За свои слова ответишь - Страница 72

– Мои дела, – сказал Рублев.

– Ну, как знаешь. Я тебя предупреждала, ты не послушал. В общем, жди вон в том зале. Сядь на лавку, газетку почитай, телик посмотри, там хрень какую-то показывают. А я тебя найду. У меня денег нет, надо немного заработать.

– Я дам тебе денег, дам, Валентина.

– А я у тебя не возьму.

На этой фразе Рублев и проститутка расстались. Комбат сел на скамейку, рядом лежала газета, свернутая в трубку. Комбат взял ее, развернул и заметил, как дрожит газетный лист.

«Ничего себе!» – удивился Комбат. Газета дрожала так сильно, что Рублев не мог прочесть даже заголовков, набранных крупными буквами. Газету пришлось отложить.

«Только бы не пристал ко мне кто-нибудь!»

Рублев заметил, как три милиционера, с рациями, наручниками, при оружии, прошли через зал ожидания.

Валентина появилась неожиданно. Комбат услышал ее голос:

– Эй, ты спишь, что ли?

– Нет, не сплю.

– Не оборачивайся. Вот там, в зале, возле колонны трое. Тот, который в рыжей кожанке, и есть Кощей.

– Спасибо, – негромко произнес Комбат. А когда обернулся, проститутки уже и след простыл, она растворилась, исчезла, словно бы ее и не было здесь, не шептала она слова прямо в ухо Борису Рублеву.

Превозмогая боль, тяжело дыша, Комбат двинулся из зала.

«Вот он, Кощей, вот он!» – Комбат рассматривал мужчину в дорогой кожанке, в темных очках.

Тот держал сигарету, держал небрежно и вообще вел себя так, как может вести себя хозяин дома. Возле Кощея крутились четверо. Двое, как догадался Рублев, были личными телохранителями, они и подводили к Кощею то одного, то другого. Кощей что-то говорил, сплевывал себе под ноги, иногда затягивался сигаретой. У него было лицо такое же худое, как и у Комбата, только человеческого в этом лице осталось мало.

Комбат ходил, прячась за снующими пассажирами, не упуская из виду Кощея. Он еще не решил, что предпримет, где и как начнет действовать. Но что начнет, в этом он не сомневался ни единой секунды.

Приезд Кощея был недолгим. Через четверть часа он вместе с телохранителями уже покидал вокзал. Шел не оглядываясь, но все, что происходило вокруг, замечал, оценивал и прикидывал, с кого сколько денег можно взять. Торговцы, проститутки, завидев Кощея, втягивали головы в плечи, боясь его гнева, боясь попадаться ему на глаза.

Комбат двигался следом. Кощей неожиданно остановился и оглянулся. Рублев, опустив голову, сделал шаг в сторону, прячась за грузчиком, который нес на плечах большой ящик, выкрашенный ярко-желтой краской. На ящике было полно пестрых этикеток – верблюды, слоны, какие-то башни, минареты.

«Цирковой реквизит», – почему-то подумал Комбат.

Грузчик тоже остановился, пропуская перед собой двух старушек, одна из которых несла на руках собачонку, собачонка тявкала.

Кощей подошел к джипу, дверь ему уже открыли, мотор урчал, из выхлопной трубы вырвалось облачко дыма.

«Сейчас уедет, уйдет!» – подумал Комбат и тут же заметил такси.

Он бросился к машине, как бросаются к «Скорой», если рядом случается беда. Комбат тяжело плюхнулся на переднее сиденье.

– Ты чего? За тобой менты гонятся, что ли? – улыбнулся таксист.

– Нет, нет, не гонятся, – улыбнулся Комбат. – Поезжай скорее вон за тем джипом.

– За каким?

– За тем огромным, с черными стеклами.

– А кто в нем едет?

– Козел один едет, – произнес Комбат.

Таксист понял, деньги у этого странного пассажира скорее всего есть, почему бы не поехать вслед за джипом, ведь ему пока ничего не угрожает.

– А что за козел, он тебе деньги, что ли, должен?

– Должен, должен, – буркнул Комбат, продолжая следить за быстро мчащимся впереди джипом.

– Куда он гонит? Лихач какой-то. Но ничего, ничего, от меня не уйдет, – бурчал таксист, покусывая верхнюю губу. – А ты что, с бодуна? – спросил он у Комбата.

– Нет, не с бодуна, из больницы.

– Убежал, что ли?

– Нет, не убежал, выписали.

– Сильно ты, наверное, болел? Вид у тебя не очень, – почему-то таксист с Комбатом говорил на «ты». Комбата это не коробило, ему даже было приятно, что розовощекий сильный мужчина с рыжими бакенбардами, немного похожий на клоуна, оказался водителем такси.

Джип мчался, и мчался довольно странно. То вдруг замедлял скорость, то срывался с места, обгоняя несколько машин кряду. Таксист морщился, ему вся эта погоня уже стала казаться подозрительной и изрядно надоедала.

– Чего он летит? Пьяный, что ли?

– Кто?

– Тот, за рулем, в джипе.

– Не знаю, – ответил Комбат.

На перекрестке джип остановился, и такси остановилось рядом, почти уткнувшись в хромированный бампер.

Комбату стало немного не по себе:

«А вдруг засекут? Тогда пиши пропало.»

– Не бойся, они нас не заметили, – сказал таксист и подмигнул Комбата. Его лицо было как у заговорщика, посвященного в тайные планы своего пассажира.

Еще около получаса джип колесил по городу. Иногда останавливался. Кощей ненадолго покидал машину, а затем джип ехал дальше.

Остановился огромный джип, хромированный, блестящий, вымытый, во дворе дома на Цветном бульваре.

– Из этого двора только один выход, я точно знаю, – сказал водитель такси, стуча пальцем по баранке.

– Точно один? – переспросил Комбат.

– Да, один.

– Ладно, я тогда пройдусь, а ты подожди меня здесь.

– – А счетчик как? – пошутил водитель такси.

– Можешь включить, можешь выключить. Вот тебе деньги, – Комбат передал деньги водителю, которых с лихвой хватило бы трижды пересечь Москву из одного конца в другой.

– Все понял, сижу и жду.

Комбат вошел в арку, увидел джип возле подъезда. Водитель сидел за рулем, а Кощея с телохранителем не было.

Комбат догадался, а сделать это было несложно, в каком подъезде исчез бандит. Неподалеку шуршала метлой дворничиха, а на маленькой детской площадке две немолодые женщины выгуливали собачек. Комбат подошел к ним, они посмотрели на него с каким-то даже сочувствием, может, состраданием.

– Чья это машина такая красивая? – поинтересовался Комбат.

– Как это чья – Серегина из тридцать второй.

– А разве это его машина? У него же был «Мерседес».

– У него много машин, он чуть ли не каждый месяц на новой ездит. Хороший сосед, повезло нам с ним, замок кодовый поставил на дверь, да и дверь сделал железную.

А то вечно в подъезде какие-то наркоманы и алкаши толпились.

– – Да уж, хорошо иметь такого соседа.

– Мы на него не жалуемся. А вы, случаем, не из милиции?

– Нет, нет, что вы, я вон из того дома, – Комбат неопределенно махнул рукой, и было трудно понять по его движению, какой именно дом он имел в виду, ведь кругом стояли жилые здания.

«Значит, тридцать вторая квартира, значит, это третий этаж. Ладно…»

Таксист ждал, как и условились.

– А теперь куда?

– Поехали, поехали.

– Что, уже все?

– Ага, все, – как-то даже слишком легкомысленно произнес Борис Рублев.

Через двадцать пять минут таксист остановил машину.

Комбат на прощание пожал ему руку.

– Спасибо тебе, браток.

– Пожалуйста. За такие деньги я тебя могу еще два часа катать.

– Нет, спасибо, не надо.

Комбат вошел в тир.

Андрей Подберезский сразу же подбежал к нему.

– Иваныч, ты что, с ума сошел? Где тебя носило?

– Дела, Андрюха, очень важные дела.

– Ладно, давай кушать. Давным-давно пора, а то ноги с голода протянешь.

– Ага, не откажусь, – сказал Рублев и почувствовал, что, возможно, впервые за последнее время у него появился аппетит и он не прочь бы перекусить.

Подберезского это состояние Комбата обрадовало невероятно.

– Ну и что же у тебя за дела? – спросил он.

– Надо было мужика одного найти.

– Думаю, ты его нашел, Иваныч.

– Нашел, Андрюха.

– Мужик гадкий, да?

– Дальше некуда, как говорится, не последний подонок, бывают и похуже этого.