Загадка смерти. Очерки психологической танатологии - Страница 2

В книге я последовательно обсуждаю проблемы социальной и психологической смерти и умирания человека, те новейшие данные, которые получены за последние несколько десятилетий о предсмертных переживаниях людей. Я постараюсь показать, что взгляды на умирание и смерть человека меняются, но ничто не свидетельствует о том, что наша земная жизнь может стать значительно длинней, тем более вечной. Человек смертен, жизнь его коротка, и поэтому в человеческих взаимоотношениях огромно значение моральных принципов, норм поведения и, конечно же, уровня морально-психической зрелости людей.

Проблема смерти занимает заметное место также в литературе и искусстве: художественная литература, если она не исследует с достаточной глубиной многочисленные психологические, нравственные и социальные вопросы умирания и смерти, их воздействие на поступки и образ мышления людей, значительно теряет в своей реалистичности, художественной силе о очаровании. Для того, чтобы понять ход и стиль жизни человека, в числе многих других факторов, следует раскрыть также его отношение к неизбежности смерти.

Отмечу, что в опубликованных в последние годы танатологических работах авторы чаще всего пишут о предсмертных переживаниях людей, оживленных из клинической фазы умирания. Эти вопросы широко представлены и в настоящей книге. Однако считаю более перспективным и адекватным представить вниманию читателей более широкую картину проблем новой науки – психологической танатологии. Многие из них не менее важны и интересны, чем те, которые касаются к клинической смерти человека. Развитие современной танатологии началось примерно с 50-х годов XX века и идет достаточно быстрыми темпами.

Настоящее второе издание книги включает весь материал первого издания (Ереван, 2000; Санкт-Петербург – Москва, 2004), а также существенные дополнения, которые сделаны практически во все главы книги. Некоторые темы до такой степени расширены, что приходилось исследовать их в новых главах. Я постарался как можно полнее представить проблематику современной психологической танатологии и полученные в этой области результаты. Одновременно в книге выдвигается много новых проблем и идей, которые, как я надеюсь, существенно обогащают эту область нашей науки. Они могут стать предметом новых исследований.

В течение своей жизни каждый индивид устанавливает взаимоотношения со многими людьми. Некоторые из этих связей оказываются устойчивыми, насыщенными положительной эмоциональностью и значительными. Удовлетворяя основные биологические, психологические и социально-психологические потребности человека, они могут сохраняться долгие годы, а некоторые из них – до конца жизни.

Определенная часть наших взаимосвязей с другими носит формальный, официальный и функциональный характер. Это в эмоциональном отношении бедные, «сухие» отношения: они устанавливаются преимущественно с целью выполнения наших официальных и формальных ролей в различных организациях.

Все социальные связи оказывают влияние на развитие личности и на ее психические состояния, на выбор ею стратегии, тактические приемов и механизмов поведения, выбор целей и другие психические процессы. Но наиболее глубокое влияние оказывают связи первого типа, а именно: непосредственные, психологически наиболее богаты и глубокие, так называемые первичные социальные связи. Они являются преобладающими в семье, группе друзей и единомышленников и в других небольших группах людей.

Один из самых известных социальных мыслителей ХХ века, Джекоб Морено, образно называет индивида и тесно с ним связанных в данном отрезке его жизненного пути людей «социальным атомом». Это неслучайное название: Морено всю свою жизнь искал те первичные социальные связи, которые лежат в основе жизнедеятельности как отдельных индивидов, так и общества в целом. И. кажется, нащупал какие-то интересные психические реальности.

В «социальном атоме» человека могут не состоять те люди, с которыми он находится лишь в официальных отношениях. Можно себе вообразить, как от человека исходят волны и излучения, притягивающие к себе одних и отталкивающие других. Именно такие невидимые, но мощные излучения и, согласно Морено, связывают человека с теми людьми, которые входят в состав его социального атома. Возникающие в ходе индивидуальной жизни каждого человека социальные образования – относительно устойчивые группы, в которых жизнь человека протекает наиболее непосредственно и конкретно.

Эти социально-психологические представления позволяют выдвинуть идею о реальности такой разновидности человека, как его социальная смерть. В процессе старения в социальном атоме человека происходят изменения, некоторые из которых необратимы, неизлечимы. Пока человек еще молод и инициативен, он, при выходе из среды своих приближенных одного из них, обычно достаточно быстро заменяет его другим, новым членом. Этому новому члену приписывается примерно такая же роль, какую играл выбивший член социального атома. Социальный атом индивида обновляется, причем, как замечает Морено, обычно эти процессы происходят почти автоматически. В этом процессе отмечаются интересные явления. Оказывается, что отсутствующему, например умершему, человеку идет на смену другой индивид, но никогда – целая группа людей. Создается впечатление, что человек, занимающий в этом социально-психологическом образовании центральное место (а ведь каждый из нас – центр своего социального атома!), не может терпеть в нем более одного сходного члена.

Кроме того, в окружающем мире существует огромное число других социальных атомов, и они тоже нуждаются в «ремонте» и «реконструкции», им тоже нужны новые члены. И они притягивают к себе людей, выбивая из других первичных кругов общения.

Несмотря на эти изменения, социальные атомы, как саморегулирующиеся системы, стремятся к равновесию, и взаимоотношения их членов, их симпатии и эмоциональные взаимодействия, в целом остаются устойчивыми.

Бессознательное стремление социальных атомов к равновесию Морено называет «социостазисом». Определенный уровень контактов остается довольно постоянным. «Частота эмоционального обмена стремится к равновесию, – считает Морено, – поэтому эмоциональную экспансивность можно измерить[1].

Величина, размеры социального атома каждого человека обусловлены его психическим качеством, которое получило название «эмоциональной экспансивности»: есть люди, склонные устанавливать многочисленные связи с другими людьми, но есть и такие, которые довольствуются многочисленными взаимоотношениями. Некоторые ищут контактов с людьми преимущественно для того, чтобы дать выход своим гуманным, положительным, просоциальным чувствам и мотивам, но есть и немало таких, которым многочисленные социальные связи нужны для разрядки накопленной в психике агрессивности, зависти и других враждебных чувств. Экспансивность первых называют положительной, конструктивной, в то время как свойственная вторым разновидность экспансивности явно носит отрицательный, разрушительный характер.

По мере старения человеку все труднее заменять утраченных членов своего социального атома новыми. Это «социальная смерть извне» – в отличие от смерти индивидуальной психики. «Социальная смерть бросает свою тень на человека задолго до его физической или духовной смерти. Распад социального атома индивидуума может начаться «по многим причинам: а) потеря любви, б) замена одного индивидуума другим, менее подходящим, в) смерть. Смерть индивидуального члена представляет собой более постоянную потерю, а шок, порожденный ею, редко воспринимается в своем полном значении»[2].

Когда мы живем дольше тех, кого любили, то «мы понемногу умираем вместе с ними», мы чувствуем, как призрак смерти движется в нашем социальном атоме от одного лица к другому. Заменяющие не полностью восполняют утрату, и даже сам факт замены Морено считает утратой. Человек начинает понимать значение смерти задолго до появления признаков физического и духовного упадка. Морено полагает, что вряд ли можно найти лекарство против шока социальной смерти.