Заглянувшие в Бездну - Страница 12

Нужная им квартира располагалась на третьем этаже.

На втором этаже не горел свет, что сразу насторожило Шаркова. Но тревога оказалась ложной — причиной была не подготовленная засада, а все та же безалаберность коммунальщиков.

Квартира, как и следовало ожидать, оказалась маленькой и тесной. И пахло в ней неприятно — вроде как заношенными донельзя носками. Запах был не резкий, скорее даже смазанный, но какой-то липкий, почти что осязаемый.

Шарков давно уже обращал внимание на то, что любая квартира обладает каким-то своим, строго специфическим запахом. Но такого резко неприятного запаха, как здесь, он еще нигде не встречал. Дурной запах подспудно провоцировал неприязненное отношение к обитателям квартиры. Жить, постоянно вдыхая эту мерзость, казалось противоестественным.

В крошечной прихожей, в которой двоим было не разойтись, стоял полицейский. Лицо у него было такое же серое и унылое, как и форма.

— Все в порядке? — тихо спросил у него Шарков.

Полицейский молча кивнул.

Шарков жестом велел ему выметаться. Мент сделал свое дело — мент может уйти.

В комнате, которую условно можно было назвать «большой», поскольку она была самой большой в квартире, но при этом все равно маленькой, находились четверо.

В дверях стоял второй полицейский с автоматом, которого Шарков тоже жестом выставил из квартиры. За годы службы Шаркова еще ни разу ни один полицейский не поинтересовался, что будет происходить в квартире после его ухода. Неужели их это совершенно не интересовало?

В центре комнаты, прямо под пятирожковой люстрой на стуле сидел маленький мальчик. Даже для семи лет он был мелковат. На вид Шарков дал бы ему не больше пяти. Мальчик обеими руками держался за сиденье и размахивал ногами, не достающими до пола. Наклонив голову вниз, он завороженно наблюдал за тем, как стопы, обутые в красные потертые сандалии, то исчезают под стулом, то снова появляются. Казалось, ему нет никакого дела до того, что происходит вокруг. Это было странно. Как правило, альтеры отличаются от своих сверстников более высоким уровнем умственного развития. В детстве и юности это особенно заметно. С возрастом альтер, как и всякий нормальный человек, запросто может закопать все свои таланты в землю. Говорят, уровень алкоголизма среди скрывающихся от властей альтеров-нелегалов очень высок. Хотя, конечно, говорить могут все, что угодно.

Родители мальчика сидели в разных концах комнаты. Мать — на низкой тахте, сведя ноги вместе и упершись локтями в колени. Отец — в глубоком старом кресле с затертой обивкой и сломанным левым подлокотником. У обоих усталые, напряженные лица. Ясное дело, им хочется поскорее со всем этим покончить. И вернуться к двум другим, нормальным детям.

Увидев ловчих, отец встрепенулся.

— Кто вы такие?

— Мы за мальчиком, — спокойно ответил Шарков.

— Я думал, придут врачи… Ну или санитары…

— Врачи ему сейчас ни к чему. Мы доставим мальчика в пансионат, там он пройдет полное медицинское обследование, и тогда уж им займутся врачи, — Шарков говорил стандартные, заученные слова.

— Но почему у вас оружие? — недовольно взмахнул рукой отец.

— В целях безопасности, — ответил Шарков. — Как зовут мальчика?

Разумеется, он знал, как зовут альтера. Но, задав вопрос, он перехватил инициативу в разговоре, чем положил конец бессмысленным словоизлияниям отца.

Ответила ему мать:

— Степа… Степан, — мать умоляюще посмотрела на Шаркова. — С ним ведь все будет хорошо?

Она не хотела услышать правду. Она хотела, чтобы ей дали утвердительный ответ. Ей казалось, что тем самым она снимает с себя ответственность за дальнейшую судьбу сына и передает ее в руки ловчего.

— Разумеется, — улыбнулся Шарков. — О нем позаботятся лучшие врачи.

Игорь понятия не имел, что происходит с альтерами в пансионатах, куда их доставляют ловчие. В системе работы с альтерами существовало четкое разграничение полномочий. Никто не знал всего. Наверное, даже полковник Джамалов не знал, какова дальнейшая судьба альтеров, оказавшихся в специализированных пансионатах. Лечат их там или препарируют — его это не касалось. Он возглавлял отдел «О», сотрудники которого выявляли и изолировали альтеров. Альтеры представляли собой угрозу для человечества — это знали все. Вот только что именно представляет собой эта угроза, было не совсем понятно. Что происходило с человеком, который становился альтером? Если он являлся носителем смертельно опасного вируса, тогда почему ловчие не использовали никаких средств индивидуальной защиты от биологической угрозы? Что вообще представляет собой эта загадочная болезнь? Сколько человек от нее умерло? Как она передается? Через касание или по воздуху? Почему среди ловчих, зачастую очень плотно контактирующих с альтерами, не было ни одного случая заражения? Во всяком случае, Шарков о таком не слышал. И это при том, что разговоры о всевозможных странностях, присущих альтерам, курсировали в среде ловчих постоянно.

Одним словом, существовало множество вопросов, которые лучше было не задавать. Во-первых, потому что они находились за пределами компетентности командира отряда ловчих. Во-вторых, получить на них ответы было невозможно. Шарков не любил эти вопросы. Но они сами постоянно лезли в голову. Одно время Шарков даже начал записывать докучавшие ему вопросы в специальный блокнот — думал, так проще будет от них отделаться. Какое там! В конце концов пришлось сжечь блокнот.

Шарков сделал знак Герману.

Герман, высокий, под два метра, спортивно сложенный парень, с приветливым, открытым лицом, как никто другой умел находить общий язык с мальчишками. С девчонками лучше управлялся белокурый Кеша, с лицом как у Снегурочки.

Герман подошел к стулу, на котором сидел парнишка.

— Любишь крутые тачки, Степан?

Мальчик даже не взглянул на него. Он все так же болтал ногами и наблюдал за их мерным движением.

— Нам придется прокатиться, Степа, — Герман протянул пареньку руку. — Идем.

Степан прекратил болтать ногами и исподлобья посмотрел на ловца.

— Идем, — Герман по-приятельски подмигнул мальчонке.

Альтер обеими руками взялся за протянутую ему руку. Герман ободряюще улыбнулся мальчику. А тот вцепился в руку ловчего зубами.

Герман от неожиданности вскрикнул и дернул рукой, пытаясь вырвать кисть из зубов альтера. Ему удалось сдернуть мальчишку со стула, но тот так и остался висеть у него на руке. Вцепился он в нее, видно, как следует. Кисть руки Германа была в крови. Кровь текла по подбородку альтера.

Мать запричитала дурным голосом и спрятала лицо в ладонях. Отец же попытался подняться на ноги, чтобы вмешаться в происходящее. Но Шарков толкнул его в грудь, и мужик снова упал в кресло.

— Сиди! — ткнул в него пальцем Шарков.

На помощь Герману кинулся Кеша. Он попытался поймать альтера за ноги. Но тот разжал зубы, с обезьяньей ловкостью вскарабкался по руке Германа, обхватил ногами его шею и попытался сорвать с головы ловчего шлем. Сделать ему это не удалось. Тогда альтер изогнулся поистине чудовищным образом, как будто кости у него были резиновыми, и впился в шею Германа зубами.

— Снимите его с меня! — в полный голос заорал Герман.

Кеша схватился за автомат с явным намерением двинуть альтера прикладом.

— Отставить! — крикнул Шарков.

Он быстро просунул руки альтеру под мышки, сцепил ладони у него на затылке и изо всех сил дернул.

Ему удалось оторвать альтера от Германа.

— Намордник! — крикнул Шарков.

По инструкции полагалось выводить альтера из квартиры в наморднике.

— У нас нет намордника для семилетнего пацана! — ответил Герман.

Наклонив голову, ловчий зажимал ладонью прокушенную шею. Между пальцев у него сочилась кровь.

Альтер в руках у Шаркова шипел и извивался как бестия.

Шарков попытался бросить его на пол. Но тот внезапно повернулся к нему лицом. Для того, чтобы сделать это, ему нужно было свернуть себе шею. Но хруста позвонков Шарков не услышал. Зато прямо перед собой он увидел перемазанное кровью и искаженное злобой мальчишечье лицо с разинутым ртом. Ребро ладони Шаркова оказалось точно у него меж зубов. Альтеру оставалось только стиснуть челюсти. Что он, зараза, и сделал. Причем с такой силой, что прокусил перчатку.