Загадка белого «Мерседеса» (сборник) - Страница 14

— И никто не посещал его?

— Никто. Впрочем, был один посетитель. За неделю до исчезновения доктора. Он пришел ночью и его лица я не мог разглядеть. Доктор разволновался сначала, даже не хотел выходить… Потом спустился в гостиную, где его ждал гость, и, сейчас же вернувшись, предложил мне уйти до утра.

— И вы никому не сообщили об исчезновении доктора Алеса?

— Никому, сэр.

А как выглядел ваш хозяин, Максвелл? Попробуйте описать, — спросил Тэмм привратника.

— Описать? — задумался тот. — Высокого роста, худой… Позвольте, сэр. У меня, кажется, есть его фотография.

С проворством, явно несвойственным его возрасту, он выбежал в соседнюю комнату и сейчас же вернулся с фотокарточкой. Тэмм выхватил ее и поднес к свету.

Теперь все, столпившись вокруг инспектора, разглядывали принесенную фотокарточку. На ней был запечатлен худощавый мужчина средних лет, в темном костюме, с лицом, отлично знакомым каждому из присутствующих. Это был Хэмнет Седлар, только без монокля.

— Лжец! — закричал Роу. — Подлый убийца! Я отомщу ему за эту пулю, — он помахал раненой рукой.

— Успокойтесь, Гордон, — остановил его Лейн. — У нас еще нет доказательств против доктора Седлара.

— Мистер Лейн, — вскипела Пэт, — а эта фотография?

— Остается одно, — твердо произнес инспектор, — надеть на него наручники и заставить сказать правду.

Лейн молчал. Все смотрели на него, ожидая, что он ответит инспектору.

— Не забывайте, что он английский подданный, инспектор, — проговорил наконец Лейн с явным оттенком неудовольствия. — Не надо спешить, джентльмены. В этом деле много, очень много неясного. Надо действовать осмотрительно, инспектор. Поверьте мне.

— А мне кажется… — начал было инспектор.

Но Лейн уже перебил его:

— Я почти уверен, что вы уже приняли правильное решение, инспектор. Надо обыскать дом. А потом… как Это сказано у Шекспира? «Незваные гости приятны после ухода». Поэтому начнем. Будьте нашим гидом, Максвелл…

Максвелл провел их через маленький зал мимо деревянной лестницы, которая вела в спальню, и остановился у массивной дубовой двери.

— Доктор обычно работал в этой комнате.

Кабинет был отделан темным дубом, по стенам тянулись стеллажи с книгами.

— Что это? — воскликнул Тэмм, бросаясь к письменному столу. — Инспектор наклонился над пепельницей, рассматривая куски разбитой глиняной трубки. — Донохью, — прошептал он.

— Он курил глиняную трубку, — шепотом пояснила Пэт. — Если это его трубка, значит, он сам где-то поблизости.

— Откуда эта трубка, Максвелл? — резко спросил инспектор.

— Не знаю, сэр. Разбитые куски трубки я собрал с пола и положил в пепельницу, когда прибирал в кабинете,

— Когда это было? Вечером?

— Нет, сэр. На другой день утром.

— Значит, трубка была разбита после вашего ухода? Может быть, ее курил сам доктор?

— Он некурящий, сэр.

— Я полагаю, инспектор, — задумчиво произнес Лейн, — что мы сможем теперь четко установить последовательность событий. Доктор отпустил Максвелла вечером двадцать седьмого, а Донохью в это время, вероятно, прятался в кустах. Затем он прошел в дом и встретился с Алесом. Что произошло потом, пока не ясно.

Инспектор угрюмо вздохнул и вышел из комнаты. Все молча последовали за ним. Так же молча были обследованы другие комнаты, но безрезультатно. Только в спальне Пэт обратила внимание на аккуратно застеленную кровать.

— Это вы стелили? — спросила она Максвелла.

— Я, мисс. Утром двадцать седьмого.

— А не двадцать восьмого? Вы же собирались отправить пакет. Разве вы не зашли сюда и не обнаружили смятой постели?

— Постель не была тронута, мисс.

— Значит, доктор не ночевал дома? — спросил Лейн.

Роу, стоявший возле открытого шкафа, скользнул взглядом по полкам, машинально сунул туда руку и извлек что-то, ярко переливающееся всеми цветами радуги.

— Библейская борода! — воскликнул инспектор.

Лейн с любопытством рассматривал знаменитую бороду,

украшавшую таинственного клиента агентства Тэмма. Роу снова заглянул в шкаф и с ловкостью фокусника вытащил большие темные очки и синюю шляпу.

— Одно ясно, инспектор, — сказал Лейн, — ваш визитер, оставивший шестого мая конверт на хранение, и похититель джаггардовского Шекспира в Британик-музее — одно и то же лицо. Но если Седлар прибыл в Нью-Йорк только двадцать первого мая, то значит…

Он не договорил. Инспектор взревел, малиновый от гнева:

— Довольно! Надоело мне это проклятое дело. Одному кажется одно, другому другое. А мне осточертели все ваши загадки! Хватит! Ко всем чертям! Пошли, Пэтти.

— А что же мне делать? — беспомощно пролепетал Максвелл.

— Мне кажется, Максвеллу следует оставаться здесь, — сказал Лейн. — Надо ждать и делать вид, что ничего не случилось. А если доктор Алес вдруг вернется, что, по-моему, вполне допустимо, вы, Максвелл, тотчас же дайте знать об этом инспектору. Запишите номер телефона.

— Слушаюсь, сэр.

За целую неделю никаких событий, связанных с этим запутанным делом, не произошло. Ничто не проясняло нерешенных загадок, никто не сообщал дополнительных сведений. Инспектор с головой погрузился в розыски пропавших бриллиантов, о которых как-то упомянул вскользь, и почти не бывал у себя в конторе. Детективное агентство Тэмма было целиком предоставлено в ведение мисс Броуди. Пэт задумчиво бродила по залам Британии-музея в сопровождении Гордона Роу. Не напоминал о себе и Лейн. Он не покидал своей виллы и, казалось, совсем забыл о докторе Алесе. Неизвестно где находился и Донохью, пропавший вахтер музея. Доктор Седлар ежедневно приходил на работу в музей. Словом, все было спокойно.

Тишину взорвал телефонный звонок. Двадцать девятого июня утром Пэт просматривала почту в конторе агентства Тэмма.

— Алло! — Пэт подняла трубку и тут же замерла, словно пораженная молнией.

— Помогите… Инспектор… Приезжайте скорее… Это я, Максвелл.

В трубке послышался глухой удар, и все смолкло. Напрасно Пэт кричала и дула в трубку — телефон молчал. Торопливо надев шляпку, Пэт выскочила в приемную.

— Мисс Броуди, скорее соединитесь с виллой «Гамлет».

Дрюри Лейна дома не оказалось. Передав, чтобы он немедленно ехал к доктору Алесу, Пэт позвонила Роу, а затем в полицию. Через двадцать минут спортивная машина Пэт была уже на пути к дому доктора Алеса. Вскоре их нагнал «Линкольн» Лейна.

— Вы предупредили полицию? — спросил старый актер, когда они подъехали к ограде дома.

— Наверное, полицейские уже здесь, — ответила Пэт.

— Не думаю… — Лейн внимательно разглядывал дорожку из гравия. — Ведь ночью шел дождь, а следов автомобильных шин нет. Видимо, мы первые. — Он обернулся к стоящему в стороне Гордону. — Пошли вперед. Трудно сказать, что может произойти.

Они подошли к дому. Дверь и окна были закрыты, ни единый звук не нарушал тишины. Роу постучал, но никто не ответил. Тогда он отошел на несколько шагов и с силой навалился на дверь. Она распахнулась. Они вошли и тут же остановились, пораженные. Все здесь было перевернуто, словно по комнате прошел смерч. Старое кресло валялось на полу, ножки его были сломаны. Мелкие осколки зеркала, когда-то висевшего на стене, усыпали пол. Подставка для зонтиков перегораживала дорогу.

В молчании они прошли дальше. В гостиной их встретила та же картина. Портьеры, ковры — все было в полном беспорядке. В кабинете были изуродованы даже стены, рассеченные чем-то тяжелым и острым, осколки разбитых стекол хрустели под ногами. Ворох бумаг окружал письменный стол с выдвинутыми ящиками. Максвелла нигде не было.

— Во дворе, кажется, гараж, — сказал Лейн.

Гараж был заперт. Тогда Роу разбил стекло и влез внутрь.

— Он здесь, — сказал Роу, появляясь в дверях, — но, кажется, мы уже ничем не сможем ему помочь.

Гараж был почти доверху набит старыми ящиками, промасленными тряпками, ржавым инструментом и прочим хламом. Сюда же был втиснут небольшой автомобиль. Между потертым креслом с болтавшимся на нем обрывком веревки и дверью лежал Максвелл. Возле него на ящике стоял телефонный аппарат с длинным шнуром. На конце его в воздухе болталась трубка. Роу и Лейн перевернули тело.