За тихой и темной рекой - Страница 19

– А ведь нашему гостю приглянулась ваша дочь.

– Бросьте, Владимир Сергеевич. – отмахнулся Баленский. – Она ещё ребёнок. Рано ей думать о замужестве.

– О замужестве не думают. Оно приходит, как гром, средь ясного неба.

– Только не в нашем доме, – Баленский ещё раз выглянул в окно, и неожиданно добавил. – Впрочем, от такого претендента я бы не отказался. Связи у молодого человека имеются. И, судя по всему, серьёзные.

– Вам стало что-то известно? – Тут же поинтересовался Владимир Сергеевич.

– Нет. Предчувствия. И анализ. Манеры у господина Белого не просто столичные, а придворные. Поверьте мне, уж в этом – то я толк знаю.

– Согласен. Кстати о чувствах. Нынешняя молодёжь изъясняется не только посредством словоизлияний, а и другими способами. Сами слышали, как господин Белый говорил о Фрейде…

– Простите, Владимир Сергеевич, – губернатор взял полицмейстера под руку, – Если бы я не знал, что вы уже женаты, то подумал бы, что и вы претендуете на руку моей Аннушки.

– Помилуйте, Алексей Дмитриевич… Ведь она для меня как дочь!

– Э, нет, батенька. Миловать-то как раз ваша прерогатива, – хозяин проводил старого знакомого к столу и разлил по бокалам из пузатой бутылки токайское вино. – Как думаете, подозрения нашего проверяющего по поводу контрактов подтвердятся? Или нет? Только начистоту.

Владимир Сергеевич выдержал небольшую паузу. Теперь от его ответа зависело, получит ли он в лице губернатора союзника, или же усилит позиции Белого. Дилемма.

Алексей Дмитриевич терпеливо ждал. Киселёв слегка пригубил вино, и только после произнёс, будто с головой бросился в глубокий омут:

– По поводу Мичурина я спокоен. Кирилла Петрович держит марку, и товар поставляет только высшего качества. А вот с молоканами могут быть проблемы.

– Серьёзные?

– Пока не знаю. Боюсь, что да. Поступали кое-какие сигналы.

– В таком случае, Владимир Сергеевич, я бы вам порекомендовал прибыть завтра в артиллерийский полк до приезда нашего гостя. Сами понимаете, скандал не нужен ни вам, ни мне. Ни со стороны столицы, ни со стороны местного купечества.

Владимир Сергеевич, наконец-то услышав долгожданные слова, умело скрыл на лице радость, и только произнёс:

– Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство!

На следующее утро Олег Владимирович спустился вниз, в холл, и попросил у прислуги газету. За чашкой кофе Белый развернул свежий номер «Амурских ведомостей» и, не торопясь, пролистал их. Познакомиться с жизнью города и области следовало. Вот, к примеру, на первой странице некто Э. И. Шеффер, гласный городской думы, размышлял о месторасположении будущей электростанции. Оказывается, цивилизация добирается и в эту тьмутаракань. Олег Владимирович перевернул страницу. Пробежался по столбикам строк. «Благовещенск, говорил мне один из старожилов края, крупный коммерсант, американец, это не то, что Хабаровск, или Владивосток. Те живы, только пока казна даёт деньги. А Благовещенск – единственный город на Амуре, который сам себя содержит, и который играет самостоятельную экономическую роль». Неплохо сказано. Интересно, кем. Взгляд опустился ниже. А. А. Кауфман, экономист. Любопытно бы встретиться с этим А. А. Кауфманом. Мысль, высказанная им, для Белого была не нова. Нечто подобное он слышал перед самой поездкой, ещё в Петербурге. А, может, господин Кауфман выполняет распоряжение неких заинтересованных лиц из столицы?

Олег Владимирович свернул газету и положил её в правый накладной карман пиджака. При случае следует поинтересоваться господином, пишущим столь любопытные перлы.

Возле входа его уже ожидали дрожки с прежним извозчиком, которого Белому предоставил губернский полицмейстер.

– Здравствуй, Прохор, – поздоровался Олег Владимирович, размещаясь на сиденье за широкой спиной мужика.

– Доброго утречка, ваше благородие. – Прохор полуобернулся. – куда править прикажете?

– Давай для начала в артиллерийский полк.

Извозчик причмокнул, и молодая, гнедая лошадка тронулась с места.

В эту ночь Полина Кирилловна Мичурина совсем не спала. Поначалу она пыталась справиться с бессонницей, с силой сжимала веки, принималась считать до ста, сбивалась, снова считала. После неудачной попытки девушка поднялась с постели, зажгла свечу, прошла в библиотеку, достала с полки стихи Кольцова, и, свернувшись клубком в кресле, долго, почти до самого утра читала проникновенные строки. Да так и заснула, закутавшись в мягкий шёлковый халат, уронив книжку на пол.

Утром Полина Кирилловна приказала запрячь дрожки. Пока слуга выполнял её распоряжение, девушка придирчиво выбирала наряд, долго примеряла то одно платье, то другое, прикидывая, в каком она будет обворожительной, и, одновременно, недоступной. После чего тщательно наводила на лице тени и румяна. К десяти утра Полина Кирилловна, наконец, решилась выехать.

Чернобровая красавица прекрасно знала, куда она направилась в столь ранний час. Однако, она не находила в себе сил ответить на простой вопрос: для чего ей надо в отцовскую гостиницу. Желание увидеть молодого человека, так внезапно поразившего её, являлось самой главной причиной твердого решения посетить заведение. Но, посудите сами, господа, какая молодая особа, в столь юном возрасте, в начале расцвета женственности и очарования признается самой себе в том, что её сердце покорил незнакомец? Неожиданно! Сразу! С первого взгляда! Да нет, ни за что! Вот только на сердце почему-то сладко и тревожно. И веки, несмотря на бессонную ночь, нервно трепещут. И руки отчего-то мелко дрожат, пока дрожки приближаются к месту проживания объекта девичьего внимания…

Прислуга, издалека завидев любимицу хозяина, выбежала на улицу – с радостными улыбками на маслянистых мятых лицах они приготовились согнуть в нижайшем поклоне свои натруженные спины. Полина Кирилловна поморщилась. Она терпеть не могла эту троицу: двух мужланов – недоумков и чересчур сноровистого нагловатого мальчишку. Но папенька ими был доволен, а потому она была вынуждена их терпеть. Полина Кирилловна неожиданно от ужаса чуть не задохнулась. Ей вдруг пришла мысль, что прислуга, конечно же, поинтересуется, в чём причина её столь внезапного появления в гостинице в сей ранний час. Такого еще не бывало. Может, сделать попытку солгать? Но эти прохиндеи моментально поймут, что она им соврала. И, естественно, как всегда, всё сообщат отцу. Господи, что же делать? Крыльцо вот оно. Сыграть роль твёрдой домовладетельницы, этакой держиморды в юбке? Нет, не получится. Слишком сердце трепещет и тело дрожит.

Девушка быстро наклонилась к кучеру:

– Степан, едем к казармам.

– А как же гостиница? – удивился кучер, который втайне надеялся подхарчиться на хозяйской кухне.

– Я что сказала? Правь к казармам.

– Слушаюсь, Полина Кирилловна.

Степан тронул поводья, и лошади послушно повернули вправо, оставив в недоумении три мужские фигуры на ступеньках гостиницы: две взрослых, и одну мальчишескую.

Артиллерийский полк, прибывший в Благовещенск в апреле тысяча девятисотого года, был расквартирован невдалеке от набережной реки Зеи, что впадает в Амур, на улице Невельской, невдалеке от городского сада «Общества спорта туристов». За два с половиной месяца солдаты и наёмные мастеровые сумели возвести небольшой военный городок со всеми необходимыми постройками: казармами, складами, штабом, конюшней, полигоном для учебных стрельб. Со стороны невозможно было увидеть, что происходило внутри воинской части, так как её со всех сторон огородили высоким, в полтора человеческих роста, деревянным забором.

Повозка Белого подъехала к воротам казарм, как прозвали в народе новостройку.

Олег Владимирович подошёл к воротам, и постучал.

– Чего надо? – на стук объявился часовой, молодой парень в застиранной гимнастёрке, с болтавшейся на плече винтовкой.

– Позови начальника караула! – Приказал Белый.

– Для чего?