Закат в Лиссабоне - Страница 7

Переодевшись в легкий светлый костюм, Дронго повязал галстук и вышел из номера. «Нужно будет изменить свои привычки», – подумал Дронго. Пришел час отказаться от «Фаренгейта», пристрастие к которому стало слишком известным и который часто выдавал его своим характерным ароматом. Отказаться от обуви и ремней «Балли», на которые сразу обращали внимание женщины. И от костюмов от Валентино. Костюмы от Ива Сен-Лорана, которые он когда-то любил, Дронго уже давно не покупал. Компания Сен-Лорана, переживая не лучшие времена, продавала свою марку различным исполнителям, а их продукция не всегда была образцом того качества, к которому уже привыкли покупатели. Постепенно фирменная марка «Ив Сен-Лоран» превращалась в такой же ширпотреб, в какой превратились костюмы от Пьера Кардена, также разрешавшего использовать свой фирменный логотип слишком многим производителям.

Спустившись вниз, в просторный холл, Дронго решил уточнить, как организовано питание делегатов. Нельзя слишком выделяться и обедать в тех ресторанах Лиссабона, которые он знал по своим прежним командировкам в Португалию. Для всех участников конгресса его визит в Лиссабон должен выглядеть как первый: он никогда раньше не бывал в Португалии и не знает, где можно хорошо поужинать. Не говоря уже о том, что обычный участник встречи врачей не может тратить свои деньги на подобные развлечения. Хотя ради справедливости надо отметить, что стоимость ужина в Португалии обычно составляет не больше пятнадцати-двадцати долларов, а знаменитая поговорка «Хорошо поесть – это не значит дорого заплатить» родилась именно в Лиссабоне.

Дронго подошел к портье и выяснил, что сегодняшний ужин будет в баре «Фернандо» на последнем этаже отеля. Он повернулся, собираясь отойти, и увидел в другом конце холла молодую женщину. Сказать, что она была красивой, – значит не сказать ничего. Дронго замер.

Есть женщины, глядя на которых сразу вспоминаешь о первородном грехе. Есть женщины, одно присутствие которых успокаивает и смягчает нравы. А есть такие, при взгляде на которых в воображении возникают самые невероятные сексуальные фантазии…

Рассматривая молодую женщину в окружении нескольких участников конгресса, Дронго сначала предположил, что это переводчица. Но она говорила слишком уверенно и громко для вспомогательного работника, а стоявшие рядом с ней очень внимательно ее слушали. «Наверное, она из штаба по организации конгресса». Дронго решил подойти ближе.

Женщина была высокого роста. Нос с небольшой горбинкой, миндалевидные глаза, чувственный рот с пухлыми губами, темные блестящие волосы, довольно большая грудь. На вид ей было около тридцати. Элегантное темно-серое платье выгодно подчеркивало ее фигуру.

Если бы незнакомка говорила на местном наречии, у него не было бы никаких шансов. Португальского языка он не знал. Но молодая женщина говорила по-английски, и он вслушивался, пытаясь по акценту определить, из какой страны она могла приехать. Но ее английский был безупречен. Дронго сделал еще несколько шагов. Да, именно при взгляде на такую женщину мужчины и вспоминают о своих порочных наклонностях.

Молодая женщина обернулась на Дронго, чуть дольше положенного задержала на нем взгляд и затем, отвернувшись, продолжила говорить. Еще немного приблизившись, он услышал, о чем шла беседа. Они обсуждали, когда начнутся заседания и кто будет выступать от группы африканских стран.

«Неужели она приехала из какой-то африканской страны?» – в недоумении подумал Дронго.

Молодая женщина закончила говорить. Ее слушатели – несколько делегатов, в основном темнокожих, – разошлись. И только тогда женщина снова взглянула на Дронго. Он обычно не носил регистрационные карточки, которые прикрепляются к лацкану пиджака. У незнакомки такая карточка была. Дронго попытался прочитать имя и страну ее владелицы и сделал еще шаг по направлению к ней.

– У меня такое ощущение, что мы с вами уже встречались, – сказала женщина.

Дронго усмехнулся.

– Обычно так начинают знакомство мужчины, – пояснил он. – Возможно, мы виделись на предыдущих конференциях, хотя я в них участвовал только в качестве гостя. – Он сказал это намеренно. С одной стороны, гостей не регистрировали на официальных сайтах, а с другой – такое сообщение было гарантией его возможного алиби.

Но женщина улыбнулась и покачала головой, не приняв его подсказки.

– Нет, – сказала она, – я никогда не бывала раньше на подобных мероприятиях. Этот конгресс для меня первый.

– И вы впервые в Лиссабоне? – улыбнулся Дронго.

– Нет, – снова не приняла его подсказки женщина, – я хорошо знаю Лиссабон, бывала здесь несколько раз в детстве. У меня отец бразилец, и все его предки родом из Лиссабона.

– Вы бразильянка? – спросил Дронго.

– Нет, – в третий раз не согласилась она. – Только по отцу, и то наполовину. Его мать была из Родезии, так тогда называли нашу страну. Она происходила из идебеле, это одна из основных народностей, населявших страну еще в древности. А моя мать англичанка по отцу и голландка по матери.

– Прекрасная наследственность, – сказал Дронго. – Но я боюсь задать вам еще какой-нибудь вопрос, чтобы не услышать в четвертый раз «нет». Вас зовут…

– Зулмира Машаду, – ответила женщина, чуть улыбнувшись. – Почему вы не носите свою регистрационную карточку?

– Ношу, но в кармане. – Дронго достал карточку и протянул ее женщине.

Она прочла его имя и фамилию:

– Очень приятно. Никогда не бывала в ваших местах. Вы с Кавказа? Говорят, у вас очень красиво.

– Так же, как и у вас в Зимбабве. – Название страны он прочел на ее карточке. – Я думал, что в вашей стране уже не осталось белых. Извините меня за откровенность.

– Да, – тихо согласилась Зулмира, – это большая проблема. Но родословная моей бабушки позволяет мне все еще оставаться в Зимбабве и представлять ее интересы в такой солидной организации, как наша.

– В таком случае я должен лично поблагодарить вашу бабушку за ваш приезд в Лиссабон, – пошутил Дронго.

– Боюсь, что это невозможно. Она умерла, когда мне было пятнадцать лет.

– Очень сожалею. Вы остановились в этом отеле?

– Да. Здесь поселили почти всех участников конгресса. По-моему, здесь неплохо. Нам обещали интересные экскурсии.

– Очень хорошо, – улыбнулся Дронго. – Значит, я просто обязан находиться рядом с вами. Ведь вы, должно быть, знаете не только английский, но и португальский – язык вашего отца.

– А еще голландский и немецкий, – рассмеялась женщина.

У нее были красивые ровные зубы. И, несмотря на очень высокий рост Дронго, она, стоя рядом, доставала головой почти до его подбородка. «Такая женщина могла бы участвовать в конкурсах красоты, – подумал он. – Ее рост не меньше ста семидесяти сантиметров. Возможно, даже чуть больше».

– Вы идете на ужин? – уточнил Дронго.

– Обязательно, – ответила она. – Пойдемте вместе. Я обратила внимание, что среди участников конгресса очень мало людей вашего возраста.

– Сюда прибыли в основном люди зрелые, крупные специалисты, имеющие большой опыт в области медицины, – сказал Дронго. – Вы знаете, как перепугался весь мир, когда эта болезнь впервые появилась в Азии. Считалось даже, что китайцы ее специально придумали. По-моему, весь год мир боялся только двух вещей: этой болезни и террористов.

Зулмира взглянула на него и неожиданно широко улыбнулась.

– Чего боитесь лично вы? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Дронго, – но, кажется, в данный момент я боюсь только ваших глаз.

– Идемте, – сказала она, взяв его под руку. – Как приятно встретить здесь такого галантного кавалера! Но вы не ответили на мой вопрос…

В это время они вошли в лифт, и Дронго, повернувшись, внутренне вздрогнул. Рядом стоял его напарник. У Пьеро появились очки, придавшие его одухотворенному облику законченный «университетский» вид. «На его примере хорошо тренировать будущих разведчиков, наглядно демонстрируя, как внешний облик может не совпадать с внутренним содержанием», – подумал Дронго, отворачиваясь от Профессора.