За сто миллиардов лет до Большого Взрыва - Страница 76

- Не люблю толстых книжек, — прервав его рассуждения, нагло усмехнулся я.

Он запнулся на середине фразы, недоуменно обратил свой взор на меня и внезапно расхохотался.

— Хочешь покороче? Пожалуйста. Шпион – пытка – виселица. Это весь твой предстоящий путь. Куда уж более коротко…

— Я не шпион. Я честный добропорядочный тье. Можете связаться с губернатором Навакрии и удостоверить мою личность.

Пока они пошлют туда гонца, пока губернаторские ищейки будут шарить по всем поместьям в поисках моего мнимого рода, много воды утечет. Мне нужно было выиграть время.

— Спасибо за совет, но у нас есть более короткие пути выяснения личности.

Да, он и впрямь читает мои мысли, — в некоторой панике подумал я и решил думать, прежде чем говорить.

— Что ж – ваше право, — произнес я нейтральным голосом.

Он дернул за шнурок и в комнату тотчас вошел командовавший моим задержанием офицер.

— Пошлите за Гурдом, — коротко скомандовал магистр, — пусть придет сюда.

Офицер склонил голову в знак повиновения, крутнулся на каблуках и вышел.

— Гурд – это специалист высочайшего класса по части развязывания языков, — произнес tt`Фергаль, будто я нуждался в его пояснениях, — придется перейти к другой методике допросов.

Тоже мне Америку открыл, без тебя знаю. Естественно, на моем месте не стоило ждать сейчас гарсона с прохладительными напитками, а следовало подозревать, что следующим этапом допроса будет встреча с заплечных дел мастером. Вопросы задаются всюду, приблизительно одинаковые, а вот методы получения ответов разные. Все эти Central Intelligence Agency (ЦРУ), британская Intelligence service, французская DGSE (Генеральная дирекция внешней безопасности), японское ИИБ (Информационно–исследовательское бюро) и даже польская defensywa имели соответствующие средства и спецов, способных заставить заговорить даже глухонемых от рождения и, как не удивительно, покойников. Я уже не говорю о секретнейших подразделениях в недрах НКВД, а также его предшественников и преемников. Причем, сказано это не ради шутки и без преувеличения. Скажем, добры молодцы последнего ведомства за сорок секунд заставляли имярека признаться о службе его деда вахмистром у самураев и выдаче им всех тайн континентального шельфа коварным японцам.

Будут изощренные пытки. И это не есть хорошо. Как–то дома, на далекой теперь родине мне попалась на глаза толстущая старая книжка с интригующим названием «Двор китайских пыток».

Mamma mia!* Чего я там только не насмотрелся – неделю не спал после этого. Китайцы большие мастера в этом деле. И, похоже, они изобрели не только порох, компас, бумагу и прочие полезные в хозяйстве вещи, но и пытки в истинном их значении. Изощреннейшие средневековые инквизиторы из мрачных испанских подземелий просто приготовишки, по сравнению с древними китайскими мучителями. Я даже вспоминать боюсь эти черно–белые книжные картинки. Прорастание бамбука через тело человека привязанного к стулу и запускание голодной крысы в его чрево – самые невинные забавы, из всех приведенных в том старинном фолианте. Сколь бы я ни был силен духом и закален телом, пыток мне не выдержать. Придется с боем прорываться из этой конторы.

Дверь отворилась и в нее протиснулась туша моего потенциального истязателя. Ну и комод! Ну и страхолюдина!

*Mamma mia! — Мамочка! (итал.)

Грушевидная голова с тройным подбородком заросла со всех сторон рыжей кабаньей щетиной, которая пробивалась даже на мясистом носу и под глазными впадинами. Маленькие барсучьи глазки светились злобными огоньками, почти полностью скрываясь в складках жира. Зато пасть, ощерившаяся крепкими желтоватыми клыками, смотрелась во всей красе, угрожая, если не проглотить жертву целиком, то, во всяком случае, оттяпать приличный ее кусок. Жирная грудь переваливалась за борт черного кожаного передника, а необъятное пузо вздымало его нижнюю часть округлым покатым холмом. Черные кожаные сапоги с металлическими набойками на носах и засунутые за широкий пояс коричневые кожаные рукавицы с ржавыми потеками дополняли палаческий наряд и вместе составляли довольно устрашающий ансамбль.

Тt`Фергаль им просто залюбовался, жестом предлагая и мне разделить его чувства. Я мудро оставил это на потом.

— Этот тье, — сказал глава тайного ведомства, обращаясь к палачу, — пытается утаить свое истинное лицо. Он мнит себя верным подданным нашего славного императора. Даю тебе три дня, чтобы устранить это явное заблуждение. Сделаешь это быстрее, сразу дашь мне знать – я должен потолковать с ним по горячим следам. Можешь его слегка покалечить, но, но в принципе, он нужен мне пока живым.

Громила поклонился с явным трудом, колыхнув своим неохватным брюхом, которое тотчас забулькало. Брошенный им на меня взгляд, напоминал радостный взор киношного вурдалака, собирающегося полакомиться свежайшей кровушкой.

— Можешь его забирать, — одобрительно произнес tt`Фергаль, — охрана нужна?

— Нет, господин, — с этими словами этот, с виду неповоротливый бурдюк, подскочил ко мне и неожиданно ловко заломил мои руки назад, опутывая их невесть откуда взявшейся веревкой.

Затем он приподнял вверх оставшийся кусок веревки, и мне пришлось согнуться и принять позу задержанного на месте преступления уголовного элемента. Это было неожиданно и очень унизительно. Но я не стал включать свою физическую мощь и изображать из себя Лаокоона с сыновьями или корчить иного былинного героя, сбрасывающего путы одним движением плеча. Пусть потешится, еще посмотрим, чья возьмет. Так мы и прошествовали к выходу.

За дверью Гурд ослабил хватку и указал пальцем на ведущую вниз лестницу. Мы стали спускаться и миновали еще десятка три ступенек, прежде чем остановились перед входом, ведущим непосредственно в пыточную или как ее здесь еще именуют.

Мрачный зал с высокими потолками не удивил меня обилием и разнообразием пытошной аппаратуры. В глаза сразу бросился лежак с захватами для ног и рук, канаты от которых вели к круглому веретену, управлявшемуся большим деревянным колесом. Я определил его, как дыбу. На нем сидели два длинноруких подмастерья, вскочивших при появлении своего шефа. Стул с длинными деревянными колодками смотрелся, как инквизиторские «испанские сапоги». Крюк на цепи, подвешенный к потолку и опускаемый при помощи блока тоже знакомая штучка – на таком жертву подвешивают за ребро. Вот назначение здоровенной приземистой бочки, стоящей в углу было мне пока непонятным. Со всех сторон ее круглые бока были утыканы длинными металлическими штырями. Вероятно, подпыточного сажали внутрь бочки и нашпиговывали его тело со всех сторон этими острыми железяками.

Я покопался в файлах своей памяти по части информации обо всех пыточных орудиях, однако ничего не нашел – заботливый малыш не обеспечил меня сведениями такого рода, полагая, что они мне не понадобятся. И зря. Жизнь раз за разом свидетельствует, что в ней, такой поворотливой и изменчивой, все может пригодиться.

Был еще большой стол, совсем не похожий на хирургический, на котором грудами валялись всякие инструменты. Причем, все эти спицы, шипчики, клещи, ланцеты и просто причудливой формы ножики и пилочки вовсе не сверкали полированным металлическим блеском. Напротив, они имели ржавый и довольно заброшенный вид. Это меня возмутило – что же эти сволочи ничуть не заботятся о стерильности инструментов, ведь у пациента может начаться заражение крови, и он попросту не доживет до того светлого дня, когда захочет дать признательные покаянные показания.

Гурд моргнул своим помощникам, и те поволокли меня первым делом на дыбу. Руки были развязаны и вставлены в специальные металлические захваты, канаты от которых наматывались на веретено. Те же действия были проделаны и с ногами, которые предварительно освободили от сапог. Все готово. Гурд поплевал на руки, потер их и встал к колесу.

Честно говоря, положение было не из разряда приятных. Не пробовали полежать под дыбой? И правильно сделали, немногое потеряли. Полнейшее чувство беспомощности, и ощущение, будто две вороны ухватились клювами за концы одного червяка и тянут его, каждая в свою сторону. Чем закончит свою жизнь несчастный червяк?