Загадка о тигрином следе - Страница 155

– И раз он такой прохвост, вы решили им пожертвовать, когда появилась нужда! – с горькой усмешкой закончил её рассказ Одиссей, хотя ему сейчас вовсе было не до шуток.

– Легко могу себе вообразить, сударыня, как вы вначале вскружили голову сорокалетнему бонвивану, а затем превратили его в своё послушное орудие. С вашим то даром притворства и обольщения сделать это было вовсе не трудно! Бедняга явно свихнулся от любви к вам. Это ведь вы приказали ему отравить турка… А ваш муж – им вы тоже пожертвовали?

– Повторяю, любимый, напрасно ты пытаешься увидеть во мне исчадие ада. Все они получили по заслугам. Кенингсон всё равно был конченный человек с его больным сердцем и многолетним стажем курильщика гашиша. Артурчик виноват сам, хотя я пыталась удержать его от глупого бегства. А у турка руки были даже не по локоть, а по подбородок в крови. К твоему сведению, Джедмаль являлся одним из организаторов геноцида армянского населения Османской империи… Необходимость оправдываться вызвала у неё лёгкое раздражение, молодая женщина даже слегка топнула ножкой.

– И довольно об этом! Сейчас речь не о них, а о тебе. Я желаю спасти тебя, Одиссей! Потому что британские власти обвиняют тебя в убийстве капитана Ягдхазбенда. Этот отряд пионеров во главе с английским офицером специально выслан помощником губернатора приграничной провинции, чтобы изловить тебя и переправить в Индию. И вряд ли суд поверит в твой рассказ об оборотне. Ты можешь умереть ещё в тюрьме, ведь индийская тюрьма – это местечко, по сравнению с которым камчатская каторга выглядит почти оздоровительным курортом.

Одиссей и сам знал, что наибольшее число смертей от несчастных случаев, болезней и голода в тюрьмах планеты за всю историю человечества происходило именно в Индии. В 1756 году по приказу правителя Бенгалии Сураджа Доула в камеру пять с половиной метров на четыре метра стражники запихнули 145 мужчин и одну женщину. Через несколько часов в живых остались только 23 человека…

– Но даже если тебе «повезёт» дожить до оглашения приговора, – продолжала Кира, – девять шансов из десяти, что тебя публично повесят под аплодисменты и довольные крики толпы. Подумай об этом!

Предложение Киры было таково: он должен добровольно сдаться британским властям. Далее его переправят в Европу. Там предоставят возможность выступить перед репортерами крупнейших мировых газет и телеграфных агентств, а также перед делегатами недавно образованной Лиги наций с разоблачениями коварных планов большевиков свергнуть законное правительства Афганистана, поддержать восстание черни в Индии и распространить огонь мятежа по всему Востоку.

– Ты расскажешь, как комиссар экспедиции и его подручные красноармейцы, не смотря на твои отчаянные попытки запретить им это, вероломно расправились с подданным Великобритании. Лично с тебя все обвинения сразу будут сняты. Убийство Ягдхазбенда повесят на Лаптева.

Кира сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией Лукова, после чего перешла к главному:

– Я уполномочена передать тебе персональное предложение от самого Вице-короля Индии лорда Челмсфорда. Не из любви же к фотографии я, рискуя головой, бегала к бухарскому бронепоезду!

Она извлекла из тайника в подошве своего правого ботинка записку и протянула Одиссею. При этом пояснила:

– Целых два года я была глубоко законспирированным агентом, не имела никаких контактов с центром и другими агентами. Меня берегли для особых целей. И только, когда на горизонте появился ты, я получила приказ действовать!

– Но почему вы и ваши боссы так уверены, что журналисты и депутаты Лиги наций поверят такому мелкому перебежчику, как я?

– Не скромничай, дорогой! Ты руководитель особой экспедиции, которую курируют видные большевики. Благодаря стараниям наших друзей из тайной офицерской организации, с большим риском действующих в Москве, Ташкенте и в других крупных городах «Совдепии» под носом у чекистов, о твоей миссии уже известно на Западе. Наша разведка организовала появление нескольких разоблачительных статей в главных британских, французских и американских изданиях. Таким образом благодатная почва для твоих разоблачительных выступлений подготовлена. Тебе надо лишь принять щедрое предложение, и ты станешь свободен и богат. Лучшие университеты Великобритании, Франции, Североамериканских Штатов будут рады предложить тебе свою кафедру и звание профессора.

– А ты? Что получишь ты от моего согласия?

– Я?

Кира ответила, почти не задумываясь:

– Я хочу уйти из разведки. Вернуться к нормальной жизни: иметь семью, дом, чтобы больше не притворяться… Но для этого мне нужен ты.

Отряд, что перекрыл им дорогу, приблизился вплотную к паре. Бородатые английские наёмники держали наизготовку огромные сабли и смотрели на Лукова настороженно.

– Только прошу тебя, не делай глупостей! – обернулась к Лукову Кира, и предупреждающе подняла руку. Она обратилась к британскому офицеру, который тоже носил бороду и был сильно загоревшим, поэтому издали мало отличался от своих солдат.

– Лейтенант Энсон, мой русский друг готов полностью довериться вам, как джентльмену.

Кира стала уговаривать Лукова положить ружьё на землю.

– Сделай это скорей! Иначе туземцы могут неправильно истолковать любое твоё движение, и набросятся на тебя.

Но Одиссей будто не слышал обращённых к нему слов. Он воинственно поднял мальтук. Какого-то конкретного плана у него не было. Просто что-то изменилось в мирном обывателе с тех пор, как он покинул родную Москву, и это что-то не позволило ему покорно сдаться и перейти на вражескую сторону.

– Безумец! – тихо простонала шпионка и закрыла лицо руками.

Бородачи бросились на Одиссея. Перед самыми глазами Лукова сверкнули занесенные кривые мечи. Первый удар он сумел отбить прикладом. Но тут же широкое лезвие вонзилось ему в правое плечо. Ружьё выпало из рук Одиссея. И в то же мгновение воздух наполнился странным свистом. Замахнувшийся чтобы отсечь беспомощному русскому его дурную голову головорез, вдруг дёрнулся всем телом, захрипел, закатил глаза и навзничь повалился на землю с дырой в черепе размером с голубиное яйцо. Стоящий рядом с ним другой пуштун получил зазубренным камнем по затылку и молча рухнул в пропасть. Шею ещё одного насквозь пронзила стрела…

Неожиданно из-за скалы свирепой толпой выскочило человек тридцать пуштунов. Некоторых из них Одиссей кажется видел в горном селении. Размахивая мечами и обстреливая противника из пращей и луков, они бросились в атаку на своих земляков, перешедших на службу к англичанам. Как успел заметить Одиссей, второй отряд британских пионеров тоже подвергся нападению.

Столкновение враждебных дружин было страшным. Казалось, на полной скорости врезались друг в друга два небольших железнодорожных состава. В воздух полетели части амуниции и куски тел. Над головами дерущихся быстро-быстро замелькали мечи, приклады, какие-то железные палки. Но ружья молчали из-за опасности камнепада. По этой же причине не было слышно свирепых боевых кличей. Страшная резня происходила под аккомпонимент тяжёлого дыхания, звон стали и треск ломаемых костей. Лишь изредка кто-то, пронзённый штыком или разрубленный мечом, потеряв контроль над собой, испускал жуткий предсмертный крик; либо слабо стонал под ногами дерущихся тяжелораненый, не в силах молча переносить ужасные мучения.

Вскоре Одиссей заметил среди атакующих Георгия! Верный товарищ всё-таки не оставил его в критическую минуту! Их глаза встретились Индийский юноша радостно улыбнулся и стал пробиваться к ним вместе с несколькими союзными горцами. Вскоре они встали рядом с русскими, чтобы защитить их.

Рана не позволяла Лукову драться в полную силу. Но и оставаться безучастным зрителем он не мог. Поэтому молодой мужчина пытался как мог орудовать здоровой рукой. Какое-то время это ему удавалось, пока из толпы дерущихся не выскочил вражеский воин и не налетел на него, как таран. Выглядел он безумцем: лицо залито кровью, в вытаращенных глазах застыло бессмысленное выражение ужаса и потрясения, раскрытый в беззвучном вопле рот съехал куда-то на щёку. В раках у него ничего не было. Но это не делало безумца менее опасным. Он сбил Одиссея с ног, прыгнул на него сверху, вцепился в горло скрюченными пальцами, и начал остервенело душить. И если бы не Георгий, пришлось бы Одиссею проститься с жизнью. Верный индиец оглушил бесноватого ударом приклада, после чего помог Лукову выбраться из-под обмякшего тела…