ЗАГС на курьих ножках - Страница 6

– Дядя, я все поняла.

Катька на самом деле поняла. Поняла, что она попала.

Если ее дядя заехал в такую даль, назад он уже ни за что не повернет. И ее не отпустит. Поэтому единственный способ покончить со всей этой историей как можно скорее – потакать дяде во всем. Хочет он посмотреть на место, где когда-то жил его отец, – пожалуйста. От нее не убудет, а дядя успокоится. Глядишь, и на самом деле ничего страшного не случится. Съездят они в эту Олеховщину, убедятся, что об их семье там слыхом не слыхивали, и успокоенные вернутся домой. Может быть, даже сегодня. В крайнем случае завтра.

Так думала наивная Катюша, даже не подозревая, что жизнь ее уже круто изменилась и дом, в который она так мечтает вернуться, она увидит ой как нескоро.

Но пока она ни о чем таком не подозревала, а потому и не сопротивлялась особо дядиной затее. Сам он тоже понял, что сумел если не привлечь на свою сторону племянницу, то хотя бы успокоить ее, и засобирался:

– Надо отправляться в путь, если хотим доехать до места засветло.

– Засветло?

Настроение у Катюши снова упало.

– Осталось километров тридцать, но это самый трудный отрезок пути. Дорога там может быть разбита. Кто будет ремонтировать дорогу, которой пользуются несколько человек? Слушай, а где карта?

Катя с удивлением взглянула на него.

– Не знаю. На столе лежала.

– Разве ты ее не брала?

– Нет. Зачем она мне?

– Странная штука. Я тоже не помню, чтобы я ее убирал. Но на столе, как видишь, ее нет.

– Может, официантка случайно унесла?

Призванная к ответу румяная официантка клятвенно заверила, что никакой карты в глаза не видела. И поскольку доказать противное ни Катя, ни ее дядя не могли, на этом все и закончилось. Дядя решил, что карту девица все-таки унесла по рассеянности, но раз в голове у нее совсем пусто, она этого и не помнит. А в голове у нее наверняка пусто, потому что иначе она бы не трудилась официанткой в придорожном кафе.

Конечно, дядя здорово ошибался. Если бы ему прямо сейчас представилась возможность получше узнать эту простоватую девчонку, он был бы весьма изумлен.

– Но как же мы доберемся без карты?

У Катьки мелькнула надежда, что дядя захочет теперь повернуть назад. А вот и нет, он был невозмутим и спокоен.

– Ничего страшного не случилось. Я помню маршрут, так что мы прекрасно доберемся и без карты. Может, кому-нибудь другому она нужна, а я и так доставлю тебя по нужному адресу.

Пашка сказал – Паша сделал. Так всегда говорила Катина покойная мама, твердо веря, что брат не подведет, не сдаст, не обманет. Надо сказать, дядя Паша всегда оправдывал эту ее уверенность. В самый трудный час он неизменно подставлял сестре крепкое мужское плечо. А сейчас, когда Люды не было в живых, стал опорой для своей нежно любимой племяшки.

Дядя Паша не врал, когда говорил, что любит Катюху, как любил бы, наверное, собственную дочь. Именно сейчас он намеревался сделать все от него зависящее, чтобы обеспечить Катюшкино благополучие. Правда, пока это у дяди Паши не очень получалось. Он, конечно, видел, что Кате не особо по душе вся эта их экспедиция. И конечно, сугубо по-мужски полагал, что все это пройдет, когда наконец откроется истинная цель их поездки. Вот только раскрыть этот главный секрет он собирался в самой Олеховщине, и никак не раньше.

А Катя в эту минуту с грустью думала, что с возрастом у людей появляются чертовски странные причуды. И как неприятно, когда они в эти свои фантазии втягивают других, например молодых племянниц.

Хотя могло быть и хуже. Так Катя утешала саму себя, разглядывая вновь замелькавшие за окном машины деревья. Что могло быть хуже, она пока еще не решила, поэтому просто смотрела по сторонам, стараясь отвлечься от собственных нехороших мыслей.

Да, она смотрела по сторонам. А дядя смотрел вперед. И ни одному не пришло в голову обернуться. Если бы они это сделали, они увидели бы, как на маленькую парковку у кафе заехала еще одна машина. Это был компактный «Ниссан», из которого выбрался мужчина – слишком мощный для такой маленькой машинки.

Скажем прямо, он был хорош собой. Темноволосый и широкоплечий, этот парень был из породы тех мужиков, которые производят неизгладимое впечатление на женщин без особого ума. На умных тоже производят, но у умных это впечатление быстро портится. Надо сказать, этот красавчик, гроза женских сердец, был невероятно похож на давнего знакомца Катьки – ее несостоявшегося жениха.

Если бы сама Катя увидела этого мужчину, она была бы вынуждена признать, что сходство очень велико. Но что бы ее Вован стал делать в этих местах? Что его могло завести так далеко от дорогого сердцу Пупышева?

Мужчина не стал задерживаться на парковке. Он бросил быстрый взгляд в сторону машины, увозившей дядю Пашу с племянницей, и забежал в кафе. Но и там он пробыл недолго. Спустя пару минут он уже выскочил на улицу с котлетой, зажатой между ломтями белого хлеба, в одной руке и картой – в другой. Да, это была та самая карта, которая так таинственно исчезла со стола путешественников во время обеда.

Все тайны разъяснялись, стоило лишь взглянуть на выскочившую на крыльцо официантку. Да-да, на ту самую простушку, которая обслуживала Катьку и дядю и клялась, что в глаза не видела никакой карты.

Долгий тоскливый взгляд, которым она проводила «Ниссан», ясно говорил, что для нее сейчас важнее любых клятв. Но красавец уехал и даже, кажется, забыл кивнуть ей на прощание, а девушка осталась при щах и котлетах. Особенно грустно было ей возвращаться к своим щам из-за того, что в салоне она разглядела женский силуэт.

Конечно, она догадывалась, что сыграла роль в какой-то нехорошей истории, оттого так тяжело и вздыхала, разгребая грязные тарелки на кухне маленького кафе. Увы, ни Катька, ни ее дядя знать не знали о таинственном незнакомце, который зачем-то преследует их и теперь вот даже вооружился картой.

Вместо того чтобы обернуться и заметить, как их нагоняет темно-синий «Ниссан», Катька с тоской наблюдала, как темнеет небо и сгущаются сумерки. Нехорошие предчувствия охватывали ее так же плотно, как небо – подступающая чернота. Что и говорить, все основания для таких предчувствий были.

Когда Катя с дядей добрались до ближайшего к Олеховщине населенного пункта, была уже глубокая ночь. По дороге они заблудились, свернули не там и оказались на дороге, больше похожей на раскисшее болото. Огромная лужа засасывала их, как трясина. Катька принялась паниковать:

– Мы здесь погибнем! Никто и косточек наших не найдет!

Дяде пришлось выйти из машины и толкать ее сзади. Катька сидела за рулем, жала на газ и сигналила. Она видела, что там, откуда они приехали, были огни чьих-то фар. Но, несмотря на ее упорные призывы, на помощь к ним никто не спешил. Потом огни погасли, и вокруг стало совсем темно и страшно.

Здесь они с дядей и останутся. Эта мысль не давала ей покоя, пока дядя рубил складным ножом ельник, укладывал его под колеса просевшей машины и снова пытался толкнуть ее вперед. Каким-то чудом им удалось выбраться из ловушки. Пока дядя пытался успокоить дыхание, Катя рискнула сказать:

– Плохо без карты.

Несмотря на серьезное испытание, дядя держался бодро.

– Ерунда! – заверил он племянницу. – Я вспомнил: мы просто не там свернули. Сейчас вернемся к развилке, и все будет в порядке.

К удивлению Кати, стоило им двинуться в путь, как впереди снова загорелись фары какой-то машины. Судя по тому, как эти фары двигались, водитель поспешно разворачивал свой драндулет. Самое время, кажется, задуматься, что же происходит. Но Катя была слишком утомлена, чтобы разгадывать загадки. А дядя, наоборот, слишком возбужден, чтобы что-то замечать.

Они выехали на перекресток, выбрали другую дорогу и ехали по ней еще почти час. А все потому, что двигались с черепашьей скоростью, опасаясь еще какой-нибудь неприятности на своем пути. За это время налипшая на дядиной одежде болотная жижа подсохла и превратилась в настоящий панцирь. При малейшей попытке пошевелиться этот панцирь трескался, крошился и осыпал сиденья и весь салон крошками глинистой земли.