Забытое сражение Огненной дуги - Страница 32
Нельзя сказать, что волна преступлений захлестнула все населенные пункты, где располагались войска. Тем не менее, их масштаб был таким, что командование ряда армий, в частности сороковой, и даже фронта было вынуждено издавать отдельные приказы, требовавшие незамедлительного наведения порядка в дивизиях. Противоправные действия военнослужащих в тактической зоне не только приносили ничем не оправданные жертвы, горе и страдание людям, но и подспудно разлагали солдатские коллективы, подрывали авторитет армии в глазах народа, т. е. фактически работали на пользу врага. Поэтому они рассматривались советским командованием не только как просто уголовщина, а как воинские преступления и карались очень жестоко. На их искоренение нацеливалась и вся армейская вертикаль, и система войск НКВД.
Помимо объективных трудностей на перебои с продовольствием большое влияние оказывали субъективные факторы: халатность и неорганизованность тыловиков на всех уровнях. Получив данные о тяжёлом положении с продовольствием, Н. Ф. Ватутин немедленно направил в войска специальные комиссии, которые вскрыли жуткую картину воровства и произвола в системе тыла. Из приказа командующего Воронежским фронтом № 00173: «Заместитель командира 167 сд по тылу майор Кардополов и начальник ПАХ[108] этой же дивизии техник-интендант первого ранга Нарадович в течение 3-х дней снабжали личный состав дивизии явно не доброкачественным хлебом, изготовленным с примесью неочищенной овсяной муки. Зная о том, что направляемый ими в части хлеб не пригоден для употребления, что частично он уничтожается или используется как корм для лошадей они, тем не менее, продолжали изготавливать и направлять для питания бойцов явно не пригодный хлеб, тем самым оставляя значительное число красноармейцев без хлеба, вынуждая их есть явно не доброкачественный продукт. Всего было ими изготовлено и отправлено в части 15 614 кг хлеба[109]»[110].
Подчеркну, что такое безобразие творили не просто военнослужащие, а старшие офицеры (зам. командира дивизии!), в то время как войска и население голодали. Масштабы злоупотреблений были удручающими, поэтому мероприятия по оздоровлению этой службы были проведены быстро, почти во всех армиях и дали определённый эффект. Тем не менее, в той же 7 гв. А даже перед началом Курской битвы положение до конца не было выправлено, 20 июня М. С. Шумилов был вынужден просить начальника штаба фронта С. П. Иванова об экстренной помощи в этом вопросе: «…Армия на сегодняшний день не имеет на своих складах муки или сухарей, консервов мясных или мяса, сахара, могу кормить дивизии в полном ассортименте только в течение завтрашнего дня, но на 21 июня 36-я и 81 гв. сд не будут иметь мяса, а 36, 73, 78-я не будут иметь муки и сухарей, на подходе пока ничего нет. Прошу принять срочные меры»[111].
Не менее запущенной оказалась и интендантская служба. В приказе № 01268а от 1 июня 1943 г. по итогам проверки 35 гв. ск Н. Ф. Ватутин писал его командиру:
«2. Удивлён, крайне, когда все проверяющие отмечают, что в гвардейском корпусе порядок, учёба и работа хуже, чем в обычных дивизиях Вашего соседа, 69 армии.
3. Совершенно нетерпимо и преступно, когда после нашего посещения и учитывая, что обмундирование теперь у нас достаточно Вы не приняли ни каких мер, чтобы переодеть бойцов в летнее обмундирование»[112].
Надо отдать должное выдержке и корректности генерала армии, хотя такт, вероятно, давался ему с трудом. Потому что если посмотреть, как издевались «отцы-командиры» в других гвардейских соединениях и не только (в той же 7 гв. или 38 А) над людьми, которые ежедневно перелопачивали десятки кубов земли, полуголодные, не мытые по несколько недель, обливаясь потом в зимних гимнастёрках и шароварах, то тут трудно будет удержаться от ненормативной лексики в их адрес. Цитата из отчёта о положении в 78 гв. сд по состоянию на 17 июня: «Перевязочного материала крайне недостаточно – во 2/225 гв. сп всего 60 индивидуальных пакетов (на более чем 400 человек!). Бойцы моются в бане редко и без мыла (а можно ли это вообще назвать помывкой? – В.З.). Из-за отсутствия воды бойцы регулярно не умываются. Починочного материала в частях недостаточно»[113].
Из донесения о положении в частях 36 гв. сд во вторую половину июня:
«8. Запаса продовольствия в полках нет, за исключением расходной сутодачи[114].
9. Стирка белья в армейских прачечных производится плохо, бельё выдаётся недостаточно чистое и с наличием гнид[115]. В 106 гв. сп последняя санитарная обработка была без мыла и только 28 мая 1943 г.
Перевязочного материала в подразделениях крайне недостаточно – на батальон 30–60 пакетов, которые находятся только у санитаров и санинструкторов»[116].
Причём такое удручающее положение отмечалось повсеместно, во всех армиях. Из приказа Военного совета фронта командующему 38 А от 17 июля 1943 г.: «167 сд… Обеспечение обмундированием в 520 сп крайне неудовлетворительное. Много людей не обмундировано, большинство бойцов не имеют нательного белья. В бане моются каждую неделю, но вшивость имеется. Наличие носимого продовольствия у бойцов нет. В полку недостаёт 1091 котелка, также нет вёдер для подноса пищи и воды… Большинство людей не бриты и не стрижены.
340 сд… В 1142 сп ПФС составлением меню не занимается. ПФС дивизии не контролирует полки и не следит за улучшением питания бойцов… поверкой отдельных буханок путём взвешивания в 3-м батальон 1144 сп установлено, что бойцы в среднем в день недополучают 75—100 грамм хлеба. В 3-м батальоне 1142 сп выдача пищи бойцам производится преступно. Значительная часть батальона с передовой уходит одиночками в тыл на расстояние 1 км. В результате чего оборона переднего края на некоторое время ослабляется. У значительной части бойцов 1144 сп отсутствуют ложки, приём пищи бойцами происходит напрямую из котла.
…Предметами вещевого довольствия полки дивизии на 12 июня 1943 г. не обеспечены, особенно недостаёт белья и портянок. В полках дивизии есть до 500 человек, которые ходят в ватных шароварах, ушанках (в середине июня! – В.З.) и самодельных лаптях или босиком. Особенно плохо дело в 1142 сп: ходят в ватных шароварах 185 человек, в шлемах и ушанках – 274, босыми – 29, требуется немедленная замена обуви у 80 человек и ремонт 513 пар. Ремонт не производится из-за отсутствия починочного материала. В бане бойцы моются еженедельно. Вшивость в 1144 сп достигает 3 %. Бойцы не бреются, стрижка не организована. В 1142 сп санитарное состояние блиндажей и ходов сообщений неудовлетворительное. Уборн[117] нет»[118].
Читая подобные документы, понимаешь, почему фронтовики, вспоминая войну, часто называли тех, кто находился в подразделениях и частях обеспечения, не иначе как «тыловыми крысами». Трудно удержаться от такого оскорбления, когда из-за разгильдяйства нескольких десятков человек тысячи людей, каждый день находившиеся под прессом смертельной опасности «на передке»[119], не могли получить самого необходимого – чистую форму и нормально покушать.
Следует особо отметить, что на Воронежском фронте не было какой-то «аномалии», в его тылу служили обычные люди, и проблемы здесь были типичными для всей Красной Армии. О том, что эта проблема в действующей армии имела значительные масштабы, свидетельствует приказ заместителя наркома обороны СССР генерал-лейтенанта А. С. Щербакова № 053 от 24 января 1943 г., в котором отмечалось: «Проверкой, проведённой Главным политуправлением Красной Армии, установлено: