Загадай желание на упавшую звезду (СИ) - Страница 2

Закрыв дверь, Том обернулся, ласково улыбаясь стоящей рядом девочке. Она была словно соткана из света - бледная кожа, чуть синеватые мешки под глазами и очень хрупкая, нескладная фигурка. Она выглядела лет на семь. Маленькие губки растянулись в довольной улыбке, когда она протянула свои худенькие ручки, чтобы обнять Тома.

- Том! Привет!

- Привет, моя клубничка! – парень осторожно обнял девочку. – Как у тебя дела?

- Нормально. Ты уже успел поругаться? – спросила она, усаживаясь на кровать. – Тебе надо умыться… На губе кровь.

- Да, сейчас. Немного посижу у тебя и пойду.

- Можешь остаться. Они ко мне в комнату не ходят. Придурок Лари говорит, что я на смерть похожа, и ему рядом со мной становится плохо.

- Еще бы! – злая усмешка коснулась губ парнишки. – У этого козла уже было два предупреждения, на третье я его похороню.

- Том. Я знаю, что ты уже устал это постоянно слушать… не трогай его, а? Я так боюсь остаться одна. Ты потерпи еще немного. Доктор Анхель сказал, что, возможно, появится донор. Ну, или я умру. Вы мне не говорите об этом, но ведь я все равно это знаю.

- Адель, - Том бросился к девочке, прижимая ее к себе, утыкаясь носом в район шеи и шепча слова, словно молитву, - ну, ты что такое говоришь? Все будет хорошо. Все будет нормально. Мы справимся. Ведь и не из такого говна выходили. Ну откуда у тебя такие мысли?

- Одна сестра в больнице сказала, что такие тяжелобольные дети, как я, всегда очень быстро взрослеют и думают, как взрослые.

- Тебе еще рано думать по-взрослому. С тобой все будет хорошо. Слышишь? – он внимательно посмотрел в ее глаза, которые не выражали ни испуга, ни злости, лишь принятие страшной действительности. Они и в самом деле сияли недетским блеском, в них отражалась глубокая усталость.

- Слышу, но это все равно ничего не изменит.

- Адель, перестань, пожалуйста!

- Я тебя люблю, - она очень мягко и солнечно улыбнулась, заставляя брата потянуться к ее светлым чувствам. Том легким поцелуем прикоснулся к виску сестры и на мгновение замер, обнимая ее. Глаза его закрылись, а на лбу появилась неизгладимая складка боли за единственное родное существо.

- Хочешь, мы сегодня куда-нибудь сходим? Как ты себя чувствуешь?

- Нормально. Я бы не отказалась прогуляться. А давай сходим к Генри?

- Зачем?

- Просто хочу его навестить. Ему ведь это приятно. Ты знаешь, он меня помнит, - Адель улыбнулась и, воодушевленная предстоящей вылазкой, отправила Тома приводить себя в порядок, собираясь за это время принять все необходимые лекарства.

Через несколько минут брат с сестрой уже вышли из дома. Атмосфера жизни на улице, где они обитали, не представляла собой эталон нравственности и порядка. Безликие и однотипные дома выстроились в ряд по обе стороны дороги. Здесь жили все отбросы общества, какие только можно было вообразить, начиная с наркоманов и воров, заканчивая убийцами и насильниками. Правоохранительным органам до этого района дела не было: полицейские тут сами брали взятки и прикрывали глаза на все, что можно.

Том помнил время, когда они еще жили не здесь. Переехать сюда их семейство заставила нужда. После того, как погиб отец, мать, недолго думая, связалась с Лари. Он был скользким типом – постоянно играл в азартные игры и заливал спиртным свои финансовые неудачи.

С таким спутником жизни средства к нормальному существованию закончились быстро, и пришлось сильно экономить на жилье. Но это оказалось не единственной проблемой, и в довершение всего мать забеременела от этого типа. Она рассчитывала на то, что к тому моменту любимый человек все же образумится и начнет вести нормальный образ жизни, но все пошло наперекосяк.

Восьмилетний Том был постоянным свидетелем побоев и драк матери с отчимом, видел издевательства над ней. Лари поднимал руку и на самого Тома, после чего мальчик несколько раз сбегал из дома. Но, в итоге, ему все же приходилось возвращаться назад к человеку, к которому испытывал безграничную любовь и которого боялся потерять больше всего на свете – к матери.

С рождением Адель все перевернулось в одночасье. Драки стали каждодневными, а друзья и выпивка - ежечасными. Через год Том перестал узнавать мать в той женщине, которая жила с ними. Она начала выпивать вместе со своим сожителем, бросив ребенка на произвол судьбы. Все хлопоты по ухаживанию за годовалой Адель легли на Тома, который выбивался из сил, стараясь все успеть.

Им снова пришлось переехать, теперь уже в эту помойку, из которой не было выхода, и где казалось, что жизнь никогда не наладится. Том ненавидел это место всеми клеточками своей души. Возможно, он бы уже давно отсюда выбрался, но теперь появилась другая причина для сомнений: его здесь удерживали хрупкие и маленькие ручки Адель, чья беспомощность не давала помыслить о побеге.

Адель, словно почувствовав мысли брата, инстинктивно сжала ладошку. Она видела его глубокие складки на лбу и сама немного нахмурилась. Том быстро взял себя в руки и моментально улыбнулся.

- Ты о чем-то тяжелом думал, - констатировала девочка.

- Нет. Просто ненавижу это место.

- Я бы тоже хотела отсюда куда-нибудь уехать.

- Может, когда-нибудь и уедем.

- А, может, и нет, - очень тихо добавила Адель.

Они подошли к дому, который практически ничем не отличался от всех остальных домов на этой улице, разве что забор был выкрашен, и газон ухожен. Они поднялись по нескольким ступенькам и постучали в дверь. Адель улыбнулась Тому, когда услышала шорканье ног о пол и тихое покашливание. Здесь жил старик Франц. Девочка с детства любила к нему бегать.

Дверь отворилась.

- А-а-а, - добродушно пропел старик, когда увидел нежданных гостей. – Так вот кто ко мне стучится!