Захват Хассании (СИ) - Страница 79
Но вернуться я решил именно в подземелье, потому что сюда картинки не было, да я и не стал бы ею пользоваться, до сих пор боюсь каменной толщи, способной при неправильном перелёте поглотить и не такой мелкий кусок мяса, как я. А вот возвращаться не страшно, потому что Дверь уже открыта и проверена. Такой, вот парадокс. Отсюда всегда можно смыться, а значит, надо максимально использовать тюрьму, как источник информации, место, где следует ожидать контакта с властями и, как ни странно, прятаться, потому что, обнаружив пропажу, вряд ли охрана станет искать её в соседнем отсеке.
Ещё один переход, Принц отправился во Дворец, а я опять сюда, на "парашу", хотя, никакой бочки не было, её вполне заменяла яма, вырытая в рыхлой скале. Да и весь пол быг угажен окаменевшими выделениями тех узников, которые не хотели или уже не могли двигаться в цепях. Весёлое место! Впервые в жизни я был в настоящей тюрьме, в застенке и мне тут не понравилось. Наш карцер в Белом Городе можно было, в сравнении, считать жилым домом, чем он и являлся до построения казарм...
Мысли стали более тоскливыми, видимо, от одиночества, и почему-то я начал тихо злиться на Верта, который, пробегая, мог взять чего-нибудь пожрать!.. Конечно, я и сам могу слетать домой, но странная жалость или внутренняя гордыня давили на сознание... Я как представил своих женщин и сына, несущего "папе покушать в тюрягу"!... Спешить было некуда, никто не ходил, никакие звуки не нарушали абсолютной давящей тишины. Даже думать не хотелось, но ведь должен я как-то объяснить отсутствие спутников? Хотя, впрочем, ничего не должен! Мало того, могу изобразить полное непонимание языка. Шестерёнки мозга с трудом шевельнулись и мне показалась забавной мысль обследовать помещение, просто так, на всякий случай.
Пройдя, в смысле, протащив своё тело, через тонкую дверь, я попал, как и полагается, в коридор, чуть освещаемый масляной лампой, висящей под абсолютно чёрным от копоти сводом явно не первый год. И всё здесь было такое, долгоиграющее, сработанное на века, отшлифованное тысячами прошаркавших ног. Выход из моего коридора шел в другой, точно такой же по виду, только без дверей. Зато в нём нашелся брошенный факел со сломанной ручкой. А вот на "моём" коридоре двери были и я вернулся, заглядывая в смотровые щели с помощью своего обжигающего допотопного светильника.
"Наша" камера оказалась третьей по счёту от развилки. В первых двух валялись редкие одиночные фигуры, чуть звеневшие цепью при виде светового пятна, но не чувствуя запаха еды или по своим признакам понявшие, что это не кормёжка, падали назад. Старожилы, уже лишенные сил бороться? "Наша", как и все другие, была закрыта на щеколду и ослепила меня моим же фонарём. Пришлось его убрать, а щеколду я оставил открытой, как бы объясняя этим причину отсутствия в камере узников...
В четвёртой слышались тихие голоса, примолкшие при виде света, отметив это в уме, я прошел мимо, расчитывая услышать слова и понять, кто именно там торчит, но народ попался осторожный и молчал. Прошел дальше. Пятая келья была пустой. Не поверив себе, я открыл дверь, вошел и даже сделал маленький светильник, никто от этого внутри не появился, хотя запоздало я испугался, что сбоку мог получить по кумполу чем-нибудь тяжелым, но всё оказалось проще.
Келья была почище "нашей", это я тоже отложил в уме... Шестая такая же чистая и такая же пустая. Вспоминая причитания Анушан-Апа о тюрьме и "бедном мальчике", я натолкнулся в памяти на слова о сотнях преступников, валяющихся где попало, безо всяких цепей... Похоже, что наш этаж сделан для избранных и только убогий его вид не натолкнул меня на эту мысль раньше... Действительно, не станут же принцев кидать с ворами и насильниками вместе? Седьмая - пустая. Коридор кончился... Но любимое число хассан - восемь, по числу лучей на звездах, висящих на минаретах... Что-то заставило меня дойти до конца тупика... Лёгкий запах. Но не засохшего дерьма, а благовоний, которые могли здесь фигурировать только в одном случае...
Это уже было интересно. Заградив весь проход чёрной стенкой, я поставил светильник прямо у торца стены и не сразу, но нашел то, что логически следовало - чистую, безо всяких следов копоти, подставку для факела, которая при разнообразных дёрганиях во всех направлениях, неожиданно сработала как обычная дверная ручка, от чего массивная каменная глыба приглашающе сдвинулась, приоткрыв щель и дурак бы я был, если бы не толкнул её вперёд.
Почувствовав, что это тайная дверь, загасил светильник, уже ругая себя за то, что не сделал этого сразу, яркий свет здесь привлекает не меньше, чем крик, а выходя в неизвестность, надо быть трижды осторожным... Однако, пронесло и на этот раз. Запах цветов вёл меня как нить Ариадны, но уже не по коридору тюрьмы, а вдоль мрачно тёмного, узкого потайного хода, с полукруглым сводом, и с лёгким уклоном вверх. Если бы навстречу кто-то шел, разминуться было бы негде, а удирая назад, я был бы виден на фоне подсвечивающего факела.
Глупостей наделал много, по-дилетантски оставив все следы, которые только можно было придумать, шпион из меня никудышный, но упрямство и любопытство вместе с чувством безнаказанности вели вперёд... И вывели. Проход закончился похожей на первую дверь из куска камня, вот только ручки я не нашел никакой, сначала обшаривая в темноте шершавые и явно оставляющие следы стены. Представив свой непрезентабельный вид в перепачканом порошком костюме, я разозлился, обнаглел и, поставив светильник, стал искать осознанно, поняв через некоторое время, что веду себя как идиот. С какой стати проход должен открываться для того, кто убегает из своей темницы? Точно также, почему это можно было бы входить и выпускать государственных преступников всем, кто захочет? Только в сочетании пара должна сработать.
Обида сгрызла всё сознательное, что ещё работало в мозгу. Я просто устал. Конечно, можно было шарахнуть по камню и пробить в двери дырку любого размера. Или пройти через толщу монолита, даже, может быть, геройски застрять в нём как муха на булавке, разбрызгивая свои кишки, которые начнут спорить с камнем: "кто крепче?" Но как-то не хотелось ни того, ни другого... Хотелось есть и спать... Точнее, жрать и дрыхнуть, не ожидая, что кто-то сейчас ворвётся в камеру с воплями: "Где они?!" А вот возвращаться и вешаться на цепь никак не хотелось и я уже начал было подумывать о том, что можно спокойно уйти домой или к Айлару, если его ещё не арестовали.
Сколько времени прошло в раздумьях, не знаю, но очнулся я неожиданно, распластавшись под потолком прохода, лицом вниз, надев на себя невидимость и моментально загасив светильник, который, слава богам, не коптил и не оставлял запахов. Тело сработало само, спасая себя же от боли и унижения. Высота прохода была великовата для роста хассан. Причину этого я понял только сейчас, увидев, как при входе склоняются небольшие копья, и это мне тоже помогло, пятеро охранников, не зацепив моего брюха, прошли в сторону тюремных камер, расставляя по пути факельщиков. Первый застыл у двери, придерживая её от захлопывания и мне, пользуясь костью Фалаперга в кармане, удалось тихо и незаметно проплыть у него над головой, оказавшись сперва в караульном помещении и через него просочиться в настоящий Дворцовый переход с мраморными полами и мозаичными стенами, освещённый масляными светильниками и как по проспекту добраться до какого-то перекрёстка путей, с фонтаном и скамейками, спрятавшись под одну из которых, я лёг и заснул.
Проснулся от чувства голода, разбуянившегося не на шутку. Спал, похоже, недолго. Свет Сияющего в мозаичных окнах ещё продолжал радовать глаз. Зато в голове снова появилась ясность и вера в удачу. Выбрался из-под скамьи, сохраняя условную невидимость, внимательный взгляд заметил бы мерцание света в пустом пространстве большого прохода, но те, кто деловито проходил рядом были заняты своими делами и в-основном это была прислуга.