Забытое сражение Огненной дуги - Страница 22

1. Всем войсковым соединениям и частям, где ещё почему-либо находятся военнопленные, немедленно отправить их под конвоем в лагерь военнопленных и впредь в частях их не задерживать и к работе не привлекать»[63].

Далее в документе выносился выговор заместителю командующего артиллерией по ПВО подполковнику Сергееву, а командира 622-й роты ВНОС капитана Хоменко, зам. командира роты по политчасти лейтенанта Амусова и помощника командира роты ст. лейтенанта Борисова приказано арестовать на 5 суток и удержать 50 % зарплаты за этот период. Приказ подлежал объявлению всему командному составу до командира роты включительно и явно был рассчитан для внутреннего пользования, так как его разослали для исполнения в войска (приведённый экземпляр обнаружен в фонде 290 мп). Поэтому оснований не верить в искренность командарма, требовавшего немедленной отправки военнопленных в лагерь, не приходится.

О том, как возводились оборонительные полосы Воронежского фронта, я подробно рассказывал в книге «Курский излом. Решающая битва Отечественной войны», поэтому, чтобы не повторяться, отошлю читателя к этому изданию и к уже упоминавшейся выше таблице № 4, цифры которой наглядно демонстрируют в динамике размах укрепления войсками 7 гв. А своих рубежей в инженерном отношении с 1 апреля по 5 июля 1943 г. К этим данным добавлю, что рубеж Воронежского фронта был достаточно насыщен и минно-взрывными заграждениями, как на переднем крае, так и в глубине. Помимо сформированного инженерного резерва в каждой стрелковой дивизии (1–2 взвода с 400–500 птм) батальонов инженерного заграждения в стрелковых корпусах (например, в 25 гв. ск числился 206 биз) и армиях, были подготовлены и батальоны противотанкового резерва командования фронта. Например, располагавшийся в г. Короча 47-й инженерно-сапёрный батальон (3 автомашины, 10 подвод, 4700 птм и 500 кг ВВ) был нацелен в полосу 7 гв. А и на стык её с 6 гв. А. Для обеспечения батальонов фронтового ПТ-резерва при 5-й инженерно-сапёрной бригаде, сосредоточенной в с. Журавка, находился склад постоянной готовности со 100 000 мин и 10 автомашинами. Кроме того, к 5 июля 1943 г. на фронтовые склады в сёлах Сараевка, Холки, Чернянка и в г. Острогожске поступило 82 300 птм. Кстати, упомянутые в таблице № 4 артиллерийские снаряды – это немецкие боеприпасы крупного калибра, захваченные в ходе зимних боёв, которые сапёры использовали в качестве фугасов, переделали взрыватели, а тонны трофейных взрывчатых веществ – для минирования мостов и строений.

Строительство полевой обороны шло с немалым трудом во всех армиях. И дело здесь было не только в колоссальных объёмах земельных работ и необходимости параллельно с ними комплектовать соединения и учить войска. Существенную роль играли и субъективные факторы, прежде всего личность командира (полка, дивизии), желание у него работать на результат, способность создать из подчинённых офицеров работоспособный коллектив единомышленников, готовый выполнить поставленные задачи. Н. Ф. Ватутин к этому моменту отслужил в армии 23 года (календарных), имел большой практический опыт как штабной, так и командирской работы, знал все нюансы службы. Поэтому он прекрасно осознавал, что в большом армейском коллективе важным условием успеха любого дела является жёсткий контроль за исполнением принятых решений. Генерал армии придавал этой стороне дела первостепенное значение. Начиная с апреля штаб фронта, параллельно с командованием армий, ежемесячно (иногда и чаще) проводил свои проверки рубежей полков и дивизий. Эта практика оказалась очень полезной и эффективной. Проверки проводились по широкому комплексу вопросов: степень готовности траншейной сети на главной полосе, укрепление огневых точек, боевая документация, глубина и плотность инженерных заграждений, система стрелкового и артиллерийского огня, связь на всех уровнях и т. д. Выезды специалистов различных служб и их независимая оценка позволяли представить реальное положение дел в войсках, выявлять «узкие места» в работе по возведению полевых фортификационных сооружений и организации огня, оценить способности и результативность командиров, в первую очередь тех, кто недавно был назначен на свои должности. Сегодня акты с результатами работы этих комиссий и распоряжения, принятые на их основе, позволяют историкам увидеть реальную картину происходящего на позициях войск Ватутина в ходе подготовки к Курской битве, в том числе и в 7 гв. А.

В начале мая (до 10 мая) штаб фронта провёл первую комплексную проверку армейских полос. Поводом стала поступившая в адрес командования Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов директива Ставки от 5 мая 1943 г., в которой говорилось: «В последние дни отмечены значительные перемещения войск и транспорта противника в районах Орла, Белгорода и Харькова и приближение войск противника к переднему краю. Это заставляет нас ожидать активных действий со стороны противника в ближайшем будущем. Ставка Верховного главнокомандования требует, чтобы вы уделили внимание следующему:

1. Полное исполнение плана по использованию фронтовой авиации для уничтожения самолётов противника и дезорганизации перевозок по железной и грунтовым дорогам.

2. Уделить максимальное внимание всем видам разведки для того, чтобы выявить группировки противника и его намерения.

3. Ещё раз проверить состояние вашей обороны, бдительность охранения и готовность всех сил и средств, включая войска, резервы армий и фронтов, к отражению готовящегося удара противника. Используйте каждый час для усиления обороны. Организуйте проверки лично и через ответственных представителей вашего штаба»[64].

В ходе недельной проверки комиссиями был определён средний уровень готовности обороны (который соответствовал примерно 35–40 % необходимых работ) и выявлен целый ряд проблем. На основании собранной информации штаб фронта внёс необходимые коррективы и оперативно наметил меры по исправлению допущенных просчётов и недоработок. Это касалось и 7 гв. А, которая в начале мая проводила крупную перегруппировку с целью увеличения плотности сил на главной полосе и повышения устойчивости рубежей в противотанковом отношении. Для того чтобы читатель мог хотя бы в общих чертах представить состояние обороны армии Шумилова в этот период, приведу цитату из «Краткого тактико-технического описания сектора обороны Воронежского фронта по состоянию на 12 мая 1943 г.», составленного отделом укрепрайонов штаба фронта. Для сравнения в скобках даны цифры на этот же период по 6 гв. А: «1. Главная полоса обороны армии простирается на 54 (64) км по левому берегу р. Северный Донец и состоит из 38 (31) батальонных участков. На правом фланге (81 гв. сд) батальонные участки эшелонированы на глубину обороны полка. На левом фланге у стыка с Юго-Западным фронтом батальные участки эшелонированы на глубину обороны дивизии.

Важными направлениями являются: Белгород – Дальняя Игуменка, Белгород – Разумное – Мясоедово, Муром – Маслова Пристань – Чураево, Муром – Старая Таволжанка – Невижено, и Муром – Волчанск – Байково. Танкоопасные направления защищены противотанковыми заграждениями (рвы и эскарпы. – В.З.), минами и деревянными заграждениями (лесные завалы. – В.З.). Войсковые части и штатные огневые средства обеспечены основными фортификационными сооружениями.

Средняя насыщенность главной полосы обороны (на 1 км фронта) составляет:

Противотанковых мин 170 (375),

Противопехотных мин 280 (182),

Противотанковых заграждений 0,10 км (0,28 км),

Противопехотные заграждения 0,53 км (1 км),

Пулемётные секторы 12 (14),

Бомбоубежища и ДОТы 10,5 (3,2),

Миномётные позиции 10 (5),

Позиции ПТР 12 (5,5),

Артиллерийские оборудованные позиции 8,3 (7,7),

Ходы сообщения 1,6 (2,2).