом отскочил, если ещё не в конец обнаглел, - равнодушно отозвался тот. - Ну а этот? Огрызнулся, вот и всё.

- Да как же! - он всплеснул руками, будто бы пытаясь показать, что напарник не замечает очевидного. - Любой селянин или просто рабочий в общем случае ответит если дерзко, то грубо. Это будет скорее оскорблением и открытым хамством. Если ж испугается, то помолчит, и уходить будет не так. А прятать лицо - последнее дело. И ткани дорогие, издалека видно, что далеко не рубище.

- Нечего мне делать - рассматривать наряды каких-то жалких прохожих, - скривился мужчина.

- А вдруг это какой-нибудь дворянин? Нас проверяет, скажем? И всё же, акцент был, - он вновь коснулся эфеса своей шпаги, словно проверяя, оставалась ли она на месте. - Ни открытого оружия, ни чего-нибудь ещё, а ведь чужестранец, я уверена. И речь, речь будто… Рычащее “р”, чёткий слог, мягкие гласные… Знакомый способ выражаться, но это всё глубоко укрыто, может, за особенностями профессии и привычной культурой речи. Человек высокого сословия? Может быть, но не похоже - нет классической дворянской высокопарности. Я бы сказал, что военный, но для военного слишком много изысков - тот бы тоже был грубее. Может, дипломат - но те не дерзят на улицах страже… И всё же, страна, страна! Откуда он? Не так плавно, как в Эрроке, но мягче, чем в Элвьенте…

- Дарна.

- Дарна! - воскликнул довольно парень. - Точно!

И только тогда заметил то самое рычащее “р” и странное смешение акцентов, за которым пряталось солнце южного полуострова и кошачьи взгляды жителей Дарны. Вот только за всю свою жизнь стражник узнал только об одном дарнийце, к которому могли бы прицепиться свойства речи и военного, и дворянина - и как же ему сейчас хотелось ошибиться!

Бесшумно осел на землю его напарник, и серая тень теперь стояла напротив парня.

Было темно, не горели факелы, но даже так, во мраке, стражник мог различить черты лица того, кто показался ему прежде незнакомым.

Мужчина прижал палец к губам, призывая к молчанию, и парень сумел лишь послушно кивнуть. Шпага словно сама по себе выскользнула из ножен, оказываясь в руках у незваного гостя, и он шагнул в сторону ворот, перешагивая через недвижимого стражника.

- Что с ним? - только и успел выдохнуть парень.

- Спит, - усмехнулся мужчина. - Тише, языковед. Тебе ещё трудиться в королевской библиотеке.

Парень не успел и вскрикнуть, как невидимое растение толстым стеблем окутало его горло, сдавливая. Уплывало от недостатка воздуха сознание, но он не успел даже захрипеть и не смог воспротивиться - рухнул без чувств на землю рядом со своим напарником, и тут же следы волшебства обратились пылью.

***

Врата вели прямо в широкий, с высокими потолками коридор - тут, пожалуй, смело могла бы проехать лошадь. Дарнаэл подозревал о том, что в прошлом, когда дворец окружали высоченные каменные стены, а не витая ограда, пожалуй, в этом был толк. Он и сам бы воспользовался скорее забором, чем оставлял двух стражников за спиной, но отсюда попасть во дворец было куда проще.

Если б в торресском замке Дар бывал хоть чуточку чаще, чем раз в десять лет, и то по крайней необходимости, несомненно, ему было бы куда легче отыскать подходящую дорогу. Но пришлось пользоваться той, которой его в тот раз водили.

Чистое безумие - прорваться сквозь огромную армию под покровом вечера, но не ночи, равнодушно пересечь море на борту пиратского, точнее, уже торгового судна, и почти безоружным блуждать по вражеской столице и нападать на стражу.

Дар не любил пользоваться волшебством; это его изнуряло. Может быть, окажись на его пути враги, мужчина перерезал бы им горло в темноте, переступил бы через покойников и пошёл дальше. Но паренёк так талантливо рассуждал об акцентах жителей континента и архипелага, что Тьеррон не мог подозревать его в каких-либо преступлениях, а убивать одного, чтобы оставить в живых другого - глупость.

Стража дала ему пройти, стража позволила отобрать у них оружие, и им, собственно, вряд ли грозило что-то страшнее выговора.

Удивительно, их ему было даже жаль.

…Но разве это его цель? Истинный правитель остановит армию; истинный правитель - где он? В высоком торресском замке, где шпили рвутся к небесам и прорезают тучи насквозь, у темницы, в которой прячется не красна девица, а пожилой король, всегда много стражи. С кровью на руках или невинными взглядами. Дети или убийцы. Какая разница, кто умрёт первым, а кто - последним?