Заговор двух сердец - Страница 48

Тилли смотрела на мужчину, стоящего перед ней, на мужчину, которого она полюбила так, как, казалось, никогда не любила ни Марка, ни Мэтью. А он говорил с ней о любви сухим, деловым языком, будто решал скучные дела — спокойно и рассудительно. Стив не попытался обнять ее или поцеловать, не сказал, как она ему нужна, не дал ей возможности признаться в своем чувстве. Тилли не могла разобраться в происходящем. Одно она знала точно, что разочарована и разгневана.

Неожиданно ей привиделся молодой Стив. Но этот, сегодняшний, тут же воскликнул:

— Не смотри так, Тилли. Я знаю, ты удивлена, но уж такова жизнь. Кто лучше тебя знает, что жизнь полна сюрпризов, особенно если дело касается чувств. Но, моя милая, решать тебе.

Да, решать ей.

Тилли, не торопясь, отняла его руку, встала и взглянула ему прямо в лицо.

— Да, решать мне, Стив. Спасибо. — Она наклонила голову, сделав вид, что не заметила боли и беспокойства в его глазах, повернулась и пошла к двери. Она знала, что Стив идет следом, но не оборачивалась. Не взглянув на него, она села на лошадь.

— Тилли, — произнес Стив с мольбой.

Только тогда она заговорила:

— Увидимся, Стив. — И с этими словами уехала.

Теперь и Стив ушел от нее, как будто все же женился на этой женщине, оказавшейся его дочерью. Стив, спокойно изложивший ей свой ультиматум, никак не напоминал того Стива, которого она знала так давно. Он всегда был верен ей и всегда рядом, и она к этому привыкла. Ей никогда и в голову не приходило, что он может так измениться, во всяком случае, в отношении нее. Разве не был он одержим ею, вот именно, одержим, почти что с самого детства, так же, как Мэтью.

Но Стив изменился. А больнее всего было оттого, что новый Стив оказался загадкой. Человек, поставивший ее перед выбором — светский, свой в среде аристократов. А она? Побывав в любовницах у одного и женой другого, она так и осталась вне этого заколдованного круга.

Уже много лет она мечтала жить вместе с этим человеком. Она давно поняла, что обманывает себя, отказываясь выйти за него замуж из-за клятвы, данной Мэтью. И в глубине души ощущала, насколько призрачной стала эта клятва — действительная причина ее отказа выйти замуж за Стива заключалась в другом, Тилли не могла представить его в качестве хозяина усадьбы. Теперь она знала, что у него тоже есть опыт проживания в таких домах. И даже более того — там он был свой.

Исчез Стив, человек, посвятивший всю жизнь одной женщине. И кого винить в этом, кроме себя. Тилли все хорошо понимала. Но боль утраты не уменьшалась. Да разве станет легче от сознания того, что во время своих частых отлучек Стив не развлекался с женщинами или где-то пил, а был в гостях у дочери и ее семьи. Тилли предпочла бы первое. Пусть бы Стив удовлетворял свой естественный голод, но он изображал отца и стал вхож в тот социальный круг, в который, как она полагала, ему никогда не суждено было попасть, и который, кстати сказать, полностью проигнорировал ее, Тилли.

Стив дал ей время до декабря. Ну что же, она уже все решила.

Все последующие недели решимость Тилли росла. Бессонными ночами, уставившись на свое бледное отражение в зеркале, она мысленно кричала: «Да кто ты такой, Стив Макграт? Ты преследовал меня всю жизнь, а теперь предъявил ультиматум? Да еще сказал, что вряд ли вытерпел бы так долго, если бы не нашел утешение в дочери». Тилли душила обида оттого, что не она сама удерживала его все эти годы.

Однажды, когда она целый час металась по комнате, ее шаги услышал Вилли, который вообще очень плохо спал. Он спустился вниз, постучал в дверь ее спальни:

— В чем дело? Что случилось? Можно войти? Я все равно не сплю.

Она раздула огонь, и они долго сидели молча. Наконец Вилли произнес:

— Все из-за Стива, да?

— Почему ты так решил? — неприязненно отозвалась Тилли.

— Да потому, что вместо глаз я зачастую использую уши, а они говорят мне, что ты с недавних пор весьма сурова с ним.

— У нас некоторые разногласия, — после паузы призналась она.

На что он ответил:

— Надеюсь, что вы скоро помиритесь ради самих себя. Мама, ты знаешь, он очень хороший человек. Лучше не бывает. Он честный, верный, он так долго был твоим другом, да и моим тоже.

«Честный?» — повторила про себя Тилли. Хитрый, вот более подходящее слово.

Вилли внезапно сменил тему.

— Мама, у меня предчувствие, — внезапно сказал он, — будто Норин умерла. Я тут читал, немного задремал и увидел ее. Как будто она очень большая, сильно изменившаяся. Я протянул ей руку, но она оттолкнула ее. Когда я открыл глаза, это ощущение несчастья усилилось. Как будто Норин побывала в моей комнате. Теперь я знаю точно — вместе нам уже не быть.

— Не надо так говорить, милый, надо надеяться. Мы в любой момент можем что-то узнать от нанятого нами агента. Он уже знает, где она жила до последнего переезда.

Вилли промолчал, встал и направился к двери.

— Спокойной ночи, мама, — сказал он.

— Спокойной ночи, Вилли.

Внезапно он посоветовал:

— Подумай о Стиве.

Подумать о Стиве? Если бы она могла перестать думать о Стиве…

И вот наступил декабрь. Снег в этом году выпал рано. И дважды они были свидетелями сильнейших снегопадов. Три дня не привозили почту, но в среду Джимми ездил в деревню и встретил там почтальона. Вернулся он с ворохом писем, одно из которых было адресовано миссис Кросби.

Тилли отдала письмо Биддлу, попросив передать его Пег, прошла в свою комнату и первым делом распечатала письмо от Жозефины. Оно оказалось очень коротким и четким.

«Мама, я возвращаюсь домой. Я уже забронировала билет на начало января. Не могу дождаться, когда уеду отсюда и снова встречусь с тобой и Вилли, даже с его женой, если мисс Бентвуд нашлась. Мне казалось, что нет ничего страшнее отвергнутой любви, но сейчас знаю, что есть чувства, ранящие еще глубже. Можно смириться с неприятием твоего цвета кожи, но если в тебе сочетаются две расы, боль достигает фантастических глубин, думать об этом неприятно. Теперь я понимаю, что ты меня защищала. Я снова хочу вернуться под твое крылышко. Любящая тебя Жозефина».

Тилли откинулась на спинку кресла, закрыла лицо руками и закусила нижнюю губу. Ей вдруг показалось, что ее родная дочь захотела вернуться к ней. После того, что случилось с Вилли и Стивом, особенно со Стивом, возвращение Жозефины будет более чем кстати. А если Норин не отыщется, то, может быть, Вилли начнет относиться к Жозефине по-другому. Но Норин не вернется. С каждым днем эта уверенность возрастала.

Тилли начала читать письмо от Кэти, которая от себя повторила то, что писала Жозефина. В этот момент раздался стук в дверь.

— Войдите! — Она подняла голову, на пороге стояла Пег.

— Могу я с вами поговорить… мэм? — Члены семьи Дрю до сих пор обычно колебались, когда обращались к Тилли: как ее называть — «мэм» или по имени?

— Разумеется, Пег. Садись.

Пег опустилась на краешек дивана, понурила голову и сжала руки, потом полезла в карман и достала оттуда письмо.

— Я получила письмо от Кэти.

— Да, я так и подумала. Я тоже получила. — Тилли показала письмо.

— Ты его еще не прочитала?

— Нет, не успела.

Пег опустила глаза. Затем пробормотала:

— Она прислала мне деньги на билет, хочет, чтобы я приехала. Что мне делать? — Она вопросительно посмотрела на Тилли.

— А ты сама как думаешь, Пег?

Пег отвела глаза, поправила чепчик и расправила кружева на фартуке. Потом сказала:

— Я не то чтобы неблагодарная. Поверь, я не неблагодарная. Ты столько для нас сделала. Но я ведь старею, Тилли, и остаток жизни мне хотелось бы быть рядом с Кэти. Ты прости. — Пег совсем опустила голову.

— Пег, взгляни на меня, — мягко потребовала Тилли, и когда та подняла голову, она продолжила: — Не хочу лгать, мне будет не хватать тебя — со мной останется одна Фэнни. Но у тебя своя собственная жизнь и у тебя еще многое впереди. Ты очень шустрая и выглядишь гораздо моложе своих лет. Так что отвечай ей немедленно, я тоже напишу. И закажу тебе билет на ближайший рейс. — Тилли встала и подошла к Пег. — Я хочу, чтобы ты знала: ты и твоя семья — единственные родные мне люди. И я не отпущу тебя с пустыми руками — приодену, дам денег. И если мужчины не начнут бегать за тобой из-за тебя самой, они наверняка полюбят твои деньги. — Она игриво ткнула Пег в бок.