Захватчики из Центра - Страница 44
Самый верхний из открытых обитаемых уровней был тот, дорогу к которому нашел Саул Линдрак и куда попал сначала я, а вслед за мной и ты. Тебе прекрасно известно, что мы там нашли: деградирующее население, живущее на развалинах города, выстроенного их далекими предками, и грозящая со всех сторон опасность от хищников, эволюционировавших из менее агрессивных предков в монстров благодаря жестокому естественному отбору. Ты знаешь, что Девятка начала снабжать местное население материалами из опасений, что, не делай она этого, они просто вымрут. На этот проект, впрочем, как и на все свои проекты, они смотрели с долгосрочной точки зрения, составляя планы на тысячи лет.
Наше появление радикально перевернуло их мировоззрение, а все, что я смог рассказать им о верхних уровнях Асгарда и о Вселенной в целом, было для них таким откровенным шоком, что размеры его мы с тобой вряд ли можем представить. Мы все — молодые расы, что люди, что тетраксы, и мы ничему уже не удивляемся. Девятка же очень стара, но ей пришлось сильно перестроиться, чтобы сжиться с мыслью о том, что Вселенная в действительности отличается от той, какой она ее себе представляла.
Ее первая реакция, как ты знаешь, была отгородиться от всего мира и дать себе время обдумать и обсудить новые факты. Девятка не только приняла меня к себе в качестве информатора, который мог бы рассказать о Вселенной за пределами Асгарда; она также начала использовать технологию, посредством которой я был создан, чтобы воспроизвести новые человеческие тела. Ты называл меня андроидом и сционов, очевидно, тоже считаешь андроидами, но в обоих случаях такое подразделение в корне неверно. Я — настоящий человек, выросший из человеческой яйцеклетки, хотя и несколько необычным способом. Мои новые компаньоны тоже настоящие гуманоиды. Они достигли взрослой стадии развития за несколько месяцев, и хотя их сознание — это сокращенный вариант сознания того или иного члена Девятки, их должно считать людьми, но никак не машинами. В соответствии с происхождением им дали девять имен, а для другого способа различия — номера, чтобы знать, какую версию какой родительской сущности они представляют.
И вновь я отметил про себя, насколько это благоприятствует установлению контактов между Девяткой и тетраксами, а мое подозрение вылилось в вопрос, как далеко зашла Девятка в подготовке к осуществлению этой сделки. Уже на протяжении многих лет тетраксы с наслаждением считают другие галактические расы недоумками, поэтому неудивительно, что им вовсе не хочется получить хорошую порцию такого же презрения по отношению к себе.
— Последние события в верхних уровнях очень обеспокоили Девятку, продолжил Мирлин. — Очевидно, скариды отличаются от других рас; им хоть и не удалось полностью избежать схемы развития, которая завела другие расы в состояние дикости, но они быстрее соседей преодолели эту стадию. Численность их тоже росла гораздо быстрее, чем у других, и это заставило их выйти за пределы своего уровня… До сих пор они не встречали никакого сопротивления, зато; теперь прекрасно поняли, с какой трудной задачей столкнулись, когда противопоставили себя технологически превосходящему противнику. Но их непросто убедить, что они достигли пределов своей экспансии.
Девятка понимает, что задача формирования сообщества из рас, принадлежащих к очень разным фракциям — империи скаридов, галактического сообщества и жителей уровней, известных только Девятке, — будет очень сложной, но ей пришлось открыто посмотреть правде в глаза: здесь на карту поставлено все будущее Асгарда, и им придется играть свою роль, чтобы определить, каким станет это будущее.
Вот тут-то Девятка и решилась на очень опасный эксперимент.
— В результате которого, — вставил я, — все пошло кувырком, не так ли?
Он медленно кивнул.
— И что же они попытались сделать?
— Они попробовали подключиться к программному обеспечению самого Асгарда: расширить себя за пределы стоящих на этом уровне компьютеров, внедрившись в базовые компьютеры, управляющие всем макромиром. Они спроецировали свое сознание в сеть систем управления, которыми пронизана структура планеты. Те системы, что работают в обитаемых уровнях, контролируя распределение света и тепла, разумеется, очень просты. Однако Девятка предположила, что через эти системы можно получить доступ в более глубокие и сложные, где могут обитать похожие на них машинные личности. Она решила, что сумеет установить с ними контакт, расширив свое сознание но внутренние регионы асгардианского программного «пространства».
— То есть она решила, что сможет установить "горячую линию" с самими строителями, — подытожил я.
— Ну, в общем, так, — согласился Мирлин. — Она надеялась, что по крайней мере сумеет выяснить, насколько далеко простирается электронное «сознание» Асгарда и какова его природа.
— Ну и почему же это не сработало? — спросил я.
— Потому что системы, в которые они пытались себя спроецировать, нанесли им серьезные повреждения. Девятка не транслирует «послания» в физические устройства асгардианских стен. Она пересылает самое себя. Причем всех девятерых одновременно, поскольку они хоть и раздельны, но не разделимы.
Если бы системы, управляющие Асгардом, были простыми автоматами, то они стали бы частью расширенного тела Девятки. Если бы они имели свой высокоразвитый искусственный интеллект, то был бы установлен контакт, хотя нам с тобой трудно даже описать такое словами. Это походило бы не на встречу двух гуманоидов за столом переговоров, а скорее на слияние двух несмешивающихся жидкостей. Девятка не думала, что ее действия грозят реальной опасностью, хотя и не могла знать, какой прием окажут ей разумные существа, с которыми она пыталась установить контакт. Здесь она ошиблась.
— Так что же произошло?
— Сам я не совсем уверен, а Девятка не может объяснить. Даже не знаю, то ли они стали жертвой действительно враждебных действий, то ли несчастливого стечения обстоятельств. Но чем бы ни было то, с чем они столкнулись там, внизу, оно поразило их электронное «я» как взрыв бомбы и нанесло значительные разрушения. Нельзя сказать, что сейчас они мертвы или абсолютно беспомощны, но очень серьезно повреждены. Вполне возможно, произошла потеря отдельных присущих им черт, и еще, что гораздо страшнее, они, сами того не зная, могли частично зацепить чужую личность. Теперь они уже не могут действовать слаженно. Трудно подобрать аналогию, но выглядит так, будто ты проснулся в самом дурном самочувствии и не можешь восстановить большие куски памяти, действуешь, не понимая, что делаешь и зачем, и, возможно, слышишь чужие голоса, словно твой мозг и твое тело больше тебе полностью не подчиняются, словно они стали частицами чужих индивидуальностей, поселившихся в твоей голове.
Несколько минут я переваривал услышанное, пытаясь прийти к какому-то логическому заключению. Но отрывочные части никак не хотели складываться в стройную картину, позволяющую понять, что же он имеет в виду. Вместо этого в голове стоял туман, словно в нее перебрались те размытые лица, в чьем облике Девятка предстала передо мной. Как бы то ни было, но теперь наши программные супермены больше не были такие «супер», как раньше. А если их грандиозные планы по-прежнему включали в себя установление всеобщего мира и гармонии на Асгарде, то дела обстояли еще сложнее.
— Из пережитого Девяткой трагического эксперимента нельзя сделать ясных выводов, — произнес Мирлин. — Но я боюсь, что все же существуют два правдоподобных варианта его интерпретации, хотя ни один из них не сулит ничего хорошего.
— Выкладывай, — сказал я.
— ЕСЛИ, — произнес он, намеренно подчеркнув это слово, чтобы я понял, насколько оно имеет большое значение, — строители Асгарда или управляющий интеллект, оставленный ими приглядывать за макромиром, — сущности типа истоми, а не гуманоидные существа, то случившееся с истоми при попытке установления контакта можно опять интерпретировать двояко. Или это враждебная акция, или же там тоже происходит глубокий упадок, как это имеет место в наружных и внутренних уровнях планеты: проще говоря — сумасшествие, старческий маразм или некомпетентность.