Заказ - Страница 3

Вот тут Сергей занервничал уже по-настоящему.

– …Под номером девять выступает жеребец Игелик, Малокарачаевского конного завода, под седлом жокея первой категории Умерова… С десятой позиции стартует…

Четырнадцать лошадей в скачке! Четырнадцать лучших скакунов ипподрома…

Двенадцатая стартовая позиция – далеко не лучшее место. Сергей это отчётливо понимал. Между ним и бровкой будет одиннадцать соперников, и каждый сделает всё, чтобы занять её первым. А какие соперники – один к одному!.. Но ничего не поделаешь. Жребий есть жребий…

Честно говоря, Сергею было не привыкать и к неудобному месту на старте, и к поражениям, и к победам. Не новичок. Не первый год на дорожке. Другое дело сегодня. Заказу давался шанс наконец оправдать те большие надежды, которые на него возлагались, и потому-то состояние коня внушало лёгкую панику. Уж чего-чего Путятин ожидал, но только не этого!..

Четыре дня тому назад, когда Сергей, только приехав, делал на Заказе контрольные галопы, ему показалось, что конь в великолепном порядке. Мах идеальный, дыхание чистое, высылается с лёгкостью… А время! Пётр Иванович, стоявший с секундомером у четвертного столба, только взялся за козырёк кепочки, прятавшей от солнца глаза.

«Ну, Серёга, – хитро прищурился тренер, когда к нему подъехал разгорячённый Сергей. – Если он и в воскресенье так заладит, то вам с ним сам чёрт не брат. Он сегодняшним пейсом, пожалуй, и у Анилина бы выиграл. Я-то уж знаю…»

И хотя внешне Пётр Иванович оставался очень спокоен, вот в этом «я-то уж знаю…» Серёжа почувствовал скрытый душевный трепет. Старый тренер наконец-то огранил настоящий бриллиант. И не верил себе, боясь обмануться и одновременно любуясь первыми драгоценными бликами, возникающими под рукой.

И вот оно – воскресенье. Приехали…

– Под номером двенадцатым стартует Заказ, выращенный в зерносовхозе «Свобода»…

Одетый в сине-бело-красный шёлковый камзол и такой же нашлемник – свои традиционные цвета, – Путятин чуть приподнялся над седлом и традиционным кивком приветствовал публику.

Зрители отреагировали по-разному. Кто-то зааплодировал (скорее жокею-«международнику», чем коню), а кто-то вполне откровенно освистывал обоих.

– Куда собрался, колхозник? – долетело с трибуны.

– Эй, жокей, откуда клячу выпряг? Из брички?

Послышался хохот.

– А хомут где? В телеге оставил?..

На Сергея реплики зрителей впечатления не произвели. Не новичок, не такого навидался-наслушался. Он неотступно думал о лошади. Куда подевался весёлый, шаловливый Кузька, игравший в деннике с его волосами?.. Заказа как подменили. Сергея несло на себе угрюмое, лениво ступающее, необъяснимо самостоятельное животное.

И куда, интересно, оно в итоге его принесёт?..

На трибунах очкастый тотошник Сёма торжественно чокнулся пластмассовым стаканчиком со своим другом:

– Ну что, Вовчик! С праздничком? За Дерби!.. По-нашему, «по-гусарски»! – и, сильно оттопырив мизинец, поднял руку со стаканчиком, так что локоть оказался вровень с плечом.

Играла музыка, светило солнце, трепетали на ветру флаги, и вообще всё на ипподроме создавало праздничное настроение.

– Давай! – Он шумно выдохнул в сторону. – Первую – за правую переднюю! Чтоб не хромала!..

Закусил малосольным огурчиком разлитую из-под полы чекушку и тут же распечатал следующую:

– …А вторую – за левую переднюю… Да жуй ты быстрей, сейчас скачка начнется, а у нас ещё зада «не подкованы»…

В это время напротив них оказался Заказ.

– Нет, ты посмотри! – возмутился Сёма. – Какой это скакун? Телок, как есть телок, а туда же! Куда ему в такой компании… Только пыль хлебать!

Вовка прожевал свой бутерброд и наконец подал голос:

– Знаешь, брат, что ты ни говори, а Путятин – жокей классный. Просто так на клячу не сядет. Ты как хочешь, а я всё же рискнул… Взял ведь на Заказа билетик… Десятка – не деньги, а если?..

– Ну и дурак, – решительно плюнул его приятель и вновь наполнил стаканчики. – Ты кой годик на ипподром-то ходишь? Лет двадцать поди? А когда выучишься хоть чему?.. Лучше пива бы на этот чирик купил. Ладно, что с тобой делать, стакан подставляй, голова гороховая…

Представление участников закончилось, жокеи и лошади оказались на несколько минут предоставлены сами себе. Серёжа подобрал повод и, невольно затаив дыхание, попытался двинуть коня галопом.

К его радостному удивлению, Кузя поднялся необычайно легко и сразу встал на свой замечательный широкий мах. Ну, дела!..

Дорожку уже перегородила стартовая машина – этакий страшный решётчатый динозавр с полутора десятками боксов, снабжённых воротцами с обеих сторон. На специальную площадку, куда были выведены рычаги управления, поднялся стартёр.

К жокеям, шагавшим за старт-машиной, стали выходить помощники – конюхи, тренера… Стартёр дал короткую команду, и лошадей начали заводить в боксы.

Сергей увидел Петра Ивановича, шедшего с бровки, и подъехал к нему.

Старый тренер на старт Дерби вышел одетым по полной жокейской форме. В камзоле, бриджах и сапогах. Всё начищенное, выглаженное, свежее. Старая закалка. Верность традициям, которые так быстро утрачивает молодёжь. И плевать ему, что ипподром не столичный. Дерби для тренера – самый большой праздник в году. Дороже любого Нового года, дня рождения, Рождества или Пасхи…

Пётр Иванович взял Заказа за повод и коротко спросил у Сергея:

– Ну как?

– Не пойму ничего, дядя Петя, – пожаловался тот. – Вроде в порядке, да какой-то… – Он попытался найти слово, отчаялся и докончил: – …чужой. Не узнаю я его. Злой, замкнутый… На шагу – вялый. А на галопе вроде нормальный. Просто не знаю…

Пётр Иванович окинул Заказа взглядом, в точности как сам Сергей пару минут назад.

– Повнимательнее на нём, Серёжа, – сказал он наконец. – И помни, что я говорил, – после второй четверти будь наготове… Ну ладно, пошли в бокс!

Сергей молча кивнул.

Пётр Иванович за повод повёл коня к открытым задним воротцам стартовой машины, туда, где красовалась цифра двенадцать. Заказ шёл покорно и отрешённо, снова погрузившись в какие-то одному ему ведомые размышления.

Восьмой номер – Полоцк – вырывался из рук, вставал на свечки, яростно бил задом. Ни дать ни взять в старт-машине его ждало самое страшное, что только в лошадиной жизни может случиться.

Алтай зашёл в бокс спокойно, зато потом чуть не вывалился оттуда обратно, без предупреждения осадив назад от заводившего его конюха. Спасибо помощникам – вовремя подоспели, изо всех сил налегли плечами на задние створки бокса, кое-как затолкали расхулиганившегося жеребца внутрь. Наконец щёлкнул затвор, и Алтай, поплясав ещё немного, смирился. Он хорошо знал, что такое старт, и решил оставить игрушки.

Полоцк по-прежнему бушевал…

Пётр Иванович подвёл Заказа к боксу, направил его голову в открытые створки и отпустил повод, пропуская коня. Жеребец послушно зашёл и даже не вздрогнул, когда дверцы сзади сомкнулись.

– Ну, с Богом, ребята! – напоследок крикнул им тренер. Повернулся и быстро пошёл с дорожки.

И никто не слышал, как Пётр Иванович пробормотал на ходу:

– Сам понять не могу, что с ним творится…

Серёжа похлопал коня по шее:

– Просыпайся, Кузьмич!

Заказ резко и неожиданно мотнул головой: «Отстань!»

– Вот чёрт, – нервно усмехнулся Серёжа. – Только что вправду был как телок, а теперь…

Через четыре бокса от них наконец-то победили Полоцка. Но и оказавшись в решётчатой железной коробке, он продолжал безобразничать: то подсаживался на зад, стараясь приподняться на свечку, то начинал осаживать, напирая на заднюю дверь, и всё время плясал, возбуждённо перебирая ногами.

Серёжа поправил ремешок шлема, опустил на глаза очки и покосился на Полоцка, бушующего в стартовом боксе слева от него.

Гнедой жеребец под ним замер как изваяние.

«Заказ у нас товарищ непредсказуемый, – звучало в ушах у жокея предупреждение тренера. – Сам знаешь – не ладит в этом сезоне, хотя по всему должен бы… Встаёт, сукин сын!.. Со старта улетает нормально, а как вторую четверть проходит, так давай тормозить… Будто весь интерес к скачке у него пропадает. Анисимов даже в хлысте после второй ехать пробовал, так Заказ на хлыст вообще закинулся… Вторая для него – просто камень преткновения какой-то. Ты там во время скачки сам смотри. Почувствуешь, тяжело ему – не насилуй… Готов будь…»