Загадочное имя - Страница 29
– И все-таки кто она такая? – спросила Нина телевизор.
Наверное, Люка не будет дома по крайней мере часа четыре. Она посмотрела на часы. В Нью-Йорке будет три часа ночи. У нее утром репетиция. Нет, она, как разумный человек, позвонит ему в Лос-Анджелес завтра.
В пять утра Нина продолжала беспокойно ворочаться в постели. «Выспаться все равно уже не удастся», – вяло думала она. Злясь на себя и не очень хорошо соображая, что делает, она подняла телефонную трубку. В Лос-Анджелесе два часа ночи. Конечно, он будет дома.
– Алло! – ответила женщина. Определенно это была не Кейт.
«Спокойно, – приказала себе Нина. – Просто попроси его к телефону. Ничего страшного».
– Прошу прощения, Люк дома?
– Да. Он сейчас в душе. А потом мы ложимся спать. Вы можете перезвонить завтра?
«Он в душе. Мы ложимся спать». Нина на какое-то мгновение потеряла дар речи.
– Я хочу поговорить с ним сейчас, – сказала она как можно спокойнее.
– Что-то срочное? Он просил, чтобы его не беспокоили. Сегодня особый вечер, – добавила девушка, чуть поколебавшись.
– Да простит меня Бог, – жестко сказала Нина, – но я должна потревожить вас обоих.
– Хорошо, если вы…
– Просто скажите ему, что я звонила.
– Кто это?
– Нина. – Она аккуратно положила трубку, а потом с яростью, удивившей ее саму, сбросила аппарат и все остальное с тумбочки.
Нина уставилась на разбросанные по полу осколки.
– Какой бедлам, – сказала она.
Ей хотелось убить Люка. За его предательство, подлую профессию, жуткий вкус. А она-то старалась со всем мириться, хотела разделить с ним жизнь, любила его! И все для чего? Чтобы он мог забраться под одеяло к какой-то дешевке из Калифорнии? И это при первой же разлуке! Душу жгло от боли и обиды.
«А может, он ни в чем и не виноват», – успокаивала себя Нина.
В конце концов, она ведь звонила, чтобы узнать, кто эта женщина. Звонила – и не спросила. Если признаться себе самой честно, то все, конечно, плохо, но она не должна была выносить ему приговор, ничего не выяснив. Она ведь дала Филиппу возможность оправдаться, прежде чем развелась с ним. И, конечно, Филипп не мог дать вразумительного ответа.
«Может, это была его массажистка или секретарь, горничная, телохранитель?»
«Брось, Нина, не будь такой наивной. Он рок-звезда».
«Перестань. Он Люк. Он не предает своих друзей. А меня-то и подавно. Он самый честный человек из всех, кого я знаю».
– Ты становишься просто шизофреничкой, – с отвращением к самой себе сказала она. – Тебе нужен отдых.
Нина ждала его звонка до самого рассвета. Он не позвонил. Она была просто убита. В конце концов усталость дала себя знать, и она задремала.
Не прошло и часа, как ее разбудил будильник. Она поняла, почему телефон не звонил ночью. Шнур был выдернут, и аппарат валялся на полу: она сама сбросила его.
– Да я просто с ума схожу, – пробормотала Нина, направляясь в душ. – Нет, я должна как следует отдохнуть от всего этого.
Она тем не менее оставила все как есть. Ей нужно время подумать, прежде чем она будет разговаривать с Люком. Он может убедить ее почти во всем, и поэтому она сама должна решить, что лучше: оставаться с ним и ждать, пока все образуется, или бросить его во имя нормальной жизни.
На другой день ей предстояла изнурительная восьмичасовая репетиция, требующая полной отдачи. Она должна сосредоточиться. Подумает обо всем потом, вернувшись домой, и позвонит Люку.
На репетиции Нина была совершенно беспомощна. Чувствуя себя несчастной, она не могла собраться с мыслями. Промучившись с ней почти все утро, режиссер отправил ее домой, велев лежать в постели, пока она не почувствует себя лучше. Нина пыталась возражать, но он ничего не хотел слушать.
Нина вернулась в пустую тихую квартиру. Аппарат по-прежнему лежал на полу. Она включила его, положила трубку на рычаг и прилегла в гостиной.
Она лежала в сумерках на кушетке и думала о Люке. Кто он и что он такое? Несколько успокоившись, Нина пришла к выводу, что ее переживания прошлой ночью были результатом большого стресса. Люк совсем не похож на ее бывшего мужа, да и вообще ни на кого. И даже если он самый сексуальный из всех мужчин на белом свете, а ночью у него в номере находится женщина, это не потому, что он обманывает Нину. Люк слишком цельная натура, чтобы предавать ее таким образом.
Она любит Люка. Он нужен ей как воздух. Она пойдет на все, чтобы быть с ним, и не даст озверелым фанатам, несносным журналистам и прочей дряни встать между ними.
У нее не было в отличие от Люка десяти лет подготовки, чтобы научиться плевать на все. Но она не настолько глупа и беспомощна, чтобы позволить разрушить свое счастье.
Конечно, было бы здорово, если бы они могли жить в вакууме, как, например, жили на даче Джесса. Но это невозможно. Ни один из них не создан для такой спокойной и незаметной жизни. Ни он, ни она не остановили бы свое внимание на человеке, мечтающем о подобном.
Нина с изумлением проанализировала происшедшие в ней перемены. Люк разбередил ей душу, научил стремиться к взаимопониманию. Ее жизнь до встречи с ним была правильной, но скучной, полной скрытой неудовлетворенности. Люк изменил все это, дал ей другое, «загадочное имя». Она теперь уже никогда не будет той холодной, сдержанной и одинокой женщиной, какой была до него. Люк заполнил ее душу, он испил ее до дна, но взамен отдал все, что у него было. Они всегда будут очень разными людьми, но останутся частью друг друга.
Так ли важно для нее, что пишут о ней бульварные газетенки, неискренние музыкальные обозреватели или сколько раз ее обед будут прерывать рок-фанаты? Ей все равно. Она знала, что ее родные какое-то время будут сомневаться в нем, но это пройдет. Он им нравится, хотя может случиться, что они не полюбят его, – ведь Люк такой неординарный, – однако доверять ему будут, так же как она.
На душе у Нины стало легко. Она была так счастлива, что, казалось, могла бы протанцевать вниз по Лексингтон-авеню или поднять на воздух весь свой дом.
И все-таки почему Люк не позвонил? Она же включила телефон. Думал, что она так и будет сидеть всю ночь у аппарата и ждать его звонка? Не понимал, что она должна сказать ему нечто очень важное?
Если бы она могла полететь в Лос-Анджелес и увидеться с Люком!… Но у нее репетиция. Она не может сорваться с места и…
– Вот именно, – сказала Нина. Она соскочила с кушетки и побежала в спальню. Схватив дорожную сумку, открыла шкаф.
Она все равно поедет – ведь можно вылететь сегодня и вернуться завтра ночью. Придется первый раз в жизни пропустить целый репетиционный день. Плевать. Она хотела быть на первом месте в жизни Люка, но как она может требовать этого от него, если сама считает свою работу главной? Она должна показать ему, как много он для нее значит. Пускай администрация оперы уволит ее. Пускай.
«Может, так не надо? Может, я еще вернусь из аэропорта?» – колебалась она.
Нина засунула вещи в дорожную сумку и закрыла ее. Надо быть с Люком, обнимать его, говорить с ним, любить его…
Схватив норковую шубу и сумку, она отнесла все в гостиную. Проверила, хватит ли денег в кошельке.
И тут в дверь позвонили.
Она надела шубу, решив отделаться от любого, кто бы ни пришел. Она улетает сейчас, и ни часом позже.
Нина открыла дверь.
– Люк! – воскликнула она.
Он выглядел ужасно. Глаза воспаленные, волосы спутаны, бледный, небритый. Невольно Нина сказала совсем не то, что хотела.
– У тебя кошмарный вид! – вырвалось у нее.
Он, хмурясь, смотрел на ее норковое пальто.
– Почему ты в этой шубе? – раздраженно бросил он. – Ведь знаешь, что я ее ненавижу.
– Люк! – Она бросилась к нему и чуть не задушила, обнимая его и покрывая поцелуями.
Не отрывая губ друг от друга, они каким-то образом сумели войти в квартиру и захлопнуть за собой дверь.
Нина прижималась к нему, чувствуя, как напрягается и твердеет его тело. Это больше всяких слов говорило ей, как он соскучился.