Забавы молодого мужчины - Страница 10

Кстати, яркий пример на тему. Я хоть и пограничник (парадная форма у нас в дивизии была пограничная), но на самом деле служил мотострелком – боевые действия на грунте – пехота, но в составе войск КГБ. Наш полк находился на усилении пограничных застав, и, как я уже писал, на самой границе я был раз пять, и пару раз был на настоящей пограничной заставе. Как-то был выезд прямо на заставу поздней осенью – разместили там одну роту из нашего батальона, установили большущие палатки человек на тридцать каждая, собрали железные кровати в два яруса, буржуйки установили, работающие на солярке. Мне там послужить не удалось – рота и наше управление (взвод связи и взвод обеспечения) остались, а меня начальник штаба отправил в этот же день обратно в полк: «Нечего тебе здесь без дела болтаться, возвращайся в штаб, бумажную рутину разгребай!». Так вот, что хочу заметить: подъезжаем к заставе – а это несколько домиков на пологом склоне, в окружении ильмов и абрикосовых деревьев, и всё вокруг изрыто ямами. Всё. И бродят свиньи. Здоровенные такие. Бродят совершенно свободно, на вольном выпасе. Быстрое мясо, всегда под рукой. Римляне были умные ребята, и мы соблюдаем их традиции…

Да, с электричеством мы разобрались, с пищей тоже. Но случился один прокол, и очень весомый – запасов соли в полку не оказалось. И два месяца мы жили без соли, то есть абсолютно. Ели пресную, невкусную пищу. Это очень отвратительно. Сухие пайки командование решило не транжирить, бог его знает, что ждало впереди – в столовой готовили обычную пищу, только без соли. Потом придумали вариант немного сгладить отсутствие в рационе столь важного для организма минерала. В начале года, когда ещё не было блокады, на полковой склад завезли просроченные американские консервы – это была гуманитарная помощь наших новых друзей. Тогда уже во всю Союз лихорадило, и заокеанские «партнёры» поощряли «новый курс» подачками в виде гуманитарных посылок. Помню, по вечерним новостным программам (тогда была программа «Время») восторженно сообщали о гуманитарных акциях: «Весь мир нас поддерживает в стремлении к демократии! Прибыл самолет с картофелем из Камеруна. Республика Кот д,Ивуар передала пятьсот килограммов бананов». Ну, и так далее. Американцы прислали партию просроченного консервированного хлеба. Высокие банки, а в них круглые пластины из прессованного жареного зерна. И всё это очень солёное. Так вот, в столовой нам выдавали на раздаче порцию варева и пластинку американского хлеба. Крошишь её себе в тарелку, и вкус приобретает приемлемый оттенок… Но всё равно соли не хватало. Всё время хотелось солёного. Понимаю я беременных женщин! Мы тогда посмеивались между собой: «Солёненького охота!».

И так мы мучились месяца два. А тут случился нам выезд в горы – командир батальона Василий Иванович взял меня, Женьку Фикса и моего механика Тверю, и мы ломанулись освобождать заложников в Армению (местные боевики захватили несколько офицеров из нашей дивизии). Про то в этой книге отдельный рассказ: Освобождение заложников. Героический рейд… Ну вот, после успешных переговоров мы вернулись обратно на территорию Нахичевани, на свою базу в посёлок Садарак. Комбат ушёл внутрь разбитой школы, где обитало всё наше воинское население, а мы, оставив БМП в огороженном колючей проволокой, импровизированном автопарке под охраной часовых на вышке, двинулись в столовую. Темно. Мороз крепчал. Мы были голодные и основательно промёрзшие. Столовая помещалась в здании разбитого, изувеченного разрывами снарядов, кафе. В мирное время оно было красивым – плавные обводы, витражи. Да, люди отдыхали (зона курортная), пили вино, ели шашлыки. А теперь зияли пробоины, стекло заменили листы фанеры. На базе тогда размещались наши восьмая и девятая роты. Мы по-хозяйски ворвались в кафе, разбудили поварят:

– Вставайте, на хрен! Кормите!

Но нас отшили: «Всё уже съели! Уже всё вымыто! В четыре утра встанем, будем завтрак готовить!».

– А нам что делать?

– Ну, нет ничего!

– Вы, варвары, мы сейчас сами искать начнём!

– Вот вам по банке каши перловой с бараниной.

Нам дали по маленькой банке каши. Но нас это не расстроило – нас поразило, что здесь, в обширном зале кафе, на столиках стояли солонки, полные соли.

– Парни, у них соль есть! – прохрипел я.

Женька Фикс тут же наехал на поварят:

– Соль давайте! Мы там в полку загибаемся от преснятины!

Полковой кризис с солью был здесь известен. Поварята встали в позу:

– Самим мало!

– Давайте!

– Ладно. Килограмма два дадим, и всё.

Нам отсыпали белого песка в матерчатый мешочек, Женька затянул его тесьмой, просиял улыбкой:

– Отличная добыча!

– Да, – согласились мы с Тверёй.

Но добытого казалось мало. Мозги у нас работали исправно и быстро – выйдя из кухни в обеденный зал, мы переглянулись и кивнули друг другу: «Да». Быстро пошли вдоль столов, опустошая в наш заветный мешочек содержимое солонок – ещё с полкило набралось.

На следующий день, утром, мы вернулись в полк, по дороге прорываясь сквозь вражеские блок-посты, подвергаясь обстрелам (вся обшивка башни БМП была в пулемётных пулях)…

Так вот, только мы вернулись, как герои – нас встречала масса народа, только вошли в каптёрку, похвалившись парням:

– Во, соль! Будем помаленьку с собой брать в столовую, нам надолго хватит! – тут же народ прочухал это дело (в полк привезли соль!), потянулись гонцы из рот и других батальонов.

– Пацаны, делитесь, умираем без соли!

Ну, что делать? Стали отсыпать в пакетики граммов по двести. И самим нам осталось в итоге тоже граммов двести. Соль она и есть соль. А как иначе? Не поделиться с боевыми товарищами мы не могли. Ладно, хоть несколько дней, да ели нормально солёную пищу.

Многие помнят фильм о «лихих девяностых», где главный герой, в исполнении великолепного актёра Басилашвили, солгав молодой девушке, что он кинорежиссёр и что пристроит её в Голливуд, женился на ней, а после фотографировал её обнажённой, в генеральском кителе с орденами, и продавал эти откровенные фото из-под полы на Арбате. При этом он рекламировал свой товар, озираясь с опаской: «Порно-порно! Порно-порно! Порно!»…

Так вот, история на эту тему.

Наш полк продолжал находиться в блокаде со стороны нахичеванских боевиков – выйти за пределы части в посёлок было проблематично, могли захватить в заложники, потому выходили по трое– четверо и в сопровождении офицеров, естественно, с оружием наперевес. Такое резкое охлаждение к нам со стороны местного населения, прежде бывшего радушным, вызывало обиду в душе: «Чем мы вам, русские, помешали?». Соляной кризис закончился – в полку, после двухмесячного терпения и мучений, приняли волевое решение – никто нас не пожалеет и не спасёт: ни местные власти, рвущиеся к независимости от центра, ни далёкая Москва, потому действовать следует самостоятельно и с применением силы. Была сформирована колонна из нескольких грузовиков плюс несколько боевых машин пехоты. Афганский опыт сопровождения колонн в горах пригодился – экспедиция успешно достигла соляного карьера, расположенного в нескольких десятках километрах от полка, грузовики под завязку забили ценным минералом, и привезли это богатство в расположение части. Ох, друзья, какое это наслаждение – есть вкусную, в меру подсоленную пищу, а не давиться преснятиной!

Была зима, бесснежная, но морозная. В полку осталось совсем не много людей. Два батальона – первый и второй выехали в горы на дежурство в зоне разграничения армяно-азербайджанского конфликта, наш – третий, нёс всё бремя караульной службы: охранялись все склады, боевая техника, работала столовая в прежнем режиме. В казарме находилось не более двух десятков свободных от нарядов бойцов и младшие офицеры. Старлей Макаров, командир легендарной седьмой роты, организовал нам встряску, чтобы «проснулись» – провели учения по отражению внезапного нападения боевиков на казарму. Несколько раз поднимались по тревоге, получали оружие и занимали заранее определённые места для обороны. После обеда нас надо было чем-то занять, и было принято забавное решение: организовать видеопросмотр в бывшей Ленинской комнате. Притащили туда телевизор. Начальник клуба (корешок Макарова), принёс свой видеомагнитофон и кассеты. Народу набилось множество – человек пятьдесят (это весть разнеслась по полку, и люди подтянулись: «В третьем батальоне будут порно смотреть!»). Пришли все взводные летёхи, майор замполит Тиц, кто-то ещё из старших офицеров. А что было делать? Пить нельзя: в Советской армии и теперь в Российской – сухой закон. Завесили одеялами окна, чтобы было темно, и понеслось: оргии на экране сменялись ещё более развязными оргиями. Да, я многому тогда научился, за эти четыре часа…