Загадка о тигрином следе - Страница 7

Красивый чекист досадливо поморщился на так некстати возобновившуюся казнь, после чего ободряюще ласково улыбнулся Лукову.

– Да вы не бойтесь. Можете быть с нами совершенно откровенным. Вы не будете расстреляны. В отношении вас допущена ошибка, которая к счастью вовремя исправлена. Вы умный, и вероятно знающий своё дело специалист. Советская власть нуждается в таких людях, как вы. Ну так как же?… Хотите закурить?

«Красавчик» изящным театральным жестом протянул Лукову открытую пачку папирос «Зефир».

После всего пережитого за последний год Луков не слишком верил в великодушие новой власти. Но и врать, да изворачиваться неумел, даже если от этого зависела его жизнь.

– Я уже много раз говорил вашему следователю, что по своим убеждениям не являюсь ни монархистом, ни анархистом, – тихо, с лёгкой картавинкой заговорил Луков. И вдруг гордо вскинул голову, с вызовом взглянул на чекиста.

– Впрочем, большевиком тоже. Политика меня вообще мало волнует. Я закончил исторический факультет и занимаюсь восточными языками и восточной культурой. В то же время меня не может не волновать, то, что вы делаете в университете, где я имею честь служить! К сему мне более добавить нечего.

Такой ответ не озлобил красивого чекиста, он даже не поспешил захлопнуть коробку «Зефира».

– Мы большевики за свободу мысли, – пояснил он вкрадчиво.

Дрожащими пальцами Одиссей взял папиросу и закурил, благодарно кивнув в ответ на подставленную ему зажженную спичку. Но после первой же затяжки зашёлся в жестоком кашле. Наблюдающие за ним чекисты иронично переглянулись. Однако, переборов себя, Луков сделал следующую затяжку, потом ещё и ещё одну. Вот уже два дня у него во рту не было ни единой хлебной крошки. Страх смерти на время притупил чувство голода. Но теперь ему снова страшно захотелось есть. То и дело накатывала тошнота, в ногах ощущалась ватная слабость. Никотин же, как он слышал, имеет свойство притуплять голод и способствует психологическому расслаблению. Что жь, это как раз то, в чём он сейчас нуждался более всего. Вполне вероятно, что в обмен на его простодушную откровенность из этого кабинета его отведут обратно во двор, в таком случае эта папироса станет ему последним удовольствием в этой жизни.

– Значит, вы не считаете себя нашим принципиальным противником? – неожиданно вывел из сказанного Луковым «красавчик».

Одиссея озадачило, что его слова были повёрнуты таким образом. Он не знал, что ответить. И решил, что самым мудрым будет выбрать приемлемый в сложившихся обстоятельствах компромисс с собственными убеждениями и совестью, то есть промолчать.

– Очень хорошо, – немного подождав, «красавчик» удовлетворённо слегка откинулся всем корпусом назад, и ещё шире и приятней улыбнулся арестанту.

– Вы не пожалеете о своём выборе, уважаемый товарищ Луков.

Из кабинета Одиссей вышел в сопровождении всё того же молчаливого спасителя в кожаном обмундировании, который доставил его сюда. Велев арестанту минутку обождать, сопровождающий по какому-то срочному делу зашёл в соседнюю дверь.

Неожиданно для себя Луков остался в коридоре один. Пришло осознание того удивительного факта, что в его положении бесправного узника, которого либо держат под замком, либо водят под бдительной охраной конвойных, произошла важная перемена. Пусть на несколько минут и внутри тюрьмы, но его предоставили самому себе!

Между тем за дверью, возле которой стоял Одиссей, возник оживлённый спор. Кто-то сердитый с кавказским акцентом запальчиво сказал, не догадываясь, что тот, о ком он говорит, всё ещё находится поблизости:

– Напрасно ты ему веришь, Глеб. Ясно же, что он контрик и морочит нам голову лишь для того, чтобы спасти собственную шкуру.

Луков предположил, что голос принадлежит брюнету с болезненным одутловатым лицом, то ли армянину, то ли азербайджанцу. Пока Одиссей был в кабинете, кавказец не спускал с него недоверчивых прищуренных глаз.

– Брось к нему придираться, Нубар – мягко отозвался благородный баритон «красавчика». – Он нам нужен для дела.

– Глеб, прав, – вступил третий голос. – Мы должны переступать через свою классовую ненависть, когда дело касается высших интересов революции. Сыграть ему свадьбу мы всегда успеем. А пока, раз представилась такая возможность, надо использовать его знания. Но если только попробует вилять, будет ему венчание.

Окончания разговора Луков не дослушал, так как вернулся сопровождающий его чекист. Они снова куда-то зашагали длинными гулкими коридорами и лестницами. По пути Одиссей пытался понять, что означает странная реплика неизвестного чекиста про какую-то свадьбу. Он не догадывался, что на циничном сленге местных сотрудников так принято именовать расстрел, который иногда ещё называют «венчанием со смертью».

Кабинет, в который теперь попал Луков, по контрасту с прежним был просторный и светлый. Здесь царил образцовый порядок: кресла в белых чехлах, у одной стены стоит большой книжный шкаф. В ближнем правом углу кабинета на журнальном столике необычная шахматная доска. С каждой из её четырёх сторон выстроились армии – две белые и две чёрные – всё готово к началу бескомпромиссного сражения, ведь просто поставить мат вражескому королю в древнеиндийских шахматах недостаточно. В эту игру – прародительницу современных шахмат играют до полного уничтожения неприятельских армий, пока не будет повержена последняя вражеская пешка.

В центре комнаты покрытый зелёным сукном длинный совещательный стол, за которым расположились несколько начальственного вида чекистов. Все сидят молча. Слышно только как ходит маятник за крышкой больших напольных часов и поскрипывает перо в руке сухощавого человека лет сорока в военном френче. Он сидит у дальней стены кабинета за отдельным массивным столом. Этот человек быстро просматривает какие-то бумаги и делает в них пометки. У него узкое бледное лицо с выразительными острыми чертами и ввалившимися щеками: верхнюю губу прикрывают достаточно пышные усы, подбородок венчает козлиная бородка-эспаньолка, зачёсанные назад волосы открывают широкий умный лоб. Из-за этой бороды Луков про себя назвал хозяина кабинета «козлебородым», ибо пока не знал его имени и должности. Однако сразу стало понятно – козлебородный здесь главный.

Когда Одиссей только вошёл, хозяин кабинета поднял не него внимательные уставшие глаза.

– А, товарищ Луков. Здравствуйте, – голос у козлебородого ровный и немного усталый. – Проходите, садитесь. Прошу меня извинить, необходимо завершить безотлагательное дело. Это не терпит.

Наблюдая, как хозяин кабинета медленно, вдумчиво и спокойно просматривает документы, как почтительно ждут, когда он закончит свою работу, начальственного вида чекисты, Луков проникался опасливым почтением к обладателю маленькой козлиной бородки. Чувствовалась, что в руках этого спокойного человека с негромким вежливым голосом сосредоточена огромная власть карать и миловать.

Наконец, закончив просмотр бумаг, хозяин кабинета нажал кнопку звонка и передал несколько папок вошедшему секретарю.

Теперь его ясные внимательные глаза всерьёз обратились на только что вошедшего посетителя. С минуту он задумчиво рассматривал Лукова, затем неожиданно спросил с появившейся ироничной лукавинкой в глазах:

– Родители назвали вас Одиссеем в честь героя Гомера?

– Да, мой отец в молодости очень интересовался античной историей, в особенности древнегреческими эпосами. В юности он тоже мечтал отыскать Трою, как Генрих Шлиман, – ответил Луков. – Незадолго до смерти Шлимана они познакомились во время публичных лекций немца в Лондоне.

– Вот как! – живо отреагировал «козлебородый». На лице его появилось нечто вроде улыбки.

– Кстати, вы даже немного похожи на знаменитого царя Итаки. Во всяком случае, у вас классический греческий профиль, – заметил он. – В тюрьмах и ссылках я частенько коротал время за чтением античных авторов. Жаль, давно уже нет времени взять в руки хорошую книгу. Но кое-что из прочитанного в памяти ещё осталось.