Загадать и принять (СИ) - Страница 13

— Совсем не душу. Он самостоятельный парень…

— Который вряд ли будет сидеть рядом с твоей юбкой. Ты ведь это понимаешь. То же я ему сказал. Сейчас вы по выходным в кино ходите. А придет время, когда захочется ему не с тобой, а друзьями пойти на фильм.

— Откуда ты знаешь про наши походы?

— Он рассказал. Уже сейчас с тобой гулять не солидно для парня. Можно отмазаться перед друзьями, что одолжение тебе делает, чтоб скучно тебе не было, но…

— Но я старая перечница, с которой перед друзьями появляться стыдно. Ничего не понимаю итд…

— Для него ты мама. В первую очередь — это опека. Сомнение в его самостоятельности. Почему ребята дразнятся маменьким сынком? Это значит прячется за женскую юбку. Чего с таким водиться, если он не может решить проблемы? Его толкнешь, а он к матери побежит жаловаться. Был такой случай. Играли в футбол. Заехали мне мячом в нос. Нос разбит. Пришел домой. Мама сразу панику разводить. Хотела идти с мальчишками отношения выяснять. Это же стандартная ситуация. Рядовая. Как во время бега можно подвернуть ногу, так и во время игры можно в нос получить мячом. У меня тогда еще отец недавно умер. Мать тяжело все это переживала. Все ее переживания в качестве опеки легли на мои плечи. Еле отговорил ее лезть туда, куда не прошу. Сложная эта грань. Не обидеть и правду сказать, что не всегда нужна ее помощь. Ведь она добра желает, а получается, что зло делает. Я не говорю, что надо полностью плюнуть и не интересоваться жизнью, но и палку перегибать не стоит.

— Чем твоя история закончилась?

— Ничем. Мать через год стала встречаться с отчимом. Вначале это меня раздражало, но потом понял, что так будет лучше. Я мог спокойно ее оставить и жить своей жизнью. Не беспокоиться, что в случае чего она останется одна. А вначале и ревность была. Почему-то казалось, что она предает память отца. Хотя было бы чего предавать. Он когда умер то выяснилось, что у него еще одна семья была. Роман с нашей соседкой крутил. А ее дочка, которая младше меня на год, моя сестра. Вот для нас шок-то был. Ну мы с ней хорошо всегда общались. А мать вначале отказывалась ее признавать. Тяжело пережила его предательство. Мы с Веркой до сих пор нормально общаемся. Она замуж вышла. Уже двоих сделала. Хорошая девчонка, только муж ее мне не особо нравится. Но, сердцу не прикажешь. Любит она его. Удивительно только за что. Ну, да ладно. Это ее жизнь и не мне советы давать.

— Веселая у тебя жизнь.

— Как у всех. Свои горести, свои радости. У тебя ведь тоже так. А за Сережку не переживай. Парень интересный. Найдем с ним общий язык. Ты гладь дальше. Не останавливайся. Приятно. Голова не так сильно болит.

— Судя по твоим словам, ты что, у меня жить собираешься?

— Не у тебя. С тобой, — поправил Данко.

— Я не согласна.

— Чего это ты не согласна? — он посмотрел на меня. — Споришь еще.

— Это смешно.

— Чем? — спросил он. — И тишина. Так всегда, как начинаешь уточнять, так и ответить нечего. Эля, мы с тобой в трудной ситуации оказались. Оба одинокие. Какие препятствия ты видишь? На любое твое возражение, отвечу сразу — я умею настаивать на своем. Спорить бесполезно.

— Не нравится мне все это.

— Удивился бы, если понравилось, — хмыкнул Данко. Раздался осторожный стук в дверь. — Заходи, Серег.

— Холодно у вас в комнате.

— А я про что и говорю. Мне начинает казаться здравой идея перетащить сюда радиатор. Можно киношку посмотреть и погреться, — предложил Данко.

— Сереж, помнишь халат, который тебе бабушка подарила?

— В котором я утонул?

— Спонсируешь замерзшему бедолаге халат? — я кивнула в сторону Данко.

— Да не вопрос. Все равно в шкафу только место занимает, — пожал плечами Сережка. Через минуту он вернулся в здоровом халате шестидесятого размера и таща обогреватель.

— Как король в мантии, — сказал Данко.

— Бабушка явно ошиблась с размером, — снимая халат и кидая его Данко, ответил Сережа.

— Или отдала, что ей не нужно было, — пробормотала я.

Через минуту был включен обогреватель. Сережка включил фильм, а Данко пошел делать чай, так закутавшись в халат, который был ему велик, что стал напоминать Деда Мороза. Сережка забрался ко мне на кровать.

— Я чего-то сегодня психанул. Ты это, извини. — пробормотал он, настраивая диск.

— Бывает, — ответила я.

— Он мне не нравится. Но пусть живет. Только начнет с воспитанием лезть, то в морду получит. Я его предупредил.

— Сереж…

— Я свое слово сказал. Больше ничего слышать не хочу. Но только слово мне потом скажи по поводу моих друзей. Я не трогаю твоих, а ты не трогаешь моих. Хорошо? Даже если они будут выглядить как этот фрик.

— Кто такой фрик?

— Тот, кто выделяется из серой массы, — ответил Данко. — Ставя кружки на стул. Я так понял это из-за моего вида, меня тут фриком обзывают.

— Я же не виноват, что ты так выглядишь, — пожал плечами Сережа. Данко вновь ушел на кухню. Вернулся с еще одной кружкой и тарелкой с хлебом и маслом. Кружку пихнул мне.

— Спасибо, — беря кружку, ответила я. А сама выбрала позицию наблюдателя. Вмешиваться в их разговор не собиралась.

— Чем плохо выглядеть не так, как все? Или у нас есть какие-то общепринятые нормы? Не, я понимаю, работал бы я в фирме. Носил бы белую рубашку и галстук. Получал бы за это хорошие деньги. Тогда, может и поменял бы стиль одежды. А в повседневной жизни чем плохо быть не как все? Да и честно, все случайно вышло. Глаза у меня от природы такие. Волосы не стриг, так денег не было. Сережка и татуировка — это молодость в голову ударила. Казалось, что круто, — ответил Данко.

— Сейчас так не кажется?

— Не, не кажется. Как выяснилось опытным путем, крутизна проявляется в толстом кошельке и поступках. Но в семнадцать лет девчонки велись на нестандартную внешность. Сейчас кроме внешности, мишуры в виде сережек, требуют и покрепче доказательств. Например, в виде денежек на карточку и сережек с камешками для них. Блин, да я не против. Только пока я всего лишь нищий студент, у которого родители не имеют крутой машины и счета в банке. Ждать же никто не хочет. В последний раз мне поставили в пример одного общего знакомого, который еще будучи студентом одну фирмочку открыл и раскрутил ее. Только забыли добавить, что у него папа не простой человек и провел эту фирмочку под своим присмотром от начала и до конца. Да и не собираюсь я такими хлопотными делами заниматься. У меня другие планы на жизнь есть.

В этот момент зазвенел телефон. Пришлось вылезать из теплой кровати и идти разговаривать на кухню. Я договорилась с начальством, что выйду с понедельника. Раньше поправиться не получится. Потом пришлось звонить Светке и просить деньги в долг. Дорого мне встала моя простуда.

После обеда Данко уехал в институт, а я смогла отдохнуть от него. Назойливый тип. До раздражения. Желание его выгнать за дверь не покидало, но подумав, мне его стало жалко. Куда он пойдет? Да, неправильно. Но все равно жалко. Видно же, что сам не в восторге от сложившейся ситуации. Крутиться как может. В то же время почему я должна его содержать? Он съел почти все продукты в доме. Из-за него теперь Сережка не пойми чего думает. Вреда больше чем пользы. Логичнее всего было собрать его вещи и забыть как страшный сон всю эту ситуацию. Вместо этого я пошла готовить ужин.

Когда-то сама оказалась на улице. А это неприятно. И хочешь что-то изменить, да не получается. Тогда от бессилия жить не хотелось. Мир пошел трещинами. Хорошо, что мы со Светкой друг друга поддержали. Справились. А если бы я не нашла поддержку? Страшно представить, что могло произойти. Тогда мысли совсем плохие в голове крутились. Конечно, Данко это не молодая мать с ребенком на руках. Только от отчаянья никто не застрахован. Он ведь мог от безнадежности и на большую дорогу выйти. Лучше поддержать. Помочь переждать тяжелое время. К тому же у самой сын подрастал. Может и ему кто потом поможет, если он окажется в такой ситуации.