Загадать и принять (СИ) - Страница 4

— Прекрати! — потребовала я, хотя голос от страха стал слабым и больше походил на шипение змеи.

— Нет, — спокойно ответил он, нагло смотря на меня. Я попыталась встать. Пусть буду балансировать на одной ноге, но быть облапанной в автобусе каким-то извращенцем я не хотела. Но не получилось. Он только сжал мое колено. Не сильно, но весьма ощутимо. — Не скандаль.

— Или что? — спросила я. Попыталась убрать его руку со своего колена, но он вместо этого переплел свои пальцы с моими. Как корни какого-то дерева, длинные и крепкие. И не выбраться из захвата.

— Тебя как зовут? — спросил он, почти прошептал мне на ухо.

— Эля.

— Молодец. Ничего страшного нет, чтоб назвать свое имя. Это же не номер счета в банке, где лежат все накопления, — мягко ответил он. Его пальцы последний раз мазанули по моей пояснице и поправили куртку. — Данко.

— Что?

— Меня так зовут. Помнишь Горького?

— Герой, который своим сердцем осветил путь в темноте и вывел людей из темного леса?

— Он самый. Не спрашивай, что мама хотела этим сказать. Говорит, ей имя понравилось, — ответил он.

— Отпусти.

— Не хочу. Что будешь делать? Закатишь скандал? Драться начнешь? Заплачешь?

— Ты недоученный психолог или энергетический вампир?

— Кто? — он рассмеялся. — Это как обсыпанный мукой Эдик из фильма?

— Ты хочешь вывести меня на эмоции? Не дождешься.

— А чего дождусь? — его дыхание щекотало щеку.

— Игнора.

— Не, не получится. Не люблю когда меня игнорируют. Я тогда еще больше заводиться начинаю. Да не в том смысле, о котором ты подумала, — хмыкнул он, после того как я на него вопросительно посмотрела. — Мне тебя захочется растормошить. А я могу тогда и заиграться.

— Надо посмотреть который час.

— Мы все равно опоздали на электричку, — ответил Данко. Его лоб коснулся моей щеки.

— Спать хочу, нет сил. Сейчас бы нырнуть в кровать и на сутки завалиться в спячку. Составишь компанию?

— Нет, — я пыталась сохранять спокойствие, хотя это было тяжело.

— Жалко. А я надеялся на хорошую компанию.

— Вот скажи, что ты ко мне пристал? — я попыталась от него отодвинуться, но Данко только крепче меня обнял.

— Ну, это не я к тебе на колени прыгнул, — пробормотал он. — И я не к тебе так активно прижимался всю дорогу.

— Народу много! И все случайно вышло!

— Тихо, не кричи. Или хочешь, чтоб мы попали с тобой на экраны компьютеров? Сейчас люди любят всякую ерунду снимать и выкладывать, — зевая, ответил он. — Вроде поехали.

— Поскорее бы, — не выдержала я.

— Куда торопишься? Все равно на платформе загорать будем. Тут, по крайней мере, сидим.

— Может хочу избавиться от твоего общества.

— Я как клей момент: оказался на руках — отмыть тяжело. На днях ботинки клеил, смотри чего с руками стало! — он показал мне руки, которые были в клею. — Самое смешное, ботинки клеить он не хочет. Зато на руках хорошо остается.

— Может жидкостью для снятия лака протереть? — предложила я, замечая, что начинаю отвлекаться от страха. Он начал отступать.

— У тебя с собой есть?

— Нет. Дома.

— Тогда в гости вечером загляну. Поможешь мне руки отмыть.

— Я тебя в гости не приглашала.

— Заодно напоишь чаем за спасения твоего кошелька от воров, — не слушая меня, продолжил он.

— Может ты его сам украл?

— Не, я по-другому с женщинами знакомлюсь. Это больно скользкий путь. И будь я карманником, то жил бы побогаче чем сейчас. А так я всего лишь бедный, вечно голодный студент.

— Студент, давай я тебе двести рублей дам за находку кошелька, и мы разойдемся.

— Пытаешься меня подкупить?

— Так будет честно.

— А я согласен. Давай свои двести пятьдесят рублей.

— Двести.

— Триста.

— Двести.

— Триста пятьдесят.

— Держи свои двести пятьдесят рублей, — я достала кошелек и вытащила три купюры. Он тут же отпустил меня.

— С тобой приятно иметь дело, — убирая деньги, ответил Данко.

Как раз автобус подъехал, и народ стал выходить. Я постаралась смешаться с толпой и сбежала на платформу. Еще легко отделалась. Надо было попасть в лапы к такому уроду. Реально напугал. Первый раз в жизни я чувствовала себя такой беспомощной. Дурацкое воспитание. Не хочется устраивать скандалы. Надо вести себя правильно. Идиотское воспитание. Я никогда не любила скандалы, а еще меньше всего любила быть в центре внимания.

Пришлось звонить на работу и говорить, что я опаздываю. Народ на платформе злился и ругался. Я же стала читать анекдоты и смешные истории в сети с телефона. Надо было отвлечься. Забыть это приключение.

— Что интересное пишут? — спросил Данко, подходя ко мне со спины и обнимая меня сзади. В руках банка с энергетиком и чебурек.

— Совсем с ума сошел? Убери от меня…

— Не злись. А котик милый, — откусывая чебурек, пробормотал он.

— Я тебе не стол и не подставка, — уходя от его объятий, ответила я.

— Будешь? — он протянул мне банку с энергетиком.

— Нет.

— Почему?

— Я такое не пью.

— Я если не выпью, то усну прям на платформе, — весело ответил он.

— Ты понимаешь, что я не хочу с тобой общаться?

— А ты мне нравишься, — ответил он демонстративно оглядывая меня с ног до головы. После этого с вызовом посмотрел мне в глаза, продолжая завтракать. Я же чувствовала себя как в зоопарке. Никогда не любила, чтоб так пялились.

— Давай не будем ругаться.

— Полностью с тобой согласен. Тем более что ругаться я могу мастерски. У тебя уши в трубочку свернутся. Вряд ли ты меня переплюнешь в этом плане.

— Даже не намерена вступать в такие соревнования.

— Ты улыбаешься. Это хорошо. Значит, я на верном пути.

— Это на каком? — усмехнулась я.

— В гости заглянуть к тебе хочу. Сегодня.

— У меня сегодня не приемный день.

— А когда приемный? Я специально все дела отложу.

— Тебя мой муж с лестницы спустит.

— Ты не замужем. Колечка нет.

— Необязательно его носить.

— Ты бы стала. Статус. Для тебя это важно. Так же важно, как и мнение всех людей, которые стоят на платформе и ждут электричку. Им на тебя плевать, а тебе важно. Поэтому ты скандал затевать не будешь. И на место меня не поставишь, — он слегка прищурился. — Так что придется тебе меня терпеть.

— Вот еще!

— Ладно, можешь обожать. Я не против, — ответил он.

Отвечать я не стала. Уткнулась носом в телефон. Может так отстанет? Краем глаза заметила, что он допил бутылку, вытер губы тыльной стороной ладони и выкинул мусор в урну. Вроде ушел. Можно было вздохнуть свободнее. Что-то меня этот тип начинал настораживать. То ли пьяный, то ли наркоман. И то и другое было плохо.

— Чего там интересного? — его голова появилась откуда-то из-за моего плеча. От испуга я аж подпрыгнула. Отошла на шаг. Он же рассмеялся.

— Ты с головой не дружишь?

— Очень даже дружу. Я тебя предупреждал: если начнешь меня игнорить, то это еще больше раззадорит.

— Я тебя не игнорю. Даже отвечаю на твои шуточки. Чего тебе надо? Прекрати из себя идиота строить.

— Могу и серьезным стать. Одну минутку, — Данко достал из внутреннего кармана очки в самой дешевой оправе, какую обычно бабушки и дедушки носили из-за экономии. Он демонстративно поправил волосы, поплевав на руки. Застегнул куртку. Оправил ее. Поудобнее повесил тубу, которую держал на плече и подошел ко мне с серьезным выражением лица. Нос задрал чуть не к небу. — Так лучше? Или вам и это не по душе? Я могу разным быть.

— Как актер?

— Как шут гороховый, — он снял очки и убрал их в карман. Обнял меня за плечи, наклоняясь к уху, словно собираясь сказать, что-то важное. — Как ни странно, но такое поведение заставляет на себя внимание обратить. Шанс на продолжение знакомства увеличивается в несколько раз. Вот если бы я подошел к тебе и предложил познакомиться с очками на носу и серьезной миной, то бы меня в неудачники записала. Заумного батана.

— Да, а так я тебя в раздолбаи записала. Хватит меня все время трогать. Ты слышал когда-нибудь о личном пространстве?