Загадочный брак - Страница 34

— …Которое могла бы иметь, не будь я таким дураком и не носись я со своей гордостью. — Алекс повернулся к жене, и его лицо стало жестким. — Ты была со мной честнее, чем я того заслуживал, маленькая. И если бы я тебя потерял, то был бы сам виноват во всем. Я влюбился в тебя в тот самый день, когда впервые увидел… Ты не ошибалась, когда думала об этом. Такое впечатление, словно в меня ударила молния, и, когда очнулся от шока, мне первым делом захотелось убежать со всех ног…

— Не может быть… — прошептала Кэти, боясь поверить в то, что так долго отрицала. Значит, она все же не ошиблась в Алексе. Чувство, которое она ощутила много лет назад, оказалось правдой: это постоянное, сводящее с ума влечение было взаимным…

На Кэтрин пристально смотрели блестящие черные глаза.

— И я не знал, что с этим делать. Ты-совсем девочка, а я еще не готов к женитьбе. Потом вмешался Кристоф и все сделал по-своему. Неожиданно у меня не оказалось выбора…

Не смея поднять глаза, Кэтрин внимательно изучала потертый ковер под своими босыми ногами.

— До этого никто на свете не мог заставить меня делать то, чего я не хотел. Поверить не мог, что могу быть таким бессильным, ощущая себя племенным жеребцом, которого покупал тебе отец, — осевшим голосом признался Серрано. — Попался в лапы сопливой девчонке! После свадьбы я несколько месяцев был вне себя от бешенства. И тогда же поклялся-ты от этого брака не получишь ничего сверх того, что я сам пожелаю тебе дать!

Спасибо тебе, Кристоф, горько подумала Кэти. Огромное спасибо. Ты разрушил нашу любовь, когда она только зарождалась… Кэтрин слишком хорошо знала Алекса и понимала, каково пришлось этому гордецу, попавшему в паутину шантажиста, загнанному в угол, униженному. Она вспомнила ощущение молчаливой угрозы, исходившей от мужа в первый год их брака. Но он так и не позволил себе ничего плохого по отношению к жене. Самообладание у Алекса — просто дьявольское.

— Я тебя понимаю.

— Мы были женаты уже года два, когда во мне снова проснулись чувства к тебе, — продолжал с какой-то яростной решимостью Алекс, стремясь выговориться до конца. — Нет, я не показывал этого. Скорее позволил бы отрубить себе руку, чем подошел к тебе, — неохотно признался муж. — Вся моя гордость восставала против того, чтобы покориться Кристофу. Ты была единственной женщиной в мире, до которой я ни за что бы не дотронулся.

Слышать его слова было невыносимо больно, но Кэти следовало понять причины их загадочного брака.

— Я не брал в расчет тебя. Это была борьба между мной и Кристофом, а ты оказалась заложницей, — продолжал каяться Серрано. — Мне казалось не обязательным считаться с тобой: я всегда знал, что ты никуда не денешься. Пусть я не касался тебя, но этого не мог сделать и никто другой. Таким образом, я с грехом пополам мирился с жизнью.

Нервно рассмеявшись, Кэти сказала:

— А я превратилась в сосульку.

— Еще до смерти Кристофа я уже решил, что наш брак станет настоящим. Понимаешь, мне никогда не приходило в голову, что ты можешь думать по-другому… — При этих словах густой румянец выступил на скулах Алекса, черные глаза смотрели смущенно и виновато. — Ты ведь так долго мирилась со своим положением…

— Ты думал, будет достаточно одного твоего слова, и я упаду в твои объятия, — вставила Кэти. У нее тоже горели щеки, но она тактично не показывала виду, насколько приятно слышать, как Алекс кается в грехах. По крайней мере, Серрано имеет мужество быть честным…

— Я думал, ты меня любишь… и поэтому не уходишь. Теперь понимаю, что это самонадеянно.

Но, как никто другой, Кэти знала, что для такого предположения у Алекса были все основания.

— Когда я случайно услышал твой телефонный разговор со Стивенсоном, то был совершенно подавлен. Впрочем, сам виноват. — Кэтрин чувствовала, как тяжело мужу говорить. — И решил пойти на крайние меры, чтобы удержать тебя. На самом деле я не считал, что это свидетельство по-прежнему представляет для меня серьезную опасность…

— В самом деле? — привскочила изумленная Кэти.

— Просто использовал его как средство удержать тебя и дать нашему браку шанс выжить, хотя и не имел на это никакого права. Но у меня и в мыслях не было расставаться с тобой.

— Ну да. Кто бы еще стал покупать тебе носки? — дерзко сказала Кэти, шагая из угла в угол крошечного гостиничного номера.

— Еще недавно у меня было столько носков, что хватило бы до конца жизни. — Наступила долгая пауза. Тишина звенела в ушах. Осторожно Алекс откашлялся. — Я искренне завидовал решимости Изабеллы, которая наотрез отказалась расстаться с Франциско Марфори.

— Так Франциско-Марфори?

— Младший брат Марии. Разве ты не знала? Кэтрин покачала головой. Снова откашлявшись, Алекс с заминкой произнес:

— Маленькая Белла не позволила гордости помешать голосу ее сердца. А я позволил.

Сапфировые глаза остановились на заострившемся лице мужа, и внезапно Кэтрин поняла, что хочет сказать Алекс. Наверное, Серрано не рассказал бы всего этого никогда, если бы мог обойтись фразой, которую обронил вчера: «Останешься со мной сегодня ночью?». Кэти почувствовала, как на нее накатывает волна счастья.

— Когда я вернулся из Парижа, а тебя не оказалось дома, то почувствовал себя, словно очутился в пустыне, — сказал Алекс срывающимся голосом. — Сделал ставку и проиграл. Ты убежала из нашего дома, будто из тюрьмы! Я не могу без тебя. Вернись!

— Ты же продаешь наш дом, — напомнила Кэти со злорадством, которого раньше за собой не замечала.

— Смейся, смейся… Для меня неважно, что ты не любишь меня. — Алекс сжал кулаки и посмотрел с отчаянием на жену.

— Присяжные еще не вынесли окончательного решения…

— Я очень люблю тебя, — стиснув зубы, пробормотал несчастный Александр.

— И я тоже люблю тебя, но не хотела говорить этого, пока не скажешь ты, — лукаво промолвила Кэти.

— Похоже, мне еще придется пожалеть о той кроткой, сговорчивой девочке, которой ты была! — Выпалив эти слова, Серрано сгреб Кэти в охапку. А потом снова воцарилось молчание. Молодые люди стояли тесно прижавшись друг к другу и не в силах разомкнуть жаркие объятия. Точь-в-точь два магнита, как когда-то сказала Изабелла.

— Не было часа, когда бы я не тосковал по тебе, — клялся Алекс, набрасываясь на ее губы с пылом, от которого у Кэтрин захватило дух. Сильное, гибкое тело мужчины содрогнулось от нежности, когда он крепко прижал к себе хрупкую женщину. — Я думал, что навеки потерял тебя.

Много времени спустя, когда влюбленные пришли в себя после состояния, напоминавшего обморок, Кэтрин тихонько прошептала:

— Что ты почувствовал, когда я выбросила твои носки?

— Если бы ты не злилась на меня, то не стала бы тратить на это время. А раз так — значит, у меня еще оставался шанс, — лениво улыбаясь, признался Алекс.

— Скажи спасибо, что я не искромсала на куски твои костюмы!

— Это обнадежило бы меня еще больше. Но предупреждаю: можешь не надеяться, что я стану учиться готовить, — поддразнил он.

Жестом собственницы Кэтрин провела рукой по заросшей жесткими волосами груди мужа.

— Зато у тебя есть пара других талантов. Темные глаза внимательно изучали ее лукаво улыбающееся лицо.

— Ты так думаешь?

— Уверена. Зачем тебе терять время на кухне, если ты так хорош в роли председателя совета директоров? — невозмутимо спросила она.

— Ах ты, маленькая ведьма! — прорычал Серрано и снова поцеловал жену.

— Я хочу посмотреть тот дом, который ты купил, — сказала Кэтрин.

— Я купил его для тебя.

— Правда?

Муж поцеловал ее в третий раз и снова заставил забыть обо всем.

Только на исходе дня Кэти смогла осмотреть место, где должна была начаться заново их жизнь. Жизнь, в которой им предстояло забыть о тяжелом прошлом и хорошо помнить одну простую истину: они любят друг друга.

Тишина. Еле различимая в полумраке комнаты, Кэтрин сидела в глубоком кресле у окна, выходящего в парк. Чуть слышный шелест листьев и прохлада навевали чувство покоя и уюта. Женщина опустила глаза на свой большой живот под широким белым платьем. Скоро уже должен появиться малыш, их с Алексом первенец. Сейчас малыш вел себя спокойно, видимо удовлетворенный тишиной осеннего вечера. Кэти часто пыталась представить, каким будет их ребенок, — вот он только что родился, вот ему уже два года, четыре, шесть. А это их мальчик уже подросток-вместе с отцом катается на водных лыжах по неправдоподобно синему морю. Боже, как они похожи-отец и сын!..