Заклятие короля-колдуна - Страница 34

– Тише, тише, успокойся, дружище, – подняв ладони, проговорил Уингэм, пытаясь сдержать Ольгерхана. Но тот успокаиваться не желал:

– Она умирает! Я хотел помочь, но не смог!

– С чего ты взял, что она умирает?

– Но она снова заболела, и теперь ей хуже, чем в первый раз, – не успокаивался громадный полуорк. – Замок растет, а ей все хуже.

Слова замерли на губах старика, и он призадумался. Этот здоровяк Ольгерхан, конечно, не блещет умом, и сказал он про замок, особо не задумываясь, но не исключено, что состояние Аррайан действительно зависит от хода строительства. Все-таки книгу раскрыла она. А что, если тем самым она установила между собой и этим фолиантом магическую связь? Уингэм сперва думал, что девушка послужила своеобразным детонатором, вызвавшим к жизни древнюю магию, но вдруг на этом ее роль не закончилась?

– А что, старый Ньюнги еще в городе? – спросил он.

– Это который? Сказитель?

– Он самый.

– Я давно не видел его, – пожав плечами, ответил Ольгерхан, – но дом его знаю.

– Тогда сейчас же веди меня к нему.

– А как же Аррайан…

– Это чтобы помочь ей, – объяснил Уингэм.

Едва он успел закрыть рот, как здоровяк полуорк буквально выволок его из повозки и потащил в город. Крепко вцепившись в Уингэма, Ольгерхан помчался во весь дух, так что бедный старик торговец иногда принужден был перебирать ногами в воздухе.

Вскоре они уже оказались перед обшарпанной дверью старого полуразвалившегося трехэтажного дома, стены которого увивали иссохшие плети дикого плюща, на которых местами отросли молодые побеги, пустившие корни прямо в щели дома.

Едва остановившись, Ольгерхан принялся колотить в дверь, которая заходила ходуном под его кулачищами, грозя упасть с петель.

– Потише, парень, – взмолился Уингэм. – Ньюнги – древний старик. Надо подождать, он ответит.

– Ньюнги! – взревел здоровяк и с такой силой стукнул по стене, что весь дом задрожал.

Парень уже занес руку, чтобы снова начать молотить в дверь, но остановился на полпути, потому что дверь открылась и в проеме возник лысый морщинистый старик, наружностью больше похожий на человека, чем на орка, только зубы у него были слишком велики и не помещались во рту.

Старческое лицо покрывали темные пятна, а рядом с носом торчала большая бородавка с пучком седых волос. Он дрожал, – видно, ноги совсем не держали старика, но голубые глаза его глядели ясно и молодо.

– Прошу тебя, сильное, но нетерпеливое дитя, не надо меня бить, – произнес Ньюнги с присвистом. – Вряд ли для тебя большая честь уложить меня на лопатки. Ни к чему утруждаться, ведь скоро мои ноги и сами подогнутся! – И он засмеялся, но смех перешел в приступ кашля.

Ольгерхан опустил руку и смущенно потупился. Уингэм осторожно оттеснил его в сторону, а сам встал перед хозяином дома.

– Уингэм, это ты? – сразу узнал его старик. – Вернулся?

– Я каждый год бываю здесь, мой старый друг, – ответил торговец, – но тебя не видел уж лет десять. А ведь ты, помнится, так любил мои представления и балаганы…

– Глупый ты мальчишка, я бы и сейчас не прочь их посмотреть, – сказал Ньюнги, – да только в мои годы такую прогулку уж не осилить.

– Тогда прости, что я сам не подумал разыскать тебя за столько лет, – с глубоким поклоном извинился торговец.

– Зато пришел сейчас. Входи же, входи. И друга своего бери, только пусть больше не ломает мне дом.

С усмешкой поглядев на Ольгерхана, готового провалиться сквозь землю, Уингэм остановил Ньюнги, который уже успел двинуться обратно в дом:

– Спасибо, но как-нибудь в другой раз. Мы пришли не ради праздной беседы. На окраине Палишука происходит нечто странное, и мы хотим спросить совета, зная твою мудрость и знания.

– Я уж давно позабыл и о странствиях, и о мечах, и о песнях.

– Путь недалекий, – не сдавался Уингэм, – и поверь, я не посмел бы тревожить тебя, если бы дело не было столь серьезным. Здесь, рядом, воздвигается некое строение – подозреваю, наследие самого Женги.

– Не произноси это гнусное имя!

– Мне самому оно не нравится, – с поклоном согласился Уингэм, – и я не назвал бы его, если бы можно было иначе растормошить тебя.

Ньюнги в задумчивости пожевал губами:

– Так ты говоришь, строение?

– Если поднимешься на верхний этаж и выглянешь в окно, выходящее на север, уверен, увидишь его даже отсюда.

Ньюнги оглянулся назад, где в глубине дома вдоль одной из стен поднималась шаткая лестница.

– Я живу только на первом этаже. Вряд ли смогу туда вскарабкаться, – проговорил он, но, обернувшись, перевел взгляд на Ольгерхана и усмехнулся. – Если только твой рослый друг не поможет мне – или нам, вдруг тебя тоже плохо держат ноги.

Уингэм вполне мог подняться наверх без посторонней помощи, хотя перила были совсем хлипкими, и балясины местами торчали в разные стороны, едва держась в ограждении, а местами отсутствовали вовсе. Торговец пошел первым, следом с Ньюнги на спине стал подниматься Ольгерхан, время от времени вытягивая вперед руку, чтобы поддержать Уингэма.

Лестница привела их на балкон в холле второго этажа: чтобы попасть на другой пролет, начинавшийся в противоположном конце помещения, надо было обойти кругом. Этим маршем, на вид более прочным, со всеми балясинами ограждения на местах, не пользовались, похоже, много лет, и Уингэму, прежде чем начать подниматься, пришлось смахнуть лохмотья пыльной паутины. На третьем этаже была такая же балюстрада, и напрямик к двери в северную комнату пробраться было нельзя. Уингэм двинулся вперед, но чуть погодя оглянулся на старого Ньюнги: тот, сильно хромая, уже шел сам, по-стариковски медленно переставляя ноги, и угнаться за торговцем не мог. Ньюнги махнул рукой, давая понять, чтобы он его не ждал, и Уингэм, стремительно распахнув дверь, прошел к окну и отдернул штору.

Поглядев через стекло, он едва не упал, поскольку, хотя и предполагал, что замок вырос, не ожидал увидеть, насколько грандиозна постройка. Прошло ведь всего несколько дней после того, как они нашли волшебную книгу и наблюдали закладку строения. С такого расстояния, понятное дело, книгу разглядеть было нельзя, зато круглая главная башня, выросшая над ней, теперь величественно возвышалась над долиной. Странно было и то, что замок разрастался в сторону города, и теперь башня оказалась не в центре постройки, а в дальней части, у задней стены, завершающейся двумя башенками поменьше. Расходившиеся от башен стены простирались к городу, и Уингэм мог даже различить место, где появятся главные ворота.

Перед воротами тоже шло строительство: здесь появились очертания первого двора и наружная стена.

– О боги, что это он такое сделал? – воскликнул Ньюнги, наконец добравшись до окна.

– Похоже, оставил нам подарочек, – мрачно отозвался торговец.

– Как будто близнец Замка Злосчастье, будь он проклят, – заметил Ньюнги.

Уингэм посмотрел на старого сказителя – тот был одним из немногих еще живых стариков, кому воочию довелось увидеть это жуткое место, когда Женги был еще в полной силе.

– Это сделал чародей, – продолжал Ньюнги.

– Я же сказал, Женги.

– Нет, дружище Уингэм, я говорю о том, что происходит сейчас. Это сделал чародей. Он послужил катализатором и возродил к жизни древнее волшебство короля-колдуна. Сейчас.

– Нет конца злым чарам, – проговорил Уингэм, умолчав об Аррайан и собственном легкомысленном решении отдать книгу ей.

Он-то думал, что это пособие по некромантии или оживлению голема, а может, исторический труд. Что этот том таит в себе такую опасность, он и представить не мог.

– Прошу тебя, Ньюнги, сходим туда вместе, – попросил он.

– Туда? – в ужасе переспросил старик. – Для меня все путешествия уже в прошлом. И не осталось сил, чтобы сражаться…

– Нет, не к замку, – перебил его торговец, – а в дом одного хорошего человека… моей племянницы, ей очень нужна твоя помощь и мудрый совет.