Зачетная алхимия. Разозлить дракона - Страница 6

Вот последнего у меня сегодня было хоть отбавляй. Да все только паскудное. Потому как мечтала я об обеде, а случилось… ничего. Потому как в кухне ничего съестного не было – это и понятно. Но опустела и наша корзина, в которой я рассчитывала раздобыть сыр, колбасу, хлеб и, конечно, сухую лапшу! Все это испарилось из плетенки и конденсировалось, как выяснилось, в луженом желудке братца.

– А что?! – оправдательно возопил он. – Я молодой растущий организм. Мне нужны калории!

– А еще тебе нужны физические нагрузки! – парировала я, вручая младшему пустую тару. – Сходи в ближайший магазин, купи продуктов.

– Доченька, не отправляй Нара одного, – донеслось из подвала. – А то он опять так купит, что вместо сдачи принесет вдвое больше денег, а к ним еще и полно еды. А мне потом лечи продавца от заикания. Причем бесплатно!

– Поняла, проще самой, – проворчала я и едва слышно добавила: – Почему в нашей семье «приготовь перекусить» и «сходи в лес, убей медведя» – это синонимы?

– Ладно, я с тобой, – отозвался братец, натягивая башмаки. – Ты же полную корзину сама не утащишь?

Я не стала уточнять, что денег на полную у меня и нет. Но по итогу Нар спустя полчаса занес в дом плетенку, доверху набитую припасами. Что удивительно, он даже ничего не спер с прилавков. Лишь безвозмездно позаимствовал пару клубочков нервов у местных лавочников. А все потому, что мелкий убийственно (в смысле убивая напрочь психику продавцов) торговался. Да так, что хозяин мясного магазинчика был готов отдать пару ребрышек Нару даром, лишь бы тот отстал.

– А можно еще и печеночки? – поинтересовался братец.

– Нет! – рявкнул взбешенный торговец.

– Почему?

– Потому что ты, паршивец, у меня в ней сидишь, – огрызнулся лавочник.

– А я думал, что запал вам в сердце, раз вы от доброй души дали мне их. – И мелкий продемонстрировал два свиных ребра, широко улыбаясь.

– Нар, доброта душевная и желание придушить – это немного не одно и то же, – шикнула я на братца и тихонько попыталась оттеснить его от прилавка, тактично намекая каблуком, которым наступила на его ботинок, что нам пора делать ноги от этого бородатого мужика в окровавленном фартуке и с тесаком в руке.

Все же злить того, у кого в руках оружие, – плохая примета. Братец, кажется, это понял, и мы, спешно попрощавшись, ушли.

– Вот видишь, а ты говорила, что денег не хватит, – уже когда мы оказались на улице, заявил мелкий. – Дорминар Бертрандо всегда прокормит свою семью.

– И опозорит, – добавила я.

– Это уже издержки, – фыркнул братец, и мы направились домой, где я приготовила обед, хотя, судя по закату за окном, уже ужин.

Когда я разложила куски горячего открытого пирога с сыром и колбасой, папа, попробовавший еду первым, застонал от удовольствия:

– Хэлл, тебе нельзя так хорошо печь пейцзу! Все сразу поймут, что мы не из южных земель. Там так хорошо ее не умеют готовить.

– Не переживай, я добавила туда лук и чеснок, – заверила я папу. – Северяне Изначальных земель кладут их, кажется, во все… А еще хрен.

– Тогда понятно, почему драконы, которые только тут, на севере, и обитают, огнедышащие… Если есть один лук, хрен и чеснок, изо рта пойдет дымок.

Мама улыбнулась папиной шутке, братец тоже. А я вот вспомнила сегодняшнего дракона, и мне стало не до веселья. Надеюсь, я с ним больше никогда не встречусь…

«Впрочем, в Северной столице Изначальных земель столько людей и нелюдей, что вероятность столкнуться не просто равна нулю, но может даже в минус уйти. «И вообще, думать сейчас надо не о гипотетическом, а о том, что точно случится со мной завтра, как, например, академия магии», – решила я.

Хотя при мысли об учебе трепета не было: как-никак чуть меньше года назад я уже получила диплом и считалась лучшей выпускницей. Так что сейчас нужно было просто не выделяться.

С такими мыслями на следующее утро я и отправилась на учебу. Моя сумка была полна тетрадей и документов о переводе (и даже не поддельных!), желудок – сытного завтрака, а душа – уверенности, что сегодня-то мне наконец повезет.

Рядом топал Нар, с интересом вертя головой во все стороны.

– Как думаешь, в моей группе симпатичные адептки будут? – спросил меня братец.

– На факультете трансгенерации? – скептически уточнила я. – Думаю, «симпатичные» в твоем вопросе лишнее.

– Вот умеешь ты угробить мечты, – хмыкнул мелкий, ничуть, впрочем, не расстроившись.

– Погоди, я сейчас и вовсе доделаю их убийство, когда скажу, что людей среди студентов академии не так уж и много, – просветила я братца.

– Откуда знаешь? – ревнивым тоном человека, который считал, что владеет всей нужной информацией, но только что выяснил, что это не так, уточнил братец. – Этого не было в буклетах, которые нам выдали.

Вместо тысячи слов ответа я просто дернула подбородком, указывая вперед. Мы как раз подходили к центральному входу академии и могли видеть пеструю толпу адептов, спешивших на занятия, которые скоро должны были начаться.

Порой в ней мелькали острые уши эльфов, завитые рога демонов, плащи до пят с капюшонами, скрывавшие своих хозяев. Можно было заметить зеленокожих дриад. Услышать характерный рык оборотней. Но больше всего было драконов. А вот людей – мало. И то, как выяснилось чуть позже, они обучались в основном на факультетах теоретической, бытовой, обрядовой магий и целительском.

На боевом были сплошь драконы с редким вкраплением демонов и оборотней: туда брали тех, кто имеет высокий уровень не только дара, но и физической подготовки. А по ней-то люди и уступали другим расам. На факультете братца расовое разнообразие было больше: телепортация и сложные расчеты легко давались эльфам и вампирам. Это я отметила, идя по коридорам корпуса, провожая Нара до деканата и проклиная на везение.

– И тебе того же тем же концом по тому же месту, – откликнулся мелкий.

Я усмехнулась и отправилась в вотчину алхимиков. А там меня уже ждали они. Неприятности. У них было кислое выражение сероватого лица, взбитые в кок, пережженные чарами перевоплощения волосы оттенка прелой (спелой она была уже давно, и то не факт, что это правда) пшеницы, макияж в стиле орка, вышедшего на тропу войны, и взгляд из разряда: «Тебя убить или сам сдохнешь?» Именно такой была горгулья-секретарь в деканате, куда я принесла документы о переводе.

– Человек? Да еще девица? – Она глянула на меня поверх своих очков в роговой оправе. – И на алхимию… Ну-ну, милочка, удачи. Она тебе понадобится, – произнесла она, заполняя формуляр.

А затем протянула мне документы. Я бегло их просмотрела и увидела среди листов образец заявления о переводе на факультет бытовой магии.

– Это не мое. – Я попыталась вернуть лишнее.

– Пока нет. Но может понадобиться. Это я так, заранее.

Это был такой толстый намек, что его можно было приравнять к тонкому хамству.

– Считаете, что если я с нового континента, то такая никчемная?

– Никчемность не зависит от места прибытия, – фыркнула горгулья.

– А от чего же тогда? – мило спросила я, незаметно кастуя за спиной чары безостановочного чиха.

А потому что не надо оскорблять женщину, когда у нее в руке топор, а дочь ведьмы – вообще всегда!

– У тебя есть существенный недостаток: ты человек. И это не исправить никакими эликсирами. Так что послушай моего совета, деточка. Напиши заявление сразу, меньше проблем будет, – с намеком произнесла секретарь.

– А что еще посоветуете? – мило спросила я и аккуратно отпустила чары с кончиков пальцев. Они стекли на пол, струясь и стремясь к своей конечной цели, которая сидела на стуле и буравила меня своим взглядом.

– Не стоит краситься и так наряжаться, – поджав губы, протянула горгулья. – Выделяться… – она произнесла это так, что я отчетливо услышала «выделываться», – нужно умом, а не внешним видом.

Совет был, в принципе, неплох. Особенно для той, кто живет под прикрытием. Если бы не одно «но». Давала его дама, облик которой просто кричал о вульгарности.