Заговоры на цепочки, кольца, браслеты, монеты. Самый сильный способ привлечения удачи - Страница 5

«Ложилась спать я, раба Божия (такая-то), в темную вечернюю зорю, темным-темно.

Вставала я (такая-то) в красную утреннюю зорю, светлым-светло

Уумывалась свежею водою, утиралась белым платом.

Пошла я из дверей до двери, из ворот в вороты и шла путем-дорогою, сухим сухопутьем, ко окиан-морю, на свят остров.

От окиан-моря узрела и усмотрела, глядючи на восток красного солнышка, в чисто поле.

А во чистом поле узрела и усмотрела: стоит семибашенный дом, а в том семибашенном доме сидит красная девица, а сидит она на золотом стуле, сидит, уговаривает недуги, на коленях держит серебряное блюдечко, а на блюдечке лежат булатные ножички.

Взошла я, раба (такая-то), в семибашенный дом смирным-смирнешенько, головой поклонилась, сердцем покорилась и заговорила.

К тебе я пришла, красна-девица, с покорищем о рабе (таком-то). Возьми ты, красна-девица, с серебряного блюдечка булатные ножички в правую руку, обрежь ты у раба (такого-то) белую мякоть, ощипли его и обери скорби, недуги, уроки, пригороки, затяни кровавые раны чистою и вечною своею пеленою.

Защити его от всякого человека: от бабы-ведуньи, от девки простоволосой, от мужика одноженца, от двоеженца, от. троеженца, от черноволосого, от рыжеволосого.

Возьми ты, красная девица, в правую руку двенадцать ключев и замкни двенадцать замков, и опусти эти замки во окиан-море, под Алатырь камень.

А в воде белая рыбица ходит, и она бы те ключи подхватила и проглотила; а рыбаку белой рыбицы не поимывать, а ключев из рыбицы не вынимать, а замков не отпирывать».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Недужился бы недуг у раба (такого-то) по сей день, по сей час.

Как вечерняя и утренняя заря станет потухать, так бы у моего друга милого всем бы недугам потухать.

И чтобы недуг недужился по сей час, по мое крепкое слово, по его век».

Возьми кольцо с камнем, смотри в камень и говори:

«Исполнена еси земля дивности.

Как на море на окиане, на острове на Буяне есть бел-горюч камень Алатырь, на том камне устроена огнепалимая баня.

В той бане лежит разжигаемая доска, на той доске тридцать три тоски.

Мечутся тоски, кидаются тоски и бросаются тоски из стены в стену, из угла в угол, от пола до потолка.

Оттуда чрез все пути и дороги и перепутья воздухом.

Мечитесь, тоски, киньтесь, тоски, в буйную голову, в тыл, в лик, в ясные очи, в сахарные уста, в ретиво сердце, в ум и разум, в волю и хотенье, во все тело белое и во всю кровь горячую, и во все кости, и во все суставы, в семьдесят суставов, полусуставов и подсуставов.

И во все ее жилы, в семьдесят жил, полужил и поджилков, чтобы тосковал, горевал, плакал бы и рыдал во всяк день, во всяк час, во всякое время; нигде б пробыть не мог, как рыба без воды.

Кидался бы, бросался бы из окошка в окошко, из дверей в двери, из ворот в ворота, на все пути и дороги и перепутья с трепетом, туженьем, с плачем и рыданьем.

Зело спешно шел бы и рыдал, и пробыть без того ни минуты не мог.

Думала б об нем не задумала, спала б не заспала, ела бы не заела, пила б не запила и не боялась бы ничего, чтоб он казался милее свету белого, милее солнца пресветлого, милее луны прекрасной, милее всех, милее сна своего во всякое на молоду, под полн, на перекрое и на исходе месяца.

Сие слово есть утверждение и укрепление, им же утверждается и укрепляется, и замыкается.

А еще ли кто от человек, кроме меня, покусится отмыкать страх сей, буди яко червь в свинце ореховом.

И ничем, ни воздухом, ни бурею, ни водою дело сие не отмыкается».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Стану я, раба (такая-то), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы в двери, из двора в ворота, пойду в чистое поле, в подвосточную сторону.

В подвосточной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, под доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается.

Белый свет красное солнышко дожидается, радуется и веселится!

Так меня, рабу (такую-то), дожидался, радовался и веселился, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть ни на утренней заре, ни на вечерней.

Как рыба без воды, как младенец без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы раб (такой-то) без рабы (такой-то) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце.

Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу (такому-то), разрастись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по рабе (такой-то)».

Возьми кольцо, продень сквозь него платок и произнеси:

«Ручей с ручьем сбегается, гора с горой не сходится.

Лес с лесом срастается, цвет с цветом слипается, трава развивается.

От той травы цвет сорву, с собой возьму.

Выйду на долину, на таку большу тропину, возьму себе землину, сяду под лесину.

Выйду на широкий луг, посмотрю на все четыре стороны, нейдет ли раб Божий (имя), и кину, и брошу я в чисто поле.

И как гора с горой не сходится, так бы и раб Божий (имя) не сходился и не сдвигался».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Пойду я в чистое поле, есть в чистом поле белый кречет.

Попрошу я белого кречета: слетал бы он в чистое поле, в синее море, в крутые горы, в темные леса, в зыбучие болота.

Попросил бы он окаянную силу, чтобы дала она ему помощи сходить в высокий терем и застать его хошь бы середка темной ночи сонного.

И сел бы белый кречет на белую грудь, на ретиво сердце, на горячую печень и вложил бы рабу Божию (имя) из своих окаянных уст, чтобы он не мог без рабы Божией (имя) ни жить, ни быть, ни пить, ни есть».

Возьми кольцо, положи перед собой и внятно произнеси:

«Как мать быстра река Волга течет, как пески со песками споласкиваются, как кусты со кустами свиваются, так бы раб (такой-то) не водился с рабой (такой-то) ни в плоть, ни в любовь, ни в юность, ни в ярость.

Как в темной темнице и в клевнице есть нежить простоволоса и долговолоса, и глаза выпучивши; так бы раба (такая-то) казалась ему (такому-то) простоволосой и долговолосой, и глаза выпучивши.

Как у кошки с собакой, у собаки с росомахой, так бы и у раба (такого-то) с рабой (такой-то) не было согласия ни днем, ни ночью, ни утром, ни в полдень, ни днем, ни ночью».

Возьми кольцо, плюнь через него и внятно произнеси:

«Стану я, не благословясь, пойду я, не перекрестясь, не дверьми, не воротами, а дымным окном, да подвальным бревном.

Положу шапку под пяту, под пяту, не на сыру землю, да в черный чобот

А в том чоботе побегу я в темный лес, на большо озерище.

В том озерище плывет челнище, в том челнище сидит черт с чертищей.

Швырну я с под пяты шапку в чертища.

Что ты, чертище, сидишь в челнище с своей чертищей?

Сидишь ты, чертище, прочь лицом от своей чертищи.

Поди ты, чертище, к людям в пепелище.

Посели, чертище, свою чертище к (такому-то) в избище.

Не как ты, чертище, с своей чертищей, живут людища мирно-любовно, друг друга любят, чужих ненавидят.

Ты, чертище, вели чертище, чтоб она, чертища, распустила волосища.

Как жила она с тобою в челнище, так жил бы (такой-то) с (такой-то) в избище.