Закатное солнце почти не слепило (СИ) - Страница 16

— У всех есть номер. — Неожиданно проговорила девочка, клацая зубами, ее трясло. Потом закрыв глаза, она собралась с силами и уже более ровным голосом стала декларировать. — Имя и номер даны каждому от рождения, но фамилию гражданин выбирает сам, когда заслужит это право. — Девочка замолчала и открыла глаза, она была намного спокойнее, хоть ещё и вздрагивала, но, по-видимому, произнесенная цитата придала ей сил.

Из-за угла вырулил белый открытый электромобиль, с тканевым тентом от солнца вместо крыши, за рулем сидел дядя Миша, девочка во все глаза смотрела на него и машину. Двуместный кар для гольфа остановился радом с директором. Дядя Миша вышел, сочувственно посмотрел на девочку и сказал: «В холодильнике есть мороженное». Потом он помог директору усадить девочку, та совершенно неуклюже залезла в маленький салон, страх на время оставил её, она с открытым ртом осматривала электромобиль. Когда дядя Миша дал ей в руки брикет запечатанного пломбира, та его чуть не выронила с возгласом: «Холодное!». Директор подхватил мороженное, распечатал его и вручил за палочку номеру 104-99, в его взгляде читалось сострадание:

— Ты не знаешь, что это? Ешь осторожно, кусай маленькими кусочками, держи некоторое время во рту перед тем, как проглотить. Многим нравится больше пирожков. — Он подождал, пока девочка сделает первый осторожный укус, затем нажал одну из двух педалей гольф-мобиля и мягко повел его по аллее. 104-99 замерла, схватилась свободной рукой за подлокотник, директор спокойно вел машинку дальше. — Растает, — директор кивнул на мороженное и девочка послушно сделала следующий осторожный укус. — Ну как? — В ответ 104-99 промычала что-то похожее на «Награда». Спартак Петрович покачал головой. — Невесело у вас там, если мороженное дают только в награду.

— Мне дважды давали, — гордо сказала девочка, отхватывая солидный кусок так, что показалась палочка. Она внимательно посмотрела на палочку и добавила с полным ртом, — только без щепочки.

— Её есть не надо, — поспешил сказать директор и хлопнул себя по лбу, — ведь ты же голодная! Ай, я глупый! Но ты в столовой такой переполох устроила, особенно когда свой ножик выхватила. — Спартак Петрович оправдывался, причем в первую очередь перед собой.

— А вы отдадите мой Нож? — спросила 104-99, с таким уважением выговаривая слово «Нож», словно это была минимум снайперская винтовка.

— Он тебе дорог?

— Это моя Привилегия, — в словах звучала гордость. — Я командир в своём отряде.

Директор на панели гольф-мобиля нажал комбинацию клавиш, зашипела рация и сквозь помехи донесся голос Светланы: «Слушаю».

— Девочка в столовой обронила свой острый сувенир, принесите его, пожалуйста, в верхний кафетерий.

Рация в ответ зашуршала: «Буду через 15 минут».

— Отлично, — сказал директор, обращаясь к 104-99, — скоро тебе вернут «Нож». А сейчас мы едем тебя кормить. Да и меня тоже, ведь только за пирожками на кухню пошёл, а тут ты. Хотя чего я ожидал? Наверное, ангела, а тут — «Радость» с номером.

Машинка повернула на очередной развилке вверх и натужно зажужжала электрическим двигателем. Радость тщательно облизала палочку от мороженного, вытерла ее о застиранный платочек и спрятала в кармашек на юбке. Девочка успокоилась, она внимательно смотрела по сторонам, то и дело резко поворачивая голову. Особенно её интересовали строения, а когда по пути попалась статуя пионера-горниста, вообще чуть из машины не выпрыгнула, Спартаку Петровичу пришлось немного притормозить.

— Статуи нравятся? — спросил директор.

— Здесь тоже есть Пионер-12? — Вопросом на вопрос ответила девочка, она всё ещё выкручивала шею, пытаясь разглядеть скрывшегося за поворотом аллеи бронзового мальчика.

— Как видишь, — сказал директор. Потом он отбросил какое-то сомнение, но произнес, всё равно не глядя на 104-99:

— Как ты думаешь, где ты находишься и что с тобой случилось? — Тут жужжание электромотора затихло и кар остановился среди парка со старыми деревьями, на асфальтном пятачке перед одноэтажным деревянным строением с большими окнами. Кафетерий был выкрашен в веселую жёлто-бело-красную полоску.

Девочка вдохнула полной грудью воздух пропитанный запахом мшелых деревьев и сказала неожиданно заулыбавшись: — По-видимому, в Раю. Значит, я не умерла.

Обе половинкиотряда после полдника собирала одна вожатая Маргарита, она стояла словно маяк в беспокойном детском море, в которое превратилась площадка у столовой. Таких «маяков» было пять, все в одинаковой элегантной одежде — это оказалась униформа, разными были только цвета пилоток и чехлов для коммутаторов на поясе: чем младше отряд — тем ярче головной убор и футляр для рации ему в тон. Незнакомые «классные дамы» улыбались и что-то говорили младшим детям, при этом некоторых приходилось ловить и силком ставить в общую кучу.

Когда очередная девушка из отряда «1-А» подходила и спрашивала: «А где вожатая Светлана?», Маргарита улыбалась и кивала на Полину или Аню, одна из них, в зависимости от того, из какой половинки был вопрошавший, отвечали: «Она у директора, уточняет план на завтра. Скоро будет». Судя по монотонности интонаций, это повторялось уже раз семь. Наконец, из столовой показались последние девушки, Аня и Полина радостно воскликнули: «Все!».

— А теперь замереть! — крикнула Маргарита и почтальоны принялись вслух считать свои подотряды. Ещё раз прозвучал двойной возглас: «Все!».

Хиз прошептала Ире на ухо: «Скоро наши командиры научатся у вожатых говорить одним голосом».

Ира хмуро покивала. Подругам удалось выскользнуть из столовой на десять минут раньше, этого времени хватило лишь на короткий разговор. Выводы были следующие: если бы не явление «дредноута», всё можно было бы списать на розыгрыш в стиле: «чтобы было интересно». Но теперь ко всем событиям необходимо относится скептически и, по возможности, стараться внимательнее смотреть по сторонам. И еще хотелось найти кого-нибудь, с кем можно было бы обсудить свои туманные домыслы, не боясь показаться смешными.

— Все в сборе, — заключила Маргарита. Она повела отряд вниз, по незнакомой лесенке, продолжая говорить. — Теряться можно, но только в свободное время. Если вы не пойдёте купаться вместе со всеми — ваше дело, но если вы не появитесь из моря — беда. Тот же принцип и с обедом — кто идет в столовую, тот из неё возвращается. В процессе любого мероприятия ваше количество должно быть неизменным. В случае срочной необходимости убежать по своим делам, а поверьте, чем больше пройдет времени, тем больше у вас их будет, сообщайте вожатым или почтальонам. Вопросы?

— Куда мы идём?

— О, девочки, просто гулять — короткая экскурсия, — Маргарита сделалась коварной, — но сначала мы остановимся здесь для маленькой торжественной церемонии.

Отряд стоял в небольшом скверике, размером с баскетбольную площадку.

— Полина и Аня, подойдите ко мне, — сказала Маргарита торжественно. За спиной у неё была клумба со скульптурной группой: два мальчика и девочка с игрушечным самолётом в руках. Каменные пионеры, крашенные в серебрянку, запускали модель в небо, скульптору удалось передать мгновение, предшествующее полёту, ветер в волосах детей.

Оба почтальона подошли к вожатой, она пригласила встать их по обеим сторонам от себя, лицом к «зрителям».

Все замерли.

Выждав небольшую паузу, Маргарита, отмеряя каждое движение под беззвучную классическую симфонию, расстегнула футляр, из которого не так давно был явлен бинокль, и достала двое часов с красными ремешками.

— Это навигаторы почтальонов! — объявила вожатая, держа «часы» перед собой в вытянутых к отряду руках. — Они отличаются от обычных только цветом ремешка.

— Красивые! — сказала девушка, у которой на руке были часы.

Навигаторы и вправду выглядели симпатично. Ремешок из ткани с дырочками был насыщенного светло-вишнёвого оттенка с тонкими чёрными буквами «1-А». За круглым циферблатом с выпуклым стеклом отсвечивало на солнце серо-стальное табло — самые обычные электронные часы. Перечёркивая цифры, от центра к краю отходила одна тонкая стрелочка, она слегка светилась зелёным.