За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести - Страница 81

Он поднял руку, указывая на них.

— Ты выиграл этот раунд, Накамуха, ты и твои чертовы почитатели природы. Мои дети и дети моих детей запутаются в твоих кознях, потому что ты такой могучий. Но придет конец и тебе. Что тогда, Накамуха? Что тогда?

Я поднял голову на вращающиеся скелеты, и меня вдруг проняло пронзительным холодом…

Кит[1]

Монорельсовая дорога доставила их в Кит-Таун, расположенный на окраине большого города. Сверкание его красных, золотых и зеленых огней заливало высокие, стройные башни, пульсируя над ними далеко в небе, но здесь, сейчас, ночью, было темно и тихо. Кенри Шаун с минуту постоял с остальными, неловко переминаясь с ноги на ногу и силясь найти подходящие слова. Они знали, что он собирается уйти, но, соблюдая правила Кита, предписывающие уважение к частной жизни, держали свои замечания при себе.

— Ну, — наконец сказал он, — еще увидимся.

— А, конечно, — подхватил Граф Кишна. — Мы еще пробудем на Земле несколько месяцев. — Помолчав, он добавил: — Когда мы все же улетим, нам будет тебя недоставать. Мне бы хотелось, чтобы ты передумал, Кенри.

— Нет, — возразил Кенри. — Я остаюсь. Но спасибо.

— Заходи к нам, — пригласил Граф. — Мы тут как раз собираемся на днях поиграть в покер.

— Конечно. Конечно, приду.

Граф потрепал Кенри по плечу, этот жест был в Ките красноречивее слов.

— Спокойной ночи, — вслух произнес он.

— Спокойной ночи.

Слова растворились во мгле. Они постояли еще пару минут, несколько мужчин в свободных голубых кофтах, мешковатых штанах и мягких ботинках, какие носят в Кит-Тауне. Их объединяло странное сходство: все были невысокого роста и стройного телосложения, смуглые, но больше всего их отличали общие манера двигаться и выражение лица. Всю жизнь они смотрели из межзвездного пространства на чужие миры.

Затем группка разбрелась, все пошли по своим делам. Кенри направился к дому своего отца. В воздухе стояла легкая прохлада, на северный полюс спускалась осень, и Кенри съежился, засунув руки поглубже в карманы.

Улицы Тауна представляли собой узкие бетонированные полоски, не люминесцентные, а освещение было старомодным: от круглых фонарей. Они отбрасывали призрачный белый свет на лужайки и деревья, на домики, наполовину утопавшие в земле, расположенные вдалеке от дорог. Народу кругом было немного: серьезный пожилой офицер, в плащ-палатке с капюшоном; медленно прогуливавшаяся за руку молодая парочка; стайка детей возилась на траве, наполняя воздух заливистым смехом, впитывая красоту и тайну, заключенные в Земле. Некоторые из этих детей могли быть рождены сотню лет назад; им доводилось смотреть на миры, даже солнца которых были здесь невидимы, но планета всегда манила людей, и они жаждали вернуться домой. Они могли однажды пересечь Галактику, но потом все равно возвращались к шелесту лесов и морским штормам, дождям и ветрам, стремительно несущимся облакам, через пространство и время тянулись к своей Матери.

Большая часть полусфер, которые миновал Кенри, была погружена в темноту, за ними присматривали машины, в то время, как жильцы мотались где-то выше неба. Он прошел мимо дома своего друга, Джонга Эррифранса, мысленно спрашивая себя, когда-то им доведется снова свидеться. Возвращение Голден Флайера в этом земном столетии не было запланировано, а к моменту его прилета, его корабль, Флитвинг вполне мог покинуть Землю.

Да нет. Я же остаюсь здесь. Когда Джонг вернется, молодой и веселый, я буду древним старцем, а он все так же будет таскать за спиной гитару и хохотать без перерыва. А я тогда буду землянином.

В городе было всего несколько тысяч домов, и в любое время большинство его жителей находилось в отсутствии. Только Флитвинг, Флайинг Клауд, Хай Барбари, Аур Леди и Принсесс Карен были сейчас в солнечной системе, или, как они говорили, на Соль, численность их команд составляла что-то около 1200 человек, считая детей. Он прошептал эти милые, старомодные названия, наслаждаясь их звучанием. Кит-Таун, подобно цивилизации Кит, не менялся; так должно быть. Когда путешествуешь со скоростью, близкой к скорости света, и время сжимается так, что ты отсутствуешь десять лет, а на Землю возвращаешься через сто земных — ты должен найти дом, в котором окажешься среди своих, ты перестаешь быть тем томми, которому приходится крутиться и соблазнять великих купцов Соль, здесь ты можешь ходить, как человек. То, что говорят на Земле: «Эти роботы не имеют корней, у них нет ни планеты, ни истории, ни привязанности к родине» — неправда. Привязанность здесь как раз глубже, чем могут себе вообразить на Соль, с ее лихорадочными битвами, взлетами и падениями.

— Добрый вечер, Кенри Шаун.

Он остановился, внезапно вырванный из своих размышлений, и посмотрел на молодую женщину. Бледное свечение уличного фонаря разливалось по ее длинным черным волосам и изящной фигурке.

— О… — Он подтянулся и кивнул. — Добрый вечер и тебе, Тейе Баринн. Давненько я тебя не видел. Года два ведь прошло?

— Для меня это было не так долго, — ответила она. — Хай Барбары как раз летала на Вегу. Мы пробыли на орбите приблизительно один земной месяц. Флитвинг ведь, кажется, прилетел пару недель назад, правда?

Хитрит, не решается говорить прямо. Он знал, что ей известно с точностью почти до часа, когда великий корабль прибыл с Сириуса и вышел на околоземную орбиту.

— Да, — ответил он, — но у нас сгорел астрогационный компьютер, и мне пришлось оставаться на борту, чтобы его отремонтировать.

— Знаю, — кивнула она. — Я справлялась у твоих родителей, почему тебя нет в Тауне. А ты не испытывал… нетерпения?

— Пожалуй, — этим словом он не выразил всего. Он не стал говорить о лихорадочном желании сойти, горевшем в нем, о том, как ему хотелось спуститься и мчаться к Дорти, которая его ждет среди земных роз. — Да, конечно, но корабль — это главное, а я подходил для этой работы лучше всего. Мой отец продал мою часть груза за меня; в любом случае, я никогда не любил заниматься бизнесом.

Ему подумалось, что этот пустой разговор, переливание незначительных слов, отнимают у него время, которое он мог бы провести вместе с Дорти. Но он не мог просто повернуться и уйти. Тейе была другом. Когда-то он думал, что она могла превратиться в нечто большее, но это было еще до того, как он встретил Дорти.

— С тех пор, как мы улетали, здесь мало что переменилось, — заметила она. — Хотя на Земле прошло двадцать пять лет. Звездная империя все такая же, язык тот же, а генетическая иерархия — чуть обширнее, чуть беспорядочнее, немножко ближе к перевороту или вторжению и концу. Помню, то же было у африканцев за два поколения до их падения.

— Правильно, и у других, — подтвердил Кенри. — И ждет иных в будущем. Но я слышал, что Звезды ополчились на нас.

— Да, — ее голос понизился до шепота. — Нам теперь приходится покупать значки по бешеным ценам и носить их все время за пределами Тауна. Может стать и хуже. По-моему, так и будет.

Он заметил, как ее губы слегка дрогнули, а в глазах, обращенных к нему, заблестели слезы.

— Кенри, правда то, что о тебе говорят?

— Правда что? — невольно выпалил он.

— Что ты собрался уходить? Оставить Кит и стать… землянином?

— Вернемся к этой теме потом. — Комок в горле мешал ему говорить. — У меня сейчас нет времени.

— Но Кенри, — глубоко вздохнув, она отступила назад.

— Спокойной ночи, Тейе, еще увидимся. Мне надо спешить.

Кивнув, он пошел дальше, быстро, не оглядываясь. Когда он шел, на него проливались полосы то света, то тьмы.

Дорти ждет, и он увидит ее сегодня вечером. Но именно в этот момент он почему-то не чувствовал себя счастливым.

Она стояла около иллюминатора, вглядываясь во мрак, дышащий чуждыми ей тайнами, и белый свет стенок корабля отбрасывал холодные блики на ее волосы. Он тихо подошел к ней сзади и вновь подумал, какое она чудо. Даже тысячу лет назад такие высокие стройные блондинки были на Земле редкостью. И если бы селекционеры человеческого рода не сделали ничего другого, их следовало с любовью вспоминать лишь за то, что они вывели такую породу.